Переписка

Варлам Тихонович любил мои песенки, которые я напевала. Были веселые и грустные — мой милый маленький мир, который легко, как невидимое облачко, поддерживал меня в моей перегруженной заботами жизни.

Забота, забота, каждый день забота: Уборка, стирка, варка, работа. Нет ботинок, денег, долги, разводы. И каплет время, и жизнь уходит.

И «отвлекательная» от повседневного быта:

И тихое бесстрашие покоя Мне душу наполняет, словно ветер — Свободный парус. Дальнею рукою Мне машет друг, единственный на свете.

Одну или две песенки В.Т. записал в свои «Толстые тетради».

Я приходила к нему иногда, приносила еду, как он просил, следов уборки не было, зато были следы хищений: пропала пишущая машинка, книги, часть бумаг из архива.

Хорошо, что в это время самое ценное было уже в ЦГАЛИ, а перед отъездом в интернат В.Т. отдал и все остальное. Но лакуны в архиве есть: как теперь ясно, трудились не только сотрудники КГБ, но и «друзья».

Перед своей смертью Ю.А. Шрейдер принес в РГАЛИ чемодан рукописей В.Т. (маш. экземпляр) и всю свою переписку с В.Т. А инкогнито офицер КГБ передал часть архива В.Т. в Вологодскую картинную галерею. Эти части архива присоединены к фонду В. Шаламова в РГАЛИ.

Варлам Тихонович очень похож на все, что он писал — прозу, стихи, письма. Он прав, когда говорил, что он «летописец своей души». Здесь, в его письмах, тоже часть его глубокой, неисчерпаемой души. Я надеюсь, что он одобрил бы публикацию нашей переписки.

1966 — 1978 [379]

Переписка с Уманской С.М

С.М. Уманская — В.Т. Шаламову

Уважаемый Варлам Тихонович!

379

Шаламов В. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. — М.: Изд-во Эксмо, 2004 с. 795–860

Мне сообщили, что Вы написали воспоминания о Колыме. В одной из глав (под названием «Вейсманист») Вы рассказываете о патологоанатоме Уманском, который составил картотеку родственных слов из 20 языков. Я пыталась в наших библиотеках разыскать Ваши воспоминания, но поиски не увенчались успехом. Хотела сама просмотреть летопись журнальных статей, но областную библиотеку закрыли надолго на ремонт. Хотя Курган — областной город, но трудно найти все журналы. Думаю, что поэтому мои попытки не увенчались успехом. У нас в семье было 9 человек. Самый старший брат — Яков Михайлович — был долгие годы в Колыме. Когда он получил право ее покинуть, он скоропостижно скончался. Я — его сестра — самая младшая в семье. Мне мало довелось с ним встречаться. Но по рассказам я знаю, что брат был очень образованным человеком, знавшим много языков. Мне очень хотелось бы прочитать Ваши воспоминания, ибо я уверена, что Вы писали в них о моем брате — человеке очень трудной судьбы.

Простите, что беспокою Вас. Прошу Вас написать мне, где я могу найти Ваши воспоминания (в каком журнале или в отдельном издании)?

Очень жду от Вас ответа.

25/У11-65 г.

Софья Уманская. [380]

P.S. Живу в Зауралье. Курган (областной), ул. К. Маркса, 90, кв. 29.

В.Т. Шаламов — С.М. Уманской

Москва, 31 июля 1965 г.

Уважаемая Софья Михайловна!

Я получил Ваше письмо и постараюсь ответить. Яков Михайлович не был человеком «очень трудной судьбы», как Вы пишете. Он был рядовым человеком из 12 миллионов замученных, убитых, расстрелянных, погибших от голода, холода и побоев в концентрационных лагерях сталинского времени. В «лагерном» смысле его судьба была очень благополучной. Яков Михайлович работал врачом весь свой срок, освободился, ни дня не работал на каторжной работе, в забое. В этом «счастье», конечно, сыграл роль его возраст, не только профессия. Умер он вовсе не скоропостижно, а очень долго болел. Постараюсь разыскать письма, которые я получал. Яков Михайлович был самым обыкновенным человеком, порядочным, достойным. Я не пишу никаких воспоминаний и рассказов не пишу, все, о чем Вы слышите, нечто другое, чем рассказы. «Вейсманист» не напечатан пока нигде. Как только будет опубликован, я буду считать своим долгом прислать «Вейсманиста» Вам.

380

Уманская Софья Михайловна — сестра Уманского Якова Михайловича (1879–1951) — врача-патологоанатома, описанного В. Шаламовым в рассказе «Вейсманист».

С уважением, В. Шаламов.

