Перекрёсток времён. Бородатые боги

Изготовили и универсальный инструмент сельвы – мачете. Большой широкий нож с семидесятисантиметровым клинком, похожий на короткую саблю пехотинца. Клинок расширялся от рукояти к острию и имел одностороннюю заточку. На толстом обухе располагались зубья пилы. Рукоять к концу зауживалась и, изгибаясь, образовывала дужку с гардой. Она имела деревянные накладки. Таким мачете можно было рубить лианы, прокладывая себе тропы в густых зарослях, пилить дерево и даже копать землю. Он изготавливался путем штамповки из листовой стали и весил немногим меньше килограмма. Хотя мачете и предназначался в качестве подарка для гуаро, но он так понравился многим как универсальное орудие, что большую часть изготовленной партии пришлось раздать своим. В качестве защитного вооружения для гуаро решили предложить бронзовые щиты пятидесяти сантиметров в диаметре, легкие доспехи в виде широких бронзовых пластин на грудь и спину, скрепленных между собой кольцами и ремнями. К набору прилагались и шлемы-котелки, которые можно было не только использовать в качестве защиты для головы, но и при случае готовить в них пищу.

Вместе с военными шли и гражданские. Плотники, мастеровые для строительства лесопилки и форта Нефтегорск, специалисты по сельскому хозяйству, Ольховский со своей геологической группой, Кожемяка с голландцем с целью поиска подходящего места для верфи и другие. Они брали с собой все необходимое для выполнения поставленной задачи.

На сборы выделялось три дня. Все имущество предполагалось отвезти на автомобилях и подводах до Уаман-канча, а там, перегрузив на вьючных лам, двинуться в форт Асту.

На исходе третьих суток, когда Новоросск как расстревоженный пчелиный улей был готов выпустить первопроходцев новых земель, из форта Коваленково поступил сигнал, изменивший планы.

Синяков сообщал, что прибыли встревоженные Синчи Пума и Иллайюк. Не дожидаясь, когда дорогие гости доберутся до Новоросска, Антоненко, Уваров, Климович и Качи на «форде»-пикапе, помчались навстречу.

– Вчера прибежал гонец-часки из пограничной крепости инков, расположенной в Долине великих вождей, – объяснил Синчи Пума свое прибытие и тревогу. – Сапа Инка Уаскар приказывает мне идти на войну с армией Атауальпы, которая движется из Кито на юг. Через неделю я должен прибыть с тысячей воинов к губернатору нашей провинции. Там собираются все окрестные вожди со своими отрядами.

– Видно, дела у Уаскара не очень хорошо идут, если начинает войска скрести по сусекам, – констатировал Уваров. – Неплохо бы воспользоваться такой ситуацией.

– Что ты предлагаешь? Отложить поход к гуаро и помочь Уаскару? – спросил Николай. – Не рановато ли?

– А ты хочешь сидеть и ждать, когда сюда придут полководцы Атауальпы? – ответил вопросом Олег. – Это не лояльный к уаминка Уаскар, они устроят здесь резню похлеще Холокоста.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Климович. – Тоже из будущего? И у вас происходило поголовное уничтожение народов, как турки поступили с армянами?

– Скорее не у нас, а у вас. Это в вашем времени, Алексей Аркадьевич, фашисты во главе с Гитлером уничтожали целые народы: евреев, славян, цыган и других, по их мнению, недочеловеков, – пояснил Уваров. – Геноцид своего народа евреи назвали Холокостом и твердят об этом на весь мир, хотя во Второй мировой войне больше всех погибло славян. Мы не твердим, но помним.

– Да. Нашему народу присуще великодушие и всепрощение, – покачал головой Климович. – Выходит, что Атауальпа не такой уж и святой, как нам его преподносили историки.

– Да нет. Он не исключение из всех правителей, живущих в этом времени. Просто, как у нас говорят, его командиры всегда зачищают захваченную территорию от ненадежных и нежелательных элементов – сторонников Уаскара. Например, как уаминка и уанка. – Уваров кивнул в сторону Синчи Пума и его сородичей.

– Китонцы найдут здесь свою смерть! Мы сбросим их в Ущелье мертвых! – воскликнул Качи. От внезапного волнения он вскочил с места и с силой сжал эфес сабли, висевшей на левом боку. Это оружие ему очень понравилось, как и все остальное, полученное от новороссов. Качи брал уроки фехтования у Новицкого и теперь не расставался с саблей.

