Перемены

Чья-то рука ухватила меня за локоть, и кто-то помог мне подняться. Сьюзен. Всю ее покрывал тонкий слой пыли. Пыль висела в воздухе так плотно, что мы не видели ничего дальше десяти — двадцати футов. Я попытался идти и чуть не упал.

Мартин подхватил меня с другой стороны, и мы, шатаясь, побрели прочь сквозь пыль. Постепенно мир вокруг меня начал замедлять вращение. До меня дошло, что Мартин и Сьюзен разговаривают.

— …хоть что-нибудь да сохранилось? — говорила Сьюзен.

— Придется искать сектор за сектором, — бесстрастно отвечал Мартин. — Может, и найдем какие-нибудь крохи. О чем, черт подери, он думал, швыряясь таким количеством энергии, если знал, что мы ищем компьютерную информацию?

— Возможно, о том, что от этой информации будет немного толку, если мы оба погибнем, — возразила Сьюзен. На мой взгляд, вполне логично. — Они нас обнаружили. И ты это понимаешь.

Некоторое время Мартин молчал.

— Да, — произнес он наконец. — Или он не хотел, чтобы мы получили эту информацию. Он ведь изрядно разозлился.

— Он не такой. — Сьюзен мотнула головой. — Это не в его духе.

— Это былоне в его духе, — поправил ее Мартин. — Вот ты — такая же, какой была восемь лет назад?

Сьюзен не ответила.

Я вспомнил, что нужно делать, чтобы идти, и начал справляться без посторонней помощи. Потом тряхнул головой, чтобы в ней немного прояснилось, и оглянулся назад.

Соседние дома горели. Все больше сирен слышалось с той стороны. Часть городского пейзажа, где полагалось находиться зданию с моим офисом, опустела, если не считать расползавшегося облака пыли. Пожар и мигалки окрашивали облако оранжевым, красным и синим.

Мои документы. Моя старая кофеварка. Мой запасной револьвер. Моя любимая кружка. Мой обшарпанный старый стол и скрипучее, но удобное кресло. Дверь с матовым стеклом и надписью «ГАРРИ ДРЕЗДЕН, ЧАРОДЕЙ».

Все это погибло.

— Вот черт, — сказал я.

Сьюзен удивленно посмотрела на меня.

— Ты чего?

— Только сегодня утром, — устало выдохнул я, — отослал арендную плату.

Глава пятая

Мы поймали такси и выбрались из района прежде, чем его успела оцепить полиция. Это оказалось не так уж и трудно. В Чикаго первоклассная полиция, но эффективно блокировать большой городской район поздней ночью быстро не получится — людей не хватит. Их надо сначала вытащить из постели, да и простая неразбериха тоже не ускоряет работу.

Я не сомневался в том, что уже к утру информация о взрыве пройдет во всех выпусках новостей. Нам покажут кучу репортеров, и теорий, и интервью с очевидцами, которые типа слышали что-то такое и видели облако пыли. Имел место не просто пожар, какие уже случались в прошлом. Имел место взрыв, акт осознанного разрушения. Ну, до этого они докопаются, только не сразу.

Нам покажут поисково-спасательные работы на месте бедствия.

Я закрыл глаза и привалился виском к окошку. В принципе, вполне вероятно, что в здании никого больше не было. Жилых помещений в нем нет, одни только офисы. Вряд ли хоть один работал в ночное время. Однако у всех сотрудников имелись ключи, чтобы при необходимости попасть в дом и в контору, как это совсем недавно сделал я. На каком-нибудь этаже могли находиться уборщики или ремонтники — работавшие, разумеется, на Красную Коллегию, но сами-то они этого не знали. Вы ведь не станете объяснять обслуживающему персоналу, что они работают на зловещую организацию, пытающуюся захватить власть над миром. Вы просто дадите им поручение вымыть пол.

Так что в развалинах здания вполне могут найтись погибшие, которые были бы живы и здоровы, если бы мой офис не располагался на четвертом этаже.

Господи…

Я ощутил на себе взгляд Сьюзен. Никто из нас не разговаривал в присутствии водителя.

Первым нарушил молчание Мартин.

— Здесь. Сверните сюда.

Я поднял взгляд. Такси тормозило у дешевого мотеля.

— Нам лучше держаться втроем, — сказала Сьюзен.

— Мы могли бы заняться диском, — возразил Мартин. — У него мы это делать не сможем. Мне нужна твоя помощь. Ему — нет.

— Валяйте дальше, — буркнул я. — Ко мне скоро придут. — Я не стал произносить слово «полиция». — Проще, если им придется говорить только с одним.

Сьюзен резко выдохнула через нос и кивнула. Они вдвоем выбрались из такси. Мартин сунул таксисту деньги и назвал мой домашний адрес.

До дому я доехал молча. Таксист слушал новости по радио. Я чувствовал себя измочаленным; в самом деле, я растратил сегодня уйму энергии. Магия, конечно, бывает очень приятным занятием, но и выматывает она донельзя. Того, что во мне оставалось, не хватало даже на мало-мальские помехи радиоприемнику, а там вовсю уже обсуждали взрыв. Таксист — судя по внешности, уроженец Ближнего Востока, — ощущал себя явно неуютно.

А я ощущал это его ощущение.

Мы остановились перед моим домом. Мартин и так заплатил ему с лихвой, но я добавил еще двадцатку, серьезно — очень серьезно! — при этом на него посмотрев.

— Вас ведь зовут Ахмед?

Имя значилось на водительской лицензии.

Он нехотя кивнул.

— У вас есть семья, Ахмед?

Он молча таращил на меня глаза.

Я дотронулся указательным пальцем до губ.

— Вы меня никогда не видели. Идет?

Он поморщился, но кивнул.

Я выбрался из такси. Мне было немного не по себе. Я пальцем бы не тронул семьи этого парня, но он-то этого не знал. А если и догадывался, этого вкупе со взяткой все равно не хватило бы, чтобы помешать ему выложить все копам, если его задержат для допроса. Хотя, возможно, и хватило бы, чтобы удержать от добровольной явки. Дома взрываются. Разумные люди предпочитают переждать такие события, не высовываясь.

Я подождал, пока машина отъедет, сунул руки в карманы и устало побрел домой. В бою с вампирами я потратил изрядную часть своей энергии, как физической, так и психической, и теперь расплачивался за это. Как-то так вышло, что я непроизвольно добавил в каждый из разрядов моего жезла огонь Души — собственно, именно поэтому пламя получилось серебристо-белое, а не оранжево-красное, как обычно. Мне ужасно хотелось рухнуть спать, но это было бы не самым разумным шагом. Все же я обдумал и такую возможность.

Я успел принять душ, вывести Мыша на долгожданную прогулку, поставить на плиту кофейник, и как раз собирался почистить запыленный плащ специальными губками для кожи, которые мне прислала мать Молли, Черити Карпентер, когда в дверь постучали.

Лежавший у моих ног Мыш настороженно поднял голову, но тут же поставил уши торчком, а хвост его застучал по полу. Он встал, сделал шаг к двери и вопросительно оглянулся на меня.

— Да-да, — заверил я его. — Иду.

Я встал и открыл дверь. Отворившись наполовину, она застряла. Я потянул сильнее и отворил ее до конца.