Переквалификация

Миновав гостиничный козырек, приятели смешались с толпой перед театром. Грабитель перешел с бега на шаг и бросил на Зеба одобрительный взгляд.

– Хорошая реакция!
– похвалил он.
– Сгодишься.

– В заурядные карманники?
– спросил Зеб, уязвленный высокомерием робота-грабителя.

Во взгляде Тимоти читалось недоверие.

– Чудные у тебя речи, - проворчал он.
– Небось тебя тоже напичкали лишними словечками? Ладно, не беда. Видал, как это делается? Прежде чем ответить, Зеб огляделся. Погони не обнаружилось.

– Можно сказать, да.

– Тогда пробуй сам, - сказал Тимоти и толкнул Зеба в темный закоулок - караулить зазевавшихся туристов.

К полуночи Зеб самостоятельно совершил пять ограблений, выступил сообщником еще в двух и стал свидетелем восьми налетов, совершенных его напарником. Потом, забившись в дальний угол ночного «Макдональдса» на Норт-Мичиган-авеню, они принялись делить добычу.

– Ты молодец, парень, - великодушно молвил Тимоти.
– Неплохо для начала. Гляди: твоя доля - шесть часов, пять дорогих безделушек, в том числе ожерелье из искусственных кораллов, на которое тебе не стоило зариться, и примерно шесть-семь сотен наличными.

– Плюс несколько кредитных карточек, - подсказал Зеб.

– Про кредитки забудь. Оставляй только то, что можешь потратить или продать. Думаешь, сможешь теперь работать сам?

– Не хотелось бы брать на себя подобную ответственность…

– Правильно, рано.
– После работы Тимоти стал словоохотливее.
– Держу пари, тебе невдомек, зачем я дважды просил помощи.

– Действительно, это не совсем понятно, - признался Зеб.
– Здесь явное противоречие. Когда жертв сразу две, даже три, вы предпочитаете заниматься ими самостоятельно. Однако, выходя на единичного кандидата, вы призываете сообщника…

– Вот-вот! А знаешь, почему? Не знаешь? Объясняю. Скажем, идут он и она, или пара одного пола - неважно; он боится, как бы ее не порезали - программа есть программа. Значит, все проходит, как по маслу. Другое дело, когда клиент один: что ему стоит отнять у меня нож и оттяпать нос? Изучай природу робота, парень - в этом вся штука. Как насчет «Биг Мака»?

Зеб смущенно поерзал.

– Благодарю, но я вынужден отклонить ваше предложение. Робот-грабитель понимающе усмехнулся.

– Нет пищеварительного тракта?

– Видите ли, любезный Тимоти, раньше я проживал вне города, поэтому отсутствовала необходимость…

– Необходимости и сейчас нет, но кишки все равно пригодятся. А еще емкости для жидкости и система вентиляции, чтобы ты мог смолить сигары. И брось ты этот фраерский жаргон! У тебя классная работенка, - продолжил он убежденно.
– Можешь гордиться. Метро не для тебя, считать центы тоже ниже твоего достоинства. Сдачи мы не берем! Неделю, пока ты стажер, обойдемся без перепрограммирования, но потом тебе не миновать блондиночки-программистки. А теперь - все. Загоняем цацки - и на боковую.

И правда, Зеб имел все основания гордиться собой. В карманах едва умещались крупные купюры, он уже читал меню в витринах дорогих ресторанов, готовясь к шикарной жизни. Его ждала не менее блестящая карьера, чем у Тимоти.

Шел его третий вечер на Золотом берегу. До четвертого так и не дошло.

Последние жертвы не пожелали безропотно расставаться с бриллиантовым кольцом. Памятуя уроки Тимоти, Зеб ударил «мужчину» по лицу наотмашь, рыкнул на «женщину» и, стаскивая перстень с ее пальца, применил чуть больше силы, чем требовалось. Спустя пару минут, уже в трех кварталах от места ограбления, он пригляделся к своей добыче и содрогнулся от ужаса.