– Сбросим, обязательно сбросим! Ты не горячись, Качи! – успокоил его Антоненко. – Но все же лучше воевать на территории противника, а не на своей!

– «Мы войны не хотим, но себя защитим. Оборону крепим мы недаром. И на вражьей земле мы врага разгромим. Малой кровью, могучим ударом!» – продекламировал Алексей Аркадьевич. – Была у нас перед войной такая песня из кинофильма «Если завтра война!» Но вышло все наоборот…

– Идея была верной, но ее реализация… Увы. Надо было еще в тридцать девятом дальше по Польше идти и немцев бить, а не сюсюкаться с ними. Германия тогда не сильнее нас была, и два фронта не вытянула бы. Но… после драки кулаками не машут. Давайте поближе к нашим баранам, то есть ламам, – предложил Антоненко. – Олег, что ты конкретно предлагаешь?

Все внимательно посмотрели на Уварова, ожидая от него предложения по выходу из ситуации. В ответ он хитро подмигнул и улыбнулся.

– А мы выполним приказ Уаскара и пойдем ему помогать. Но не до конца и не совсем. И про свое не забудем.

– Это как? Поясните, Олег Васильевич! – выразил общее мнение Климович. – Вы нас заинтриговали.

– Охотно. Из двух зол всегда выбирают меньшее, – начал Уваров. – Как гласит древняя китайская притча: «Пусть два тигра дерутся. Мудрая обезьяна будет молча взирать за схваткой с холма. Но, когда тигры ослабеют, она спустится, и победа достанется ей». Против двух Сапа Инка одновременно воевать мы не сможем. Значит, выбираем того, кто послабее в данной ситуации – Уаскара. Пошлем к нему не тысячу воинов, а, скажем, – четыре сотни. Объясним это тем, что на нас напали дикари из джунглей и идет тяжелая война по защите границ империи. В качестве доказательства можно предъявить головы гуаро, захваченные у Уанка-канча. Я думаю, что Уаскар нас простит за такую малость, тем более что у него кроме нас других забот невпроворот. А в общей массе соседних племен мы просто затеряемся.

– А кто пойдет? Давайте я с гоплитами! – не утерпел Качи. Ему очень хотелось попробовать свою фалангу в настоящей битве.

– Нет, – отрезал Уваров, – показывать нашу силу врагам еще рановато. Можно направить по две сотни уаминка и уанка, но со старым оружием. Чтобы не привлекать особого внимания.

– А от нас конечно же ты пойдешь! – улыбнулся Николай. – Чувствую разведчика-диверсанта!

– Конечно! Я в этом спектакле отвел себе главную роль! – рассмеялся Олег. – Возьму с десяток своих бойцов, разных девайсов, вотрусь в доверие и буду делать политик! А может, и бум-бум!

– Это как? – не поняли все, кроме Антоненко, давно знавшего друга.

– Ну, вы же сами мне рассказывали, уважаемый Синчи Пума, что без воли Сапа Инка в империи ничего не делается, – раскрыл свой секрет Уваров. – Все равно какого. Или Уаскара, или Атауальпы. А если их обоих не станет, то такой бардак в империи наступит…

– Вот тут мы и въедем на белом коне! И покажем, кто в доме хозяин! – вставил Антоненко, подмигнув другу.

– Но ведь без Сапа Инка никак нельзя! – воскликнул молчавший до этого Иллайюк. – Начнется большая война. Все против всех. Прольются реки крови и мало кто останется в живых. Этот бурный поток может уничтожить и нас!

– А кто сказал, что Сапа Инка не будет? Николай Тимофеевич, вы это говорили? – Уваров в шутливой форме обратился к Антоненко.

Тот в ответ так же шутливо изобразил удивление и отрицательно покачал головой.

– Если все пойдет по плану, то будет вам новый Сапа Инка. Законный и достойный. В общем, наш человек. Если, конечно, я не ошибся в расчетах, – уверил Олег.

– Ты имеешь в виду Тупака Уальпу?! – удивленно воскликнул старый вождь. – Именно он наследник после Уаскара налобной повязки – льяуты, венца с перьями священной птицы коринкэнкэ и золотого топора – знаков Великого Инки, – а не этот незаконнорожденный китонец Атауальпа! Но как ты его найдешь? Он ведь прячется возле Хосхо?