Перекрыть

Прежде румяное лицо девушки сейчас казалось бледным, словно фарфор, зрачки чудились неестественно широкими, и от мертвеца подругу отличало лишь то, что грудь её еле заметно вздымалась. Светлые кудрявые волосы обрамляли её овальное личико с милыми ямочками на щеках. Нежная и изящная.

Августин как следует протёр глаза и, к своему удивлению, отметил, что девушка не исчезла, она до сих пор здесь, прямо перед ним. Сердце мужчины тотчас отозвалось тоской, плача и скорбя о том времени, вернуть которое было невозможно. Немного помедлив, он подошёл и нежно прикоснулся к её холодной щеке. Диана откликнулась на прикосновение, скользнув щекой по ладони. Молодая и симпатичная, несмотря на тёмные мешки под глазами. Точно такая же, как и незадолго до своего исчезновения.

Могла ли она просто исчезнуть? Быть может, её похитили? Убили? Августин приложил все силы, задействовал всех, кого только мог, но так и не смог узнать, что произошло с его первой любовью. Это мучило его сердце даже спустя шесть лет. И только в одном он был уверен, интуиция кричала – что бы ни случилось с Дианой, увидеться вне снов у них больше не получится.

– Что с тобой произошло? – первый вопрос, который он задавал всегда, когда она являлась к нему во снах, остался неизменным и сейчас.

– Сделай лицо попроще. Здесь мы могли позволить себе быть беззаботными, – Диана заметила грусть в глазах собеседника и, проигнорировав заданный вопрос, нежно обняла его. Грустно улыбнувшись, Августин устало прикрыл глаза.

«Кто-то забывает, а кто-то нет. Кто-то уходит, а кто-то остаётся. В этой природе и в этом жизненном цикле ты умираешь. А я снова один. Если бы я был одинок с самого начала, если бы я никогда никого не любил, то не испытывал бы такой сильной боли».

Мужчина повторил свой вопрос, хоть и был уверен в железной решимости девушки избегать прямого ответа.

– Я умерла.

– Кто убил тебя?

Они внимательно посмотрели друг на друга.

– Странный ты, знаешь ведь, что я не знаю, зачем спрашиваешь снова? – девушка улыбнулась, но улыбка эта получилась слишком искусственной, слишком нервной. Раньше она всегда улыбалась так, когда врала, вспомнил Августин. По крайней мере, так было при жизни.

– Ты помнишь какие-то приметы нападавшего?

– Если продолжишь эту тему, то я снова уйду.

Августин крепко задумался.

– Знаешь, если мои останки обнаружат, то я смогу переродиться… Но неужели ты больше не хочешь видеть меня? Разве не здорово иметь при себе ангела-хранителя? – Диана попыталась разрядить обстановку и снова улыбнулась, на этот раз по-другому, и сейчас действительно походила на ангела, спустившегося с небес.

– Я обязательно найду их. Чтобы ты снова могла жить. Чтобы была свободна.

– Но мне это не нужно.

В ответ мужчина промолчал и отвернулся от неё, что было красноречивее слов. Он вдруг рассердился на неё. И на себя. Окинув взглядом дом ещё раз, он вновь уставился на потрёпанный чемодан, брошенный у входа. Рядом с багажом на земле валялась пара боксерских перчаток. Они также были запачканными, а их поверхность – вся в царапинах.

– В этот день мы познакомились и решили погулять, но так разговорились, что заблудились, а наши родители места себе не находили.

– Мне было восемь, – без раздумий ответила она. – А тебе днём раньше исполнилось девять. До сих пор помню заплаканное лицо отца, когда они нашли нас. А ведь он твердил, что мужчины не плачут.

Августин утомлённо прикрыл глаза и пытался побороть в себе чувство, которое испытывал сейчас. В последний месяц воспоминания о детстве всё чаще вскрывали старые шрамы, заставляя вспоминать то, от чего он так старательно пытался сбежать. Но навязчивые мысли, как и повторяющиеся видения, не давали времени на перекур. Новые знакомые, любовь, хобби – все становилось для него временным. И лишь неведомая ранее тревога неизменно тащилась следом, словно камень, застрявший на подошве.

– Чёрт! Оно может увидеть нас, – проигнорировав последующие вопросы, девушка схватила собеседника за руку и повела к дому. И стоило им только войти, как дверь за спинами беглецов скрипнула и захлопнулась сама по себе. Диана тут же бросила тревожный взгляд вокруг себя с целью убедиться, что они здесь одни. Августин тоже проявил бдительность, сжав кулаки, стремительно пробежался по комнатам дома – мало ли какие сущности могли обосноваться здесь, поджидая гостей. Пока он проверял, в полной ли они безопасности, Диана ждала в гостиной, устало присев на подоконник.

Окна были широкие, просторные, во всех комнатах чисто и совершенно пусто. В отличие от прохлады на улице, в доме было жарко и душно. Несмотря на это, плечи девушки мелко подрагивали, и когда мужчина вернулся, то сразу же поспешил обнять её, чтобы хоть как-то успокоить и согреть. Он замер, пытаясь определить, бьётся ли её сердце. Интуиция подсказывала, что прямых вопросов и правда стоило избегать, вдруг они и правда больше не увидят друг друга.

– Знаю, ты напуган, – убедившись в том, что опасность им не угрожает, девушка уперлась лбом в грудь Августина, вздохнула и робко обняла за талию. – Но теперь тебе нужно быть ещё осторожнее.

Мужчина бессильно отодвинул её, обвёл недоверчивым помутившимся взглядом. Голова его кружилась, во рту пересохло. Девушка хранила молчание, и её невидящий взор, направленный сквозь собеседника, показался обжигающе холодным.

«И всё же как она прекрасна, – подумал Августин, тяжело выдохнув, – ей не место в этом пустом, мрачном доме. Впрочем, и мне здесь не место, да и вряд ли кому-то он придётся по душе».

Сделав над собой усилие, он попытался улыбнуться и разговорить её. Всё, лишь бы избежать томительной неловкости. Так казалось безопаснее.

– Мои кошмары всегда заканчиваются на твоём появлении. Но иногда я задумываюсь о том, что твои слова пугают меня в разы больше, чем монстры и прочая нечисть. Кто ты для меня? Благословение или проклятие? – голос Августина прозвучал тихо, искренне, серьёзно.

– Зачастую две вещи подолгу не оставляют человека в покое: любовь и разочарование, – Диана взглянула на него со смесью лёгкого беспокойства и интереса. – Нельзя взять и вышвырнуть их пинком из своего дома, словно непрошеных гостей.

– И что это значит?

Последовала пауза. А после послышался тревожный вой полицейской сирены. Сначала приглушённо, а после – настолько громко, словно машина находилась в нескольких метрах. Парочка подбежала к окну, за ним всё оставалось неизменным. Но звук фантомной машины не стихал.

Августин поморщился: терпеть его было невыносимо. Сирена воскрешала самые постыдные и неприятные воспоминания из раннего детства. Попойки матери с неизвестными мужчинами, обеспокоенные соседи, еженедельно вызывающие правоохранительные органы. Звук олицетворял все те года, которые он так тщетно пытался забыть. Звук, после которого обычно следовал звонок отца с угрозами забрать опеку. Звук, после которого его на долгие года разлучили с единоутробным братом. Сколько бы лет ни прошло, мужчина всё ещё не в силах контролировать физиологический отклик в теле, отделённый от разума.