Перекресток

— С нами ещё кто-то едет? — спросил я у девушки.

— Нет, это для уахов, не идти же им пешком.

Об этом я как-то не подумал, совсем туго соображаю после вчерашнего волшебного полета. В довершение ко всему, во всем теле до сих пор ощущалась такая слабость, что Калину пришлось изрядно повозиться, усаживая меня на коня.

— С тобой точно всё нормально? — вновь забеспокоилась Хельга.

Я молча кивнул — уж девушке точно не стоит признаваться, что удерживаться в седле приходится, напрягая последние остатки сил.

Хельга ещё раз с сомнением посмотрела на меня и, вздохнув, направилась к воротам…

То ли прогулка на свежем воздухе подействовала на меня благотворно, то ли воспоминания о зловонном поселении мобилизовали последние силы организма, но когда мы подъехали к Корунхелю, я чувствовал себя вполне сносно. По крайней мере, уже привычно вертел головой и обнаружил, что погода испортилась — ни одного просвета в низких тучах, да и посвежело заметно. Хельга тоже с беспокойством поглядывала на небо и хмурилась. Один стражник, казалось, не испытывал никакого дискомфорта — оно и понятно, наверняка ему не раз доводилось попадать и в более неприятные условия. Представив, что нас ожидает, если остановиться на отдых именно здесь, я содрогнулся и решил взять инициативу в свои руки.

— Хельга, может нам стоит поторопиться? Того и гляди дождь начнётся, а ещё ехать и ехать.

— Да я вот тоже смотрю, не лучше ли переждать непогоду в Корунхеле?

— Мне кажется, пока не капает, лучше добраться до той тихой деревушки — оттуда до заставы уже рукой подать, а то как дождь зарядит, мы застрянем здесь надолго, — скороговоркой выпалил я и обратился к стражнику. — Ты как, не против?

Как и предполагалось, охраннику было на всё чихать с высокой колокольни и он только пожал плечами. Хельга ещё раз нерешительно посмотрела на лиловые тучи.

— Ну хорошо, так действительно будет удобней.

Жалко, что поселение нельзя было объехать стороной и пришлось пробираться напрямую. Я разглядывал местных жителей, попадающихся нам навстречу, и никак не мог понять, как же они-то выживают в такой зловонной куче — по-моему, к этим миазмам живой человек привыкнуть не смог бы никогда! Но одна положительная особенность у поселения всё-таки присутствовала — оно было не слишком большим, и вскоре мы покинули Корунхель через северные ворота. Наш воин на пару минут задержался возле охранников и, догнав нас, сообщил:

— Агр с отрядом проехал здесь вчера. Сейчас, наверное, уже к Заронгу приближается.

Да, разбросала судьбинушка нашу четвёрку за прошедший день в разные стороны, ну да ладно, даст бог, свидимся ещё.

— Хельга, — начал я, радуясь, что мы всё дальше удаляемся от поселения, — я ещё в первый день обратил внимание на то, что дом на заставе выглядит… как бы это сказать… ну, не совсем жилым, что ли.

— Так там никто и не живёт — только я, когда приезжаю на день-два.

— А уахи?

— Малыши ночуют не в доме, они его почему-то не любят. А живут в деревянной пристройке, что во дворе.

— И зимой?

— Да, но когда холодно, они больше спят, прямо как медведи, — рассмеялась девушка.

— А чем же они питаются, если вокруг ничего не водится?

— Осенью мы завозим туда продукты на всю зиму… А чего ты вдруг заинтересовался?

— Да просто любопытно, как никак, первые живые существа, встреченные мной здесь.

Неужели им не скучно вот так сидеть годами на одном месте? Я бы с ума сошёл.

— Они не жалуются, да и лес для них как дом родной. В Городе они бы не выжили — не любят каменных домов, да и людей избегают… вообще никакого шума не переносят. А вот между собой ссорятся часто, но не обижаются. Забавные они и доверчивые.

— А как же они тогда… сейчас-то в Город поедут?

Девушка только печально вздохнула…

Корунхель уже давно скрылся за холмами и мы долго в полном молчании ехали меж лугов и полей под крышей мрачных серых туч — именно из-за них казалось, что уже наступил вечер, хотя было ещё совсем не поздно. В отдалении застыл в ожидании непогоды тёмный лес.

— Сергей, мы вчера говорили о последней войне с орками, — не совсем уверенно начала Хельга, — а сейчас я вспомнила про одну летопись той поры, связанную с Корунхелем. Хочешь, расскажу?

Я, естественно, с радостью согласился.

— Если помнишь, — бодро начала девушка, — ещё две армии Орды наступали на Хоредон и Дастарог, причём, все полагали, что главный удар направлен на столицу, да и поведение орков говорило о том же. Поэтому к Хоредону были стянуты основные силы людей, а приграничные земли защищал гарнизон Города и ополченцы провинции. Ещё через несколько дней ожидалась помощь из Заронга и Малингора.

Однако орки в тот раз нас перехитрили — они заставили людей стянуть к Хоредону большое количество войск, а затем обрушились лавиной на приграничье. В первый же день Орда добралась до Корунхеля, сметая по пути заставы и опустевшие деревни. Опасность заключалась в том, что через сутки орки могли быть уже под стенами Дастарога и, отрезав его от спешащих на помощь воинов соседних провинций, начать штурм Города. Тогда у защитников было бы немного шансов продержаться настолько долго, чтобы успела подойти основная армия Хоредона, отбросившая на тот момент своих врагов далеко в Леса Орков.

Одним словом, судьба Дастарога тогда находилась в руках войск Корунхеля: им нужно было задержать Орду на день-два, но на это не оставалось практически никакой надежды — малочисленный гарнизон, слабо обученное ополчение и хрупкие деревянные стены. Так что, сам понимаешь, положение складывалось очень тревожное, если не сказать безнадёжное. Стражники Корунхеля стояли на стенах и смотрели на злобно ревущую грязно-зелёную массу, неумолимо приближавшуюся к поселению и растянувшуюся до самого горизонта.

Хельга произнесла последнюю фразу так, как будто полностью вжилась в образ и сама наблюдала происходящее.

— В тот момент, — продолжила она, — когда орки приблизились настолько, что можно было уже разглядеть отдельных хряков, на левом фланге наступавших произошло какое-то волнение. Как потом выяснилось, из засады в лесу на них напал небольшой конный отряд рыцарей, а вот дальше как раз и началось самое интересное. Крайние колонны орков неожиданно стали яростно нападать друг на друга и через считанные минуты непонятное безумство охватило уже сотни воинов. Виной всему оказался подросток, совсем еще юный мальчик, из отряда людей — это он недоступным пониманию даже самих Магистров образом заставил врагов исстреблять самих себя.