1965 [381]

Переписка с Андреевым В.Л

В.Т. Шаламов — О.В. и В.Л. Андреевым

Москва, 14 августа 1966 г.

Дорогие Ольга Викторовна и Вадим Леонидович. [382]

Тридцать дней пролетели с Вашего отъезда — как удержать время, бег времени? Письма (а также и рассказы, романы — все искусство) — это способ остановить, затормозить время, закрепить чем-то удержанное и встреченное, необходимо ставшее заветным.

381

Шаламов В. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. — М.: Изд-во Эксмо, 2004 с. 860–861

382

Андреев Вадим Леонидович (1902–1976) — сын Леонида Андреева. Ольга Викторовна — его жена.

Это письмо — попытка именно такого рода. Мы простились бегло, и я только после Вашего отъезда сообразил, что не попросил разрешения писать Вам, не сговорился. Однако Наталья Ивановна [383] — московская наша хозяйка — дала мне Ваш адрес швейцарский и уверила, что никакой неловкости не будет и вы будете рады моему письму.

Мне очень важен Ваш ответ — я пытался рассказать об этом Ольге Викторовне. Тут целая цепь из утраченных событий, принципов, разорванных с детства связей, немота оглохшей или оглушенной истории. Кроме личной симпатии, огромной, глубочайшей, тут еще много, много другого, утерянного, разбитого и вновь восстанавливаемого по кусочку, по камешку — с тем, чтобы этот домик не был карточным, то, о чем я Вас прошу, Ольга Викторовна — память о Климовой — только часть этого дела огромной важности — дела Вашего отца.

383

Наталья Ивановна Столярова (см. переписку с ней).

Я прошу Вас понять меня, Ольга Викторовна. Найти время для письма ко мне.

Я прошу и Вадима Леонидовича потому, что его отец только-только начинает ценить память мертвой. О жизни Вашей мы не успели поговорить, может быть в письме? Или будем ждать будущего года?

Ваш В. Шаламов.

Простите за почерк мой. Сердечный привет Екатерине Ивановне, которую Вы, Ольга Викторовна, так хвалили.

Мой адрес: Москва А-284, Хорошевское шоссе, 10, кв. 2.

В.Т. Шаламов — О.В. Карлайль-Андреевой

Дорогая Ольга Вадимовна.

Мой сборник еще не вышел, когда Вы были в Москве, [384] и я не мог вручить книгу Вам лично.

Посылаю «Дорогу и судьбу» — почтой и прошу принять ее с добрым сердцем.

С уважением и симпатией.

В. Шаламов.

Ольге Вадимовне Карлайль с глубокой симпатией и уважением.

384

Речь идет о сборнике стихотворений В. Шаламова «Дорога и судьба», М., 1967

О.В. и В.Л. Андреевы — В.Т. Шаламову

Женева, 7 августа 1967 г.

Дорогой Варлам Тихонович,

Мы получили Вашу книгу. На этот раз она дошла отлично. Спасибо! Новая книга хороших стихов — большая радость для Вадима и для меня.

Мы оба ее читаем. С книгой надо пожить некоторое время, вчитаться в нее.

Нам уже попались две подборки Ваших стихов в журнале «Юность», и не без удовольствия видели Ваш портрет.

Среди стихов мне очень понравились:

«Я иду, отражаясь в глазах москвичей…» и «Не удержал усилием пера…»

Встретила и стихи, напечатанные в «Юности», — «Цветка иссушенное тело…» и «Баратынский». Я люблю уже знакомые стихи.

Простите, простите, что я не ответила Вам на Ваше письмо, полученное, кажется, прошлым летом. Оно очень меня обрадовало. И я хотела Вам сразу написать, что помню свое обещание записать для Вас то, что у меня сохранилось в памяти о Наташе Климовой. Это — я Вам говорила — детская память, на уровне 7–8 лет. Но эта память у меня очень остра. Многое мне рассказывала моя мама, хорошо знавшая и любившая Наталью Сергеевну.

Я тогда досадно потеряла Ваш адрес — Ваше письмо попало в бездонный омут писем, которые я сохраняю. Вместо того, чтобы попросить Наталью Ивановну прислать Ваш адрес, я продолжала бесконечные поиски среди бумаг.

В начале лета, в мае-июне мы с Вадимом поехали на океан, на остров Олерон, где прошло несколько очень значительных лет нашей жизни. Там было прекрасно! Мы наслаждались океаном и природой, которую мы полюбили и с которой связались навсегда.

В Женеве в этом году необыкновенно жаркое, чудесное лето, и мы пользуемся им. Вадим много работает по утрам. Затем на машине мы уезжаем в горы, в лес, или купаемся в бассейне.