Перерождение: Эффект Массы

По глазам Спаратуса я поняла, что нас изнасилуют морально, как только все лишние покинут его кабинет.

— Как вам удалось снять контроль? — спросил советник Валерн.

Я встретила взгляд Спаратуса. Он едва заметно кивнул.

— Сарен сломал его сам, как только Властелин покинул Вермайр. На расстоянии сила внушения падает, и разумный с сильной волей в состоянии освободиться. Я же убрала все последствия внушения и огромный пласт скрытых закладок на разуме. — видя непонимание на лице саларианца, я пояснила: — Я могу в определенном пределе работать с сознанием, но это требует огромных усилий и много времени. Именно по этой причине перелет от Вермайра на Цитадель занял так много времени.

— Есть ли вероятность повторного контроля? — спросил Валерн.

— Жнец может захватить ЛЮБОГО разумного не зависимо от того был на нем контроль ранее или нет. — я пожала плечами. — Спектр Сарен так же уязвим, как и любой другой.

— А вы?

— А я в состоянии самостоятельно защитить свой разум. — обрубила я.

Валерн задумался, пристально всматриваясь в безучастное лицо Сарена, но, все же, медленно кивнул.

— Спектр Сарен Артериус. Исходя из предоставленной информации, Совет не нашел в ваших действиях ничего, что выходило бы за пределы чрезвычайных полномочий оперативника Специального Корпуса Тактической Разведки, выполняющего задание Первого Ранга. Все обвинения, выдвинутые в вашу сторону, признаны безосновательными и отклонены.

На этой возвышенной ноте заседание было объявлено закрытым. Валерн величественно выплыл из помещения, а Тевос, перехватив крайне выразительный взгляд Бенезии, жестом пригласила ее следовать за собой. Спаратус терпеливо дождался, пока его коллеги удалятся и дверь за их спинами закроется, а потом перевел полный сарказма и смачного предвкушения взгляд на ощутимо занервничавшего Сарена.

— Сарен, полный отчет о твоих действиях я жду через три дня.

В ответ — молчаливый кивок.

— Имрир. А теперь я желаю услышать нормальный отчет. С подробностями. Что произошло на Вермайре?

По глазам вижу — с нас не слезут, пока не высосут всю полезную информацию. Ну… ладно. Пора делиться кошмариками и отравлять Спаратусу хорошее настроение.

— Можете опустить подробности проникновения в защищенный объект. — милостиво добавил после короткой паузы советник. — Начните непосредственно со встречи с Сареном.

— Может… мне проще вам это показать? — спросила я.

— Вы в состоянии провести "Объятия вечности"? — удивился Спаратус.

— Нет. Это всего лишь проекция воспоминаний напрямую в разум. Без искажений от моих эмоций. Если пожелаете просмотреть какой-то момент повторно — просто мысленно перемотайте назад. Как видеофайл.

Колебался Спаратус недолго, и я получила разрешающий кивок. Я поймала его взгляд, устанавливая ментальную связь и толкнула по каналу слепок воспоминаний, тщательно следя за тем, как они разворачиваются. Показывала я, конечно не все, но вот возможность ощутить всю ужасающую мощь Властелина, давление его ауры, его голос и, главное, состояние Сарена в момент разговора я предоставила во всей красе. Особого внимания удостоился мой разговор с Сареном. И его завершение, которое Спаратус просмотрел трижды. А уж на светящуюся голубыми огоньками физиономию он любовался минуты две, после чего вполне самостоятельно свернул наведенную память.

Быстро разобрался.

Некоторое время советник молча, пристально всматривался в бесстрастное лицо Сарена, а в ментальном плане бушевала буря. Эмоции сменяли одна другую по мере осознания увиденного: гнев и ярость, приправленные виной и злостью, понимание собственного бессилия и… облегчение от того, что Сарен все же остался жив.

— Интересный способ отчета. — буквально прорычал Спаратус. — Я так могу получить практически любое ваше воспоминание?

Я кивнула.

— Прекрасно. Сарен, поясни мне, почему ты не сообщил о своих подозрениях о сути Властелина?

