Перекресток
Шрифт:
— Это? А вам плохо видно?— Джеймс чуть не хмыкнул, представив себе лицо Фауста.— Это колба.
— С чем?
— Огневиски, чтобы не мерзнуть.
Ну, Малфой, ты и идиот…
— Дайте.
Джеймс в деталях представил себе картину, как профессор берет колбу из руки слизеринца, откупоривает и нюхает то, что находится внутри. Может, даже капает на что-то…
— Не знал, мистер Малфой, что Огневиски способно раздуть камень, если на него капнуть,— вкрадчиво заметил Фауст, и Джеймс улыбнулся. Попался, слизняк…
— А, может, вы не
— Минус двадцать очков со Слизерина, мистер Малфой.
— За что?— спокойно откликнулся Скорпиус.
— За то, что вы заставили кошку мистера Филча выпить Раздувающего зелья,— проговорил декан Гриффиндора.— Вы наказаны до Рождественских каникул. Идемте.
Джеймс ждал, что скажет слизеринец, но от него не донеслось ни слова. Лишь шаги по ступеням.
Почему Малфой промолчал? Почему не сказал, что это не он надул кошку Филча?
Джеймс в растерянности оглянулся на свою сову, теребя край мантии. Потом вынул палочку, произнес «Locomotor ululae», поднял свою птицу и стал вместе с ней осторожно спускаться с башни.
Он довольно быстро дошел до кабинета Фауста, все время мысленно извиняясь перед бедным Бэгом, открыл без стука дверь и ввалился в нее, заклинанием потянув за собой сову.
— Профессор…
Джеймс замер, потому что перед столом Фауста стоял Малфой. И декан Гриффиндора, и слизеринец обернулись.
— Это что?— Фауст ткнул палочкой в птицу Джеймса.
— Это то, что было моей совой, пока Малфой на нее раствором не капнул,— ответил гриффиндорец, опуская Бэга на пол.
— Так-так, замечательно, вы, мистер Малфой, оказывается, не любите животных,— зло произнес Фауст, подходя к сове. Слизеринец равнодушно молчал, даже не смотрел ни на кого, заложив руки за спиной.— Сначала миссис Норрис, теперь сова Поттера…
— Профессор,— глубоко вздохнув, привлек внимание декана Джеймс.— Миссис Норрис… Это не Малфой.
— Простите?
Джеймсу показалось, что слизеринец взглянул на него, но мальчику было все равно:
— Миссис Норрис заставил выпить зелье… я.
— Прекрасно,— Фауст распрямился, стоя над Бэгом, глаза его полыхали гневом.— Два сапога — пара. Двадцать очков с Гриффиндора, мистер Поттер, и вы тоже наказаны до Рождественских каникул.
Джеймс бросил взгляд на Малфоя: тот чуть искривил насмешливо губы.
— Идите, мистер Малфой, к своему декану, он назначит вам наказание за то, что вы применили к сове Поттера раздувающее зелье. Не забудьте сказать профессору Слизнорту об этом.
Слизеринец кивнул, обошел стоящего у совы Джеймса и вышел из класса.
*
— Дилетант.
— На себя посмотри.
— Меня не поймали с зельем, как некоторых!
— А я не додумался тронуть кошку Филча.
— Не додумался, потому что мозгов не хватило.
— Это у тебя их не хватило понять, что преподаватели так это не оставят. Из-за тебя третью неделю трудимся, как домовики…
— Если бы ты не наткнулся на Фауста, нам
бы не пришлось чистить все эти доспехи и кубки к Рождеству…— Если бы у бабушки кое-что было, она была бы дедушкой.
— Придурок. Что тебе плохого сделала моя сова?!
— Это была сова? Я думал, что это метла Филча…
— Это ты станешь метлой, если еще раз тронешь мою сову!
— Да далась мне твоя сова!
— Вот и отвали. Вообще иди отсюда!
— Где хочу, там и хожу, буду еще всяких лохматых слушать.
— На себя посмотри, клоун блондинистый!
— Кто еще клоун. Причешись сначала, потом поговорим.
— Да пошел ты, Малфой! Я вообще с тобой разговаривать не желаю.
— Ну, и плыви отсюда. Топай лапками…
— Когда захочу, тогда и пойду, будешь мне еще указывать.
— Поттер, ты дегенерат, своих-то слов не нашел?
— От дегенерата и слышу, слизняк зеленый!
— А слизняки бывают фиолетовыми?
— Если их хорошенько побить, чтобы не выпендривались, то могут.
— Кто бить-то будет? Ты, что ли?
— Испугался?
— Ха, это ты лучше пугайся...
— Тебя, что ли, блондин пустоголовый?
— Уж лучше быть блондином пустоголовым, чем брюнетом с кочкой на голове.
— Это не кочка! Это удлиненный «ежик»!
— Прости, кто?
— «Ежик», прическа такая, деревня ты глухая!
— Да… Ежик…
— Да пошел ты, Малфой!
— Сам иди, ежик.
— Я не ежик!!!
— Ты сам сказал только что, память плохая?
— Еще раз так меня назовешь, я из тебя оставшееся от твоего мозга выбью!
— Ага, хочу посмотреть, как. Пыхтеть будешь или фыркать?
— Чего?!
— Ну, как еще ежи могут драться? Иголками, разве что…
— Ты, хорек белобрысый, сейчас же нарвешься…
— Так страшно, аж уползти хочется…
— В норку? Там папочка-хорек заждался?
— Поттер, у тебя мозгов точно не больше, чем у ежа. Фантазии столько же.
— Я тебе сказал, что если…
— Надоел ты мне…
— Ага, сразу сбегаешь? Трусливый хорек!
— Повтори.
— Со слухом не в порядке?
— Поттер, договоришься.
— Очень страшно… Даже поджилки трясутся.
— Дуэль?
— Запросто.
— Когда?
— После каникул.
— Когда точно?
— Ты на этот день себе наказание устроишь, Поттер?
— Когда?!
— Первого февраля.
— Чего не первого июня?
— Даю тебе шанс выучить хоть пару заклинаний, а то будет избиение… ежика.
— Да пошел ты!
— Спасибо, уже иду.
— Малфой, не забудь написать завещание!
— На память не жаловался. Если только ты заразен…
— Говори-говори…
— Пока, ежик!
— Малфой!!!
Глава 7. Рождественский Шекспир.
— …А потом он замахивается своей дубиной и орет: «Ах, ты мерзкий Урк Усатый! Раз ты съел моих червяков, я пойду войной на твое племя!» И бьет дубиной по голове Урка…— Джеймс сделал движение, будто снес кому-то полчерепа.