Перекресток времен. Новые россы

Уваров взглянул на чудаковатого старичка, которому на вид было под шестьдесят, но он был живым и подвижным, его глаза светились желанием жить и постоянно узнавать что-то новое, интересное. Чувствовалось, что он обладает большим интеллектом.

– Да-да, молодой человек! Не смотрите на меня, как на выжившего из ума старика. Я не всегда бы учителем в простой школе. Увы, в нашей жизни нет ничего постоянного, всегда что-то происходит, все меняется. Жизнь – это эволюция. Я ведь был членом Императорского Русского географического общества! Имел честь преподавать в Санкт-Петербурге в горном и политехническом институтах. Правда, это еще до революции семнадцатого года…

– А вы что, революцию не приняли? Что ж не остались в институте, а в Овруче в школе оказались?

– Да нет. Честно говоря, я был согласен со многими идеями большевиков, но не со всеми. Нельзя людей по одной мерке мерить, разные мы все, разные… Когда революция произошла, я ведь с экспедицией на Памире был. Не военный я, а гражданское лицо. Благодаря этому и жив остался. Пока домой добрался, несколько раз чуть не погиб, а сколько раз ограблен был – не сосчитать! Из Петербурга пришлось уехать, голодно там стало, вот с женой и решили вернуться на родину, в Овруч. Так и остались там. Женушка моя, Ольга Леопольдовна, царство ей небесное, умерла в тридцать шестом году. А сынок наш, Дмитрий, еще в Гражданскую погиб. Так что остался я один как перст. Мне ведь уже семьдесят два года, а вот еще живу.

– Для своих лет вы отлично выглядите. Не поделитесь рецептом сохранения молодости?

– Какой тут рецепт? По характеру я ведь шустрый, живчик. Молодым был, на месте усидеть не мог. За свою жизнь всю Россию-матушку объездил. Все по горам да по горам. В Сибири был. На Урале и на Камчатке довелось побывать. Исследовал Тибет, Памир, горы Алтая и Тянь-Шаня. Подвижный образ жизни, постоянный поиск нового, свежий воздух, простая и здоровая пища. Вот и весь рецепт.

– Извините, Павел Иванович, за нескромный вопрос, – смущаясь, спросил его Уваров, вспомнив вдруг, что в годы его молодости в армии ходили глупые слухи о том, что среди некоторых среднеазиатских племен был обычай посвящения юношей в мужчины, где якобы посвящаемый обязан был «поиметь» ослицу или козу. – Мне начальник штаба сказал, что вы с козлом путешествуете. Зачем он вам, если не секрет?

– Никакого секрета здесь нет, – серьезно ответил Левковский. – После смерти жены, чтобы как-то развеяться, в тридцать седьмом году я решил поехать попутешествовать на Кавказ. Вот оттуда и привез своего Тимоху. Мне его подарили еще маленьким козленком. Но это не просто козел, а горный козел, тур. Самое выносливое животное в горах. И не только. Он в нашем Овруче почти всех коз осчастливил. Потомство от него здоровое и сильное. Вот хозяйки с козами к нам и бегали. Так что мы с Тимохой не голодали. Привык я к нему как к члену своей семьи и кормильцу. А когда немцы пришли, решил я уйти к младшему брату своему, Петру, он в Чернигове живет, ну и Тимоху взял, не оставлять же его одного. Он умный, все понимает.

– Понятно. Извините за отступление. А с какими своими исследованиями вы хотели со мной поделиться?

