Перепрошивка
Шрифт:
После всего услышанного за все эти месяцы , я, просто абстрагировалась, больше не смотрела новости, лишь изредка заглядывала в бесконечные просторы интернета. Если об этом постоянно думать и слушать, можно реально попасть в дурку. Что было еще очень ироничным, так это определенного рода рекламы и документальные фильмы: фильмы, в большинстве своем, были о Второй Мировой, а вот рекламы, вообще отдельный случай! Например давали номера телефонов линии психологической помощи людям, которые хотят довести себя до суицида. Да, жизнь становилась все чудесатее и чудесатее, как говорилось в одном мультфильме.
Дети
Очень часто говорили о том, что в группе риска находятся пожилые люди. Что, собственно говоря, было логично. А «опасными» переносчиками
Раздался телефонный звонок, подруга рыдала в трубку, и я ничего не могла понять.
– Алекс, что случилось? Пожалуйста, постарайся успокоиться, я не могу понять ни единого слова! Давай, глубокий вдох, глубокий выдох, не спеши. Считай до десяти. Отлично, а теперь говори.
– Нора, у Лилии диагностировали вирус, ей стало нехорошо в школе, вызвали скорую, они ее забрали в клинику. Меня оповестили об этом спустя два часа! Благо хоть сказали в какую больницу ее завезли. Я мигом поехала туда. Зайдя в отделение, увидела мою девочку в боксе, она спала. Доктор подошел ко мне, сказал, что она стабильна, опасность ей не угрожает.
– Представляю, как ты себя чувствуешь! Это ужасно! Но, позитивно то, что ей не угрожает опасность. Ведь так? Это самое важное. Спокойно ты, конечно, спать не будешь, но будешь знать, что придет тот день, когда ты сможешь забрать ее домой!
– Да, да, ты права – Алекс сказала это как то странно, меня это насторожило.
– Алекс, у меня такое чувство, что ты что – то не договариваешь. Как – то ты неуверенно звучишь…Знаешь что, приезжай ко мне, покушаем, поговорим. Если хочешь, можешь у нас заночевать. Возможно тебе будет немного жутковато одной в доме? – Я подумала, что это хорошее предложение для нее. Я бы не хотела, чтобы она себя чувствовала одинокой в этот тяжелый период. Я ведь, тоже, мама, и я, как никто ее понимала. Она, также, уже как два года развелась. Никто там ее не ждал, единственный островок ее счастья, была маленькая Лилия..
– Нора, я …да, я приеду, спасибо тебе огромное за понимание! А Кай не будет против?
– Алекс, мы знаем друг друга очень много лет, конечно Кай не будет против!
– Хорошо. Норочка, я заеду быстренько домой, соберу кое-какие вещи для себя и для Лилечки. Хочу по пути к тебе, заехать в больницу, чтобы ей передали пижаму и ее любимую пчелку Маю.
– Отлично. Мы тебя будем ждать. Кай будет к восьми часам дома. Я приготовлю что-нибудь нашенское – продолжала я, и у меня перед глазами вырисовались котлеты с пюрешкой и малосольными помидорками. Когда живешь за бугром, и когда ты с каждым годом становишься старше, волей- неволей, случаются приступы ностальгии. Почему то, особенно, в еде. По крайней мере у меня. Гречка, котлетки, сальцо с черным хлебом, соленые огурцы или помидоры, салат Оливье и шуба, а, на десерт торт Наполеон или же Медовик …
Алекс была мне очень дорога. Мы через многое прошли. Она мне помогла оправиться после развода. Развод за границей это смерти подобно. А, особенно тяжело, когда ты понимаешь, что рядом с тобой нет твоих близких, матери, отца, брата или сестры. Ты остаешься совсем один, в другой стране, где совсем другой менталитет, и, где не каждый придет к тебе на помощь. Думала, что с мужиками покончено, однако, спустя год, я встретила Кая.
Высокая, с грубоватыми чертами лица, волевой подбородок с ямочкой и серо-стальные глаза. С первого взгляда можно было подумать, что она красивая неприступная скала, а глаза, как два рентгеновских аппарата, так глубоко она могла ими заглядывать в душу. От нее ничего не ускользало, замечала каждую мелочь во всем, врать ей было бесполезно. Вот, наверное, и поэтому она стала психологом.
В половине седьмого позвонили в дверь. Я посмотрела в глазок, стояла Алекс с рюкзаком за плечом.
