Перекресток
Шрифт:
Распорки не выдержали… "Ёж" отлетел в сторону, как сухая былинка под порывом осеннего урагана. Первыми бросились к арке копейщики и попытались закрыть брешь. Да только на короткое мгновение смогли задержать ринувшихся навстречу обезумевших всадников — исчезли под копытами мохнатых степных лошадей…
— Спрячься немедленно! — Халит почти оттолкнул Гату вглубь двора. — Может быть, тебя не тронут!
Девушка упрямо нахмурило брови, но, взглянув в потемневшие глаза гаура, проглотила резкие слова и молча побежала к недостроенной казарме…
Во двор буквально влетали всё новые и новые степняки, а навстречу им со стен спешили
Халит отчаянно боролся с блокирующими заклинаниями колдунов. Хотя бы на мгновение почувствовать свободу — тогда Чужак дорого продаст свою жизнь! Не один десяток кочевников превратится в прах, так и не успев понять, откуда пришла смерть. Борись маг, ты не сдавался даже тогда, когда судьба забирала последнюю надежду, а потом с удивлением взирала на твою победу! Только бы успеть найти эту крохотную лазейку в защите…
Внезапно Халит почувствовал, как стремительно исчезает вязкая смола чужеродной магии. Что-то определённо произошло за стенами, но задумываться не стал — вот он, его последний и единственный шанс! По рядам радостно скалившихся кара-маулей со угрожающим рёвомм пронеслась волна раскалённого воздуха. Предсмертные крики врагов наполнили душу Чужака спокойствием и покорностью перед неизбежностью — на вторую атаку сил уже не осталось…
Во двор вкатилась новая навала всадников. Маг прищурил глаза — смрадный, удушливый дым горелого мяса мешал открыто посмотреть в глаза слепого поводыря душ. И вдруг Халит в изумлении замер — к нему быстро приближались рыцари Дастарога…
В глазах хана горел бешеный восторг. Вот оно! Утром армия напала на сонную деревушку, и никто из жителей не ушёл живым. Хорошая традиция — перед решительным сражением воины обязательно должны почувствовать вкус крови. Прав был дед, только после этого в душе степняка рождается уверенность и умирает жалость. И совершенно неважно, кто первым падёт от острой сабли — гаурский воин, женщина или ребёнок… Хотя нет, женщины обычно умирают не сразу: каждый кочевник знает, что идёт в чужую землю не только ради схватки с врагом…
Хан ещё раз с удовольствием глянул на лежавшего на земле крестьянина. Рыжая борода, выцветшая льняная рубаха в бурых пятнах и широко раскрытые остекленевшие глаза, с ужасом смотрящие на далёкое, в разводах копоти, небо… Не каждая жена может ласками так порадовать своего повелителя, как этот мужик одним только видом!
Возле вождя кара-маулей резко остановился всадник. Судя по хлопьям желтоватой пены на морде лошади, прискакал он издалека.
— Повелитель! — усталый вершник упал на калени и склонил голову. — Мы уже почти захватили крепость, но сзади напала целая армия конных рыцарей! Погибло много воинов… Твой сын просит помощи…
— Ты принёс плохую весть! — хан взмахнул клинком
и быстро отошёл в сторону, даже не оглянувшись на залитое кровью лицо несчастного гонца…Вождь посмотрел на догорающие дома разрушенной деревушки:
— Мы встретим гауров здесь и пусть каждый испытает на себе ярость кара-маулей!
Стоявший рядом колдун только покачал головой — всё чаще разум хана слепнет от гнева. Не настолько глупы люди, чтобы воевать с кочевниками в открытом поле…
10. Робинзоны
— Вижу, ты не слишком удивлён моим появлением, — спокойно ответил Харат, посмотрев на Магистра Селиза. — Правда, и радости на твоём лице я не вижу…
— Я никогда не верил в твою смерть, — махнул тот рукой. — Но что случилось с Мадуком? С чего это он вдруг с тобой примирился? Или старик совсем из ума выжил?
— Скорей наоборот — начал понимать, что тогда произошло, — Харат дёрнул плечами. — Может, снимешь верёвки и поговорим спокойно?
— Я не настолько глуп, чтобы дать тебе волю, — усмехнулся Магистр.
— Ну, умом ты никогда не блистал, — жёстко заметил пленник, и тут же веревки с тихим шорохом скользнули к его ногам. Фелум с изумлением взглянул на Харата, но не растерялся — коротко скомандовал своим людям. Сыщики гурьбой бросился к опальному Магу, но добраться до пленника так и не смогли, примерно на половине пути как будто наткнулись на упругую стену, которая с силой отбросила всех назад.
— Ты бы поберёг… — начал Харат, но вдруг нахмурился и тяжело посмотрел на Верховного Мага. Магистр Селиза схватился за горло и натужно захрипел. Он судорожно пытался разовать ажурный воротник рубашки, а лицо хозяина Города приобрело багровый оттенок, как у висельника.
— И всё же ты глупец, Жихор, — недавний пленник ослабил "хватку". — Ты слишком слаб, чтобы тягаться со мной. Вообще удивительно, как тебе удалось получить звание Верховного — не иначе опять хитростью? Ты, безусловно, сильный маг, но до Магистра не дотягтваешь, уж я-то знаю это лучше других.
Жихор судорожно опустился на стул, не сводя настороженного взгляда с Харата. Люди Фелума тоже с опаской поглядывали на Мага — толпились в дальнем углу зала, неуверенно переминаясь с ноги и на ногу, но приближаться к опасному противнику не решались.
— Лич уже появлялся в городе? — как ни в чём ни бывало спросил опальный Магистр.
— Одного некроманта мы поймали ещё вчера, но сегодня ночью он сбежал, — нехотя ответил Жихор, потирая горло.
— Сбежал?!
— Ему помог кто-то из охраны замка, но я узнаю, кто именно! — глаза Магистра Селиза гневно сверкнули — постепенно он приходил в себя. Харат подошёл к столу и некоторое время молча рассматривал Жихора в упор.
— В город лич больше не придёт, — в раздумьи произнёс он. — Где ещё можно искать корабль?
— Думаю, некромант его уже нашёл и сейчас в море, — криво усмехнулся Магистр. — Я послал два военных фрегата на перехват…
Дверь распахнулась, в зал в сопровождении стражников вошли два эльфа — внешне спокойный Нагиласса и недовольно хмуривший брови Мирасса.
— Воины во дворе рассказали, где тебя искать, Харат! — лесной маг в первую очередь почему-то обратился к опальному Магистру. На лице Жихора промелькнуло выражение лёгкой досады — он не привык, чтобы его так открыто игнорировали в собственных владениях. Да и кому такое понравится?