На кольце краснела кровь. Жертва оказалась человеком, женщиной из плоти и крови…

Считанные секунды - и его оглушил вой полицейских сирен. Он не удивился.

– Предстоящий курс, - вещала инструкторша, - распространяется на всех вас по одной из следующих причин. Первое: отсутствие работы более двадцати одного месяца. Второе: более шести неявок без уважительных причин к месту работы или учебы. Третье: наличие судимости и условно-досрочное освобождение. Четвертое: восемнадцать и более лет со времени изготовления. Таковы правила.
– Инструкторша вошла в раж.
– И значат они одно: вы - подонки. То есть безнадежны, ленивы, опасны, словом, обуза для общества. Уяснили?
– Она сердито обвела взглядом аудиторию из семи роботов.

Инструкторша была низенькая, бесформенная, с рыжими волосами и нечистой кожей. Зеб недоумевал, зачем мастерят такие несовершенные изделия, как она. Он вытянул шею, пытаясь рассмотреть остальных.

– Ты!
– гаркнула инструкторша.
– В желтом свитере. Зеб! Он вздрогнул.

– Прошу прощения, мэм?

– Я знаю, кто ты такой, - заявила она с мрачным удовлетворением.
– Типичный босяк-рецидивист. Не в состоянии даже выслушать того, кто хочет тебе помочь, хотя под вопросом твое собственное будущее. Ну и удружили мне: семеро увальней! Представляю, что из этого получится… Гарантирую, что парочка отсеется еще до завершения курса, еще двоих мне придется самой исключить за постоянные опоздания и прогулы. Оставшаяся троица еще до истечения трех месяцев снова окажется на улице или в трущобах. Зачем я вообще этим занимаюсь?

Она покачала головой, грузно поднялась со стула и написала на доске три главные требования:

1. ВОВРЕМЯ.

2. ЕЖЕДНЕВНО.

3. ДАЖЕ КОГДА НЕ ХОЧЕТСЯ.

Оглянувшись, она оперлась о спинку стула.

– Перед вами Золотые Правила, разгильдяи! Соблюдать их, как Божьи заповеди, и ни на минуту не забывать. Здесь вас научат ответственности, трудолюбию и… Что?

Сосед Зеба, старый тощий робот, поднял трясущуюся руку. Такому не грозила переподготовка: модель тридцатилетней давности, если не больше, с шаровыми плечевыми шарнирами и почти неподвижным лицом.

– А если мы не справимся?
– продребезжал он.
– Вдруг случится криогенный перегрев, при котором надо отлеживаться, или потребуется смазка…

– Не морочь голову!
– отрезала инструкторша, давая понять, что такая рухлядь, как он, вообще ни на что не способна.
– Это типичные отговорки. В нашей группе они не принимаются. Если у вас настоящие проблемы, извольте предупредить не позже, чем за два часа до начала занятий. Разве это так сложно? Видимо, для таких недотеп, как вы, - да.

– Два часа - это долго, - не сдавался старикан.
– Мало ли что может случиться за два часа, учитель.

– Не смей называть меня учителем! Она отвернулась к доске и написала:

Д-Р ЕЛЕНА МИНКУС, БАКАЛАВР, МАГИСТР, ДОКТОР ФИЛОСОФИИ.

– Можете называть меня доктор Минкус или мэм. А теперь - внимание!

Зеб обратился в зрение и слух. Десять ночей в окружной тюрьме, предшествовавшие выходу под залог, научили его, что тюрьмы надо избегать любой ценой. Шум, теснота, жестокость тюремщиков! И невозможность за себя постоять: некоторые из охранников - люди. Видимо, даже большая часть. Если бы не находилось людей, желающих служить тюремными надзирателями, тюрьмы пришлось бы закрыть. Разве тюрьма - наказание для робота?