– Ах да, совсем забыл! Склероз, наверное, будь он неладен! Хотя раньше на память не жаловался… Так вот, любезный мой Олег Васильевич! То, что с нами произошло, напомнило мне одну легенду, услышанную давно в горах Тянь-Шаня. Мы были там в экспедиции в одна тысяча девятом году. Старик местный рассказывал, что он потомок людей, сошедших в те горы с небес. И действительно, в том селении он выделялся своей внешностью: был выше ростом остальных местных жителей, имел светлую кожу и большие серые глаза. Больше походил на европейца, чем на киргиза. Даже вспомнил несколько слов на непонятном для всех языке. Так вот. Этот старик рассказал, что в их роду существовало предание о том, как они оказались в этой местности. Жил их народ далеко, на каком-то большом острове, со всех сторон окруженном соленой водой, наверное, в море или океане. В одну из ночей земля под ногами затряслась, вода вокруг острова куда-то исчезла, обнажив дно, ударил голубой свет с неба, и все пропало. Когда очнулись, оказались на берегу озера высоко в горах. Часть людей от холода и голода умерла, а выжившие спустились в долину, где и начали новую жизнь. Но это было давно, за несколько веков до его рождения. А было тому сказателю на момент нашей встречи лет сто, а может быть, и больше. Его народ с местными не очень-то уживался, так и жил отдельно. И только несколько семей решились жить с другими народами, в том числе и его прародители. Остальные со временем вымерли. Мы потом ходили в горы, искали место, указанное старцем, откуда они спустились в долину. И знаете, нашли! – Глаза Левковского еще больше оживились, было видно, что его охватили воспоминания, вернувшие в молодость и в познание какой-то тайны. – Сначала нашли остатки древних строений небольшого селения, полностью изготовленные из крупных обтесанных камней. Никто из местных так не строил. Это была совершенно другая технология, неизвестная для коренных народов. Когда мы поднялись выше, то среди горных вершин обнаружили плато с таким же котлованом, на дне которого находилось озеро с большим содержанием соли. И что удивительно, посередине озера возвышался такой же остров, как и здесь! Правда, без плит и столба. Недалеко от котлована на одной из скальных плит мы обнаружили клиновидные надписи и пиктограммы. Даже зарисовали их. Впоследствии пытались расшифровать, но безуспешно. Все наши записи и отчеты об экспедиции были сданы в Географическое общество. Но после войны и революции куда они пропали, мне неизвестно. Столько лет прошло, а я словно в молодость вернулся. Вот бы поближе рассмотреть это сооружение!

– Ничего, Павел Иванович, завтра попытаемся ваше желание удовлетворить. Сам хочу посмотреть на это творение непонятно чьих рук, – успокоил его Олег. Снова посмотрев на звездное небо, он обратился к Левковскому: – А у вас есть предположение, куда мы попали? Мы сегодня с начальником штаба попытались по компасу определить стороны света, но у нас ничего не получилось, стрелки крутятся, как юла, по их расположению ничего нельзя понять. По солнцу и часам определиться также невозможно, у всех часы показывают разное время. Я сейчас пытался найти Полярную звезду или Южный Крест, но не нашел. Возможно хоть как-то определить, где мы находимся?

– Ну почему невозможно?! Возможно! Если мы, конечно, не на другой планете, – пошутил старик. – Я уже приблизительно определил. Могу вас точно заверить, что мы на планете Земля. Звездное небо немного смещено, не такое, как в нашем Северном полушарии, но в принципе почти все созвездия видны, как и у нас. Поскольку не видно ни Полярной звезды, ни Южного Креста, отсюда вывод, что мы где-то в районе экватора, но где именно, не знаю. Ведь Полярная звезда видна только в Северном полушарии, а Южный Крест в Южном. Отсюда определиться пока трудно. Надо наверх выбраться, тогда я точнее скажу. Ведь широта определяется углом от горизонта до Полярной звезды или Южного Креста. Могу вам сказать, молодой человек, что север находится там, а юг в той стороне. Это я еще днем по солнцу определил. – Левковский указал рукой по направлению предполагаемых сторон света. Затем, прокашлявшись, добавил: – То, что компас не работает, – это свидетельствует о том, что мы находимся в районе магнитной аномалии или здесь большие залежи железных руд, которые и притягивают магнитную стрелку. Все это очень похоже на то, что я видел в горах Тянь-Шаня. Там тоже была аномальная сейсмически активная зона, да и на Камчатке похожая.