Я открыла ей дверь. Увидела ее заплаканные глаза. Мы прошли на кухню. Я приготовила то, нашенское. Сели за стол. Немного надавив вилкой на котлету, она расплакалась. У меня сжалось сердце.
Я молчала, не хотела задавать неуместные
вопросы. Ждала, пока она сама, начнет говорить. Поужинав, мы переместились в гостиную.– Нора, кофе есть?
– Да, конечно. Давай с коньячком?
– Мдддаа, пожалуй можно и с коньячком, но, только немного, хорошо? Мне нужно немного успокоится, а не общую анестезию получить- криво улыбнувшись, сказала она.
Посидев немного, она выпила глоток горячего кофе. Посмотрела на меня и начала свой рассказ.
– Так вот, Нора! Во время разговора с доктором, мне бросились в глаза его манера говорить, и то, как он держался во время нашей с ним беседы. Он слушал меня с некоторым раздражением, скрестив руки на груди и глядя тупо в пол. Он явно показывал всем своим поведением, что ему этот разговор в тягость, и, он как можно быстрее хотел покончить с ним. Я о многом хотела его расспросить, но он тупо продолжал смотреть вниз … Трудно разговаривать со стеной, согласись? Я его спросила, могу ли я зайти в бокс к ребенку В первый раз за все время нашего разговора, он поднял на меня свои глаза, а его брови как-бы подпрыгнули от неожиданности, я увидела в его глазах, неуловимый страх, все это было очень странно для меня. Но я спихнула все на то, что я слишком расстроена, и больной мозг начал играть со мной шутки . На мой вопрос он ответил отрицательно, посоветовал, чтобы я пошла домой и отдохнула как следует. Внутренне я понимала, что отдых мне необходим. Я незнаю, как все будет дальше. У меня такое чувство, что я должна быть абсолютно ко всему готовой, понимаешь? Сразу подумала о тебе, поэтому тебе и позвонила.
– И правильно сделала! Да, очень хорошо понимаю. Еще четыре месяца назад, ко мне пришло такое же чувство. Я не то что чувствовала, я, просто, это знала! Я должна быть готова к самому худшему сценарию. Ты ведь знаешь, что моя чуйка меня никогда не подводила. Это не только материнский инстинкт, это инстинкт самосохранения как себя, так и потомства. Как не крути, мы есть животные, отличие лишь в том, что мы мыслим.
– Разговаривая с тобой – продолжала Алекс – я начала рассматривать боксы, где лежали детишки. Их было очень много. Я этому была удивлена, ведь во всех новостях говорили о том, что детям ничего не угрожает. Что, собственно, детей, практически нет в больницах, если шла речь о данной болезни. Нет, ну я, конечно, предполагала, что определенное число деток, все-таки, будет. Но не в таком количестве как в этой больнице! И, кстати, ты мне могла бы возразить, что, возможно там лежат детишки и с другими недугами. Нет, на дверях четко стояло, что это педиатрическое отделение, где лежат маленькие пациенты с этим недугом. А может это только в этой больнице? Даже и не знаю… А может в состоянии стресса все мне это привиделось? Такая защита собственной психики? Я еще разок посмотрела на табличку, где стояло название отделения. Кстати, более тяжелые находились в отделении интенсивной терапии. Малыши все спали как один. Представляешь? Как такое возможно? Они, что, все договорились и решили всем отделением поспать глубоким сном?
– И, действительно, невозможно же всех детишек заставить спать одновременно. Неестественно это как то..
– Так и я об этом! У меня было такое чувство, что их чем-то накачали. Потом я себя успокоила тем, что мы вроде как, не в стране третьего мира живем. А это значит, что европейцы, большей своей частью, очень законопослушны…На тот момент мне трудно было представить, что происходит что-то не то.
– Алекс, может, ты действительно, была вся в стрессе и сублимировала свой страх за Лилю …скажем так, в определенную теорию? – спросила я ее с натянутой улыбкой. Посмотрев на ее выражение лица, я пожалела о том, что спросила.
– Нора, было бы здорово, что-бы это все, было неправдой! Честно! Я, даже представить боюсь, что нашим детям угрожает какая-то опасность! Ты, кстати, обратила внимание на то, что детей стараются обходить стороной? Это же ужасно! Детишки смотрят на взрослых, и, недоумевают, что же они такого страшного сделали? Представь на минуточку, сегодня видела ситуацию где шла молодая мама с малышом трех лет. Мимо них проходила пожилая пара, увидев малыша, они развернулась, и пошла в обратную сторону. В то время как малыш с улыбкой махал им рукой. Ты бы видела его разочарованное лицо!