Переписать судьбу. Месть с помощью дракона

Сестра рассмеялась, глядя в мое лицо. Она хохотала так, будто я рассказала ей невероятно смешную шутку.

Глава 3

Через несколько дней.

– … я дал тебе достаточно времени. – Услышала я незнакомый мужской голос в нашем саду. Тихонько выглянула в окно.

Неизвестный мужчина стоял ко мне вполоборота. Перед ним на коленях стоял Гронтон.

– Я скоро все верну, дайте еще немного времени. Где-то через месяц я получу во владение все имущество, тогда смогу погасить оставшийся долг перед теневой гильдией.

– Никто в своем уме не станет врать Демону Арены, верно? – Хмыкнул мужчина. Он обернулся, словно почувствовал мой взгляд. Черная повязка закрывала нижнюю часть лица, а капюшон скрывал глаза в тени. – Ровно месяц, начиная с этого дня.

– Да! Да! Спасибо! – Рон склонил голову к земле. Ниже пасть некуда.

Незнакомец развернулся и исчез. Гронтон еще некоторое время отчетливо дрожал, касаясь лбом земли. А я впервые видела такого сильного мага. Невидимость или телепортация – одни из самых энергозатратных способов перемещения. Обладателями подобной мощи были всего несколько человек в Империи. Страх Гронтона был оправдан. Маг с таким уровнем силы может уничтожить одним щелчком пальцев. Неужели это тот самый Демон Арены, слухи о котором выходят далеко за пределы Империи? С одной стороны он герой войны, а с другой – монстр, который устроил не одну кровавую бойню.

Через несколько дней меня арестовали и обвинили в заговоре. Неоспоримые доказательства нашлись в рабочем кабинете. Я пыталась доказать свою невиновность до первого допроса. Поверенный нашей семьи так же ни разу не пришел для моей защиты. На суде объявился кучер, который не погиб с родителями и утверждал, что это я наняла его для убийства.

Вот так мой муж отобрал у меня все: титул, имущество, семью и надежду на светлое будущее.

* * *

Сквозь маленькое зарешеченное окно под потолком я видела, как рассвет окрасил небо в насыщенный розовый цвет. Воздух быстро прогревался. Теплый ветерок проник в камеру и вырвал меня из воспоминаний.

«Молю, Великая, не дай погибнуть роду Ар Врейн вот так! Дай мне шанс! Пожалуйста!»

– Заключенная, на выход!

Я дернулась от неожиданно громкого голоса стражника. Никакого спасения не будет, хоть молись, хоть не молись. С трудом поднялась. Лодыжка явно повреждена, на ногу больно стать. Вот так и появится на глазах у публики бизнес леди Мия Ар Врейн – хромая и звеня цепями, как преступница.

После мрака тюремного подвала пришлось щуриться от яркого солнечного света. За связанные перед собой руки, меня подвели к лестнице и подтолкнули вперед. Дальше я должна пройти сама.

Я не нарушала закон. Я не убийца. Так почему же я горблю спину и прячу лицо?

Превозмогая боль, я выпрямилась, гордо вскинула голову. Медленно и чинно поднялась на помост, построенный специально по случаю. С двух сторон от него развивались небесно-голубые знамена с золотой геральдической лилией – Император подчеркивает важность события для Империи.

Помост был достаточно высоким, с него открывался вид на площадь, заполненную людьми. Тут были все, от жителей трущоб до представителей самых богатых и влиятельных семей, но первые места, конечно же принадлежали знати. Бизнес партнеры нашей семьи отводили взгляд. И нечем же им всем заняться ранним утром. Пришли поглазеть как казнят преступников. Повезло, что меня казнят первой, не придется видеть чужую кровь.

Солнце выглянуло из-за облаков, согревая босые ступни. Я чуть улыбнулась.

– Мия Ар Врейн обвиняется в заговоре против Короны, в убийстве Графа Йорана Ар Врейн и Графини Иолии Ар Врейн. – Голос глашатая, усиленный магическим артефактом, заставил всех утихнуть. – Именем Императора Амрана Эр Шимрана, Восходящего Солнца Троксуна, Мия Ар Врейн лишается титула и имущества в пользу Гронтона Ир Тонга, и, приговаривается к смертной казни путем обезглавливания!

Вот и все. У меня даже не спросят последнее слово. На суде были предоставлены веские доказательства моей вины. Гронтон с Лайлин постарались на славу.

Я сама подошла к гильотине, медленно встала на колени. Помощник палача собрал мои длинные волосы и коротко обрезал – позор для знатной дамы. Взгляд выцепил в толпе зрителей лица Лайлин и Гронтона. Упиваются своей победой. Прикрывают улыбки платками.

Голову уложили на плаху.

«Великая! Если ты меня слышишь, спаси род Ар Врейн! Молю!»

Последним, что я услышала, был ликующий возглас толпы и звук скольжения ножа гильотины, боль и темнота.

* * *

Я распахнула глаза.

Глава 4

Холодный пот испариной выступил на лбу, сердце колотилось, словно за мной гнались адские гончие. Липкий страх сковал легкие. Стоп. Я дышу?

Вдох. Выдох.

Да. Я определенно дышу. Жива. И, судя по гербу рода Ар Врейн из лепнины на потолке, в своей спальне. Только вот белоснежный балдахин, который я убрала после смерти родителей, почему-то снова над кроватью.

– Мия? – Я повернулась на голос. Лайлин сидела рядом. – Ты очнулась?

Она потянула руку к моему лбу, но я ее перехватила, не позволяя коснуться.

Перед внутренним взором пронеслись картинки. Я не успевала ухватиться за образы, чтоб рассмотреть. Виски сдавило. Я оттолкнула руку сестры и все тут же прекратилось.

– Оставь меня. – Сказала я грубее, чем планировала. Если сестра думает, что за спасение своей жизни я буду ей благодарна, после всего, что она сделала со мной, то она ошибается.

– Но сестра, как ты можешь! Я так переживала пока ты была без сознания!

– Выйди вон! – Я указала дрожащей рукой ей на дверь. Сил ругаться не было. Я не желала видеть ее или слышать.

– Я позову маму. – Лин сжала губы в тонкую линию, глаза ее сверкнули, и она молча вышла из моей комнаты. Наконец, я смогла выдохнуть. И заперла дверь.

Что она сказала? Маму? Она жива? Родители живы? Но, как такое возможно? Я вскочила с постели и подбежала к журнальному столику, на котором всегда оставляла вчерашнюю газету. Она была датирована двенадцатым апреля одна тысяча восемьсот пятидесятого года. Родители погибли в сентябре этого года. Неужели я вернулась в прошлое?

Если подумать… Платье, в котором сестра сидела рядом, она порвала в порыве ярости, когда узнала, что Гронтон пытался зачать со мной ребенка в тайне от нее. Неужели все пережитое было сном?

Я прошла к окну. Солнечные лучи согрели лицо. Я посмотрела на свои руки – никаких следов побоев или пыток, ни одного отпечатка зубов Гронтона. Аккуратный маникюр вместо обломанных грязных ногтей. Голубая ночная сорочка прикрывала ступни. Я подняла подол – на ногах тоже нет никаких следов. Я невредима, и я у себя дома.

Нет, все, что я пережила не могло быть сном. Или я провела бы во сне несколько кошмарных лет. Я помню каждую заключенную сделку, гибель и похороны родителей, как Гронтон ударил меня, когда я узнала о его долгах и продаже наделов и имущества. И гильотину.