– Вы хотите сказать, что нас сюда перенесло, как тот народ из легенды? Но это же бред, мистика какая-то…

– Вполне может быть. Я этого не исключаю. Магнитная аномалия негативным образом влияет на здоровье и психику людей. Но факты – упрямая вещь. Ведь вы здесь, а не как вчера в Припятских лесах! Это не галлюцинации, а реальность!

– У вас есть более точное предположение?

– Есть несколько вариантов. Но мне необходимо подняться наверх, чтобы все исследовать, тогда я вам более определенно скажу. Идите спать, Олег Васильевич, завтра у нас будет трудный день.

Озадаченный тем, что они оказались в районе экватора, но по крайней мере на Земле, Уваров встал, попрощался с Левковским и пошел в блиндаж спать. Сразу не смог уснуть. Только сейчас, когда суматошный день остался позади и наступила тихая, но холодная звездная ночь, он по-настоящему осознал весь ужас произошедшего с ним и его друзьями. Если они попали сюда из своего мира, то нет никакой вероятности возврата назад. А может быть, есть? Кто ему это все объяснит? «Я здесь, а там, во вчерашнем мире, остались жена и дочь, как они будут жить без меня? И самое главное, на что? Все посчитают их, Олега и его друзей, пропавшими без вести. Ведь тел-то не найдут! Нет тела – нет убийства или смерти. Так, что ли, говорят правозащитники? Если так, то, по крайней мере, жена на мою пенсию рассчитывать сможет. А работа? А черт с этой работой! Все равно увольняться хотел. Осталось одно утешение, что они на Земле, если, конечно, старик не ошибся. Ладно, спать, завтра разберемся…»

Глава 8

Максим проснулся от чьего-то громкого кашля и звонкого лая небольшой рыжей собачонки, крутившейся вчера весь вечер под ногами. Немного болела голова от недосыпания и нехватки кислорода.

Вчера он подружился с Андреем Григоровым, лейтенантом, командиром артиллерийской батареи сорокапяток. Весь вечер и полночи они проговорили, сидя у костра возле свежевырытой землянки артиллеристов.

Ровесникам, обоим по девятнадцать лет, есть о чем поговорить. Макс рассказывал Андрею о победе над немцами, о том, что произошло со страной после войны, и о своей жизни в двадцать первом веке. Андрей делился с ним своим небольшим, но уже суровым военным опытом. Ему все было интересно. Рассказы Макса о новых автомобилях, самолетах, кораблях, о телевидении, космосе и конечно же компьютерах с Интернетом просто заворожили Андрея. Он никак не мог поверить, что это все появится еще при его жизни. Андрей уже начал мечтать, но одного случайного взгляда на излучающий голубоватый свет искусственный остров посередине озера хватило для того, чтобы вернуть его в реальность. Ничего того, о чем рассказывает Максим, он не увидит. И никто из них этого не увидит. Судьба сделала свой выбор, соединив их и отправив подальше от такого красивого будущего. Грустно. Мечты так и останутся мечтами. Но жить-то надо. Договорились держаться вместе и помогать друг другу. С этим и пошли спать.

Зевая и потягиваясь, наскоро накинув на плечи бушлат, Максим вышел из землянки. Рядом с немецким бронетранспортером стояли знакомые ему автомобили «лексус» и «форд». Песик Ной неистово лаял и бросался на стоящих рядом с машинами незнакомых людей. Успокоил собачонку немец Ганс Штольке, вышедший из землянки вслед за Максом. Он взял Ноя на руки и стал его гладить, что-то ласково говоря по-немецки. Почувствовав добро, кобелек успокоился и принялся облизывать немцу руки.

Подойдя к вновь прибывшим, Максим поздоровался. Увидев его, люди обрадовались как старому знакомому. В этой группе находились предприниматель Слащенко, голландец ван Лейден, пожилой водитель Емельяненко и бывший подчиненный отца Нечипоренко. Им выдали солдатские шинели и даже новенькие пилотки.