— Не мог. — спокойно ответил он, едва заметно вздрогнув.

Серо-зеленые глаза опасно сузились. Сарен снял с руки инструментрон, подошел и положил браслет на стол.

— Здесь вся информацию, которую мне удалось собрать о Жнецах и механике индокринации.

— Что такое индокринация?

А вот тут Спектра совершенно неожиданно переклинило: ретроспективная вспышка воспоминаний внезапно спровоцировала реминисцентный коллапс. Сарен открыл было рот, чтобы ответить, но не смог выдавить из себя ни звука. Заданный вопрос потянул за собой цепочку ассоциаций, вытаскивая из глубин памяти то, что он пытался забыть, зацепив и всколыхнув эмоциональную сферу. Разум захлебывался в накатывающей волне воспоминаний, которые возникали в бьющемся в агонии сознании режущими вспышками, полными боли и отчаяния. Раз за разом. Одна и та же цепочка воспоминаний: собственное лицо, светящееся лазурными огнями, хаск, Властелин, изуродованное индокринацией лицо человека на Шанси, Монолит Арка, лежащий в беспамятстве Десолас, на чьих скулах появились первые лазурные проблески, собственные слова "Прощай, брат", колоссальный взрыв орбитальной бомбардировки, падающий на серые плиты космопорта Найлус с развороченной грудью и его полный неверия и удивления голос "Сарен?", снова — свое же лицо в зеркале, осознание сотворенного, прикосновение ледяного металла к коже под челюстью, выстрел… неподъемная тяжесть жесткого контроля, голос Властелина в голове, понимание собственного бессилия и фактически рабского положения. Разум медленно, но верно скатывался в замкнутую петлю, ведущую к дестабилизации и распаду.

— Твою же мать! — мне потребовалось всего пару мгновений, чтобы осознать происходящее.

Короткий ментальный удар погрузил в сон пошедший вразнос разум. Сарен без единого звука рухнул на руки едва успевшего его подхватить Найлуса. Спаратус за нашими действиями наблюдал в полном шоке, но не сказал ни слова, пока Найлус и Гаррус не устроили отключившегося Сарена в кресле.

— Что! Сейчас! Произошло?! — четко, внятно, буквально выплевывая слова рявкнул Спаратус, буквально полыхая непониманием, беспокойством и медленно поднимающейся холодной яростью.

Я встретила тяжелый требовательный взгляд. Сейчас он не поймет недомолвок и попытки смягчить слова.

— Разум Сарена сейчас нестабилен. — глухо ответила я. — После того, что с ним сделал Властелин и сознательного жесткого слома контроля… остались последствия. Реминисцентный коллапс — одно из них.

— Почему такая реакция на слово "индокринация"?

— Индокринация — это процесс подчинения Жнецом. Это не только ментальный контроль. Изменения затрагивают и тело. Хаски — пример грубо индокринированных разумных с полностью уничтоженной личностью и измененным телом. Сарен попал под высшую форму индокринации, когда Жнец медленно изменяет мышление и искажает мировоззрение жертвы. После того, как личность будет подавлена и теряет критическое мышление, начинается последняя стадия подчинения — физическое изменение тела с помощью нанитов. После этого индокринацию невозможно ни замедлить, ни остановить.

— В каком состоянии был Сарен?

— Изменения тела уже стали заметны визуально. — я встретила взгляд серо-зеленых глаз советника и послала ему видение: Сарен, неподвижно висящий в воздухе в лазарете со снятой броней до изъятия гетских имплантатов и нанитов Жнеца. — Он прекрасно осознавал свое положение. Индокринацию невозможно обратить. Сарен выбрал единственно возможный в его ситуации выход.

— Самоубийство. — проскрежетал Спаратус.

Я кивнула.

— С его точки зрения, самоубийство — вполне логичный и оправданный шаг. Он убирал угрозу со своей стороны.

Спаратус медленно кивнул, понимая и принимая действия своего Спектра. Такое решение не вызвало у него неприятия… если не считать того, что он своими глазами увидел, как его протеже чуть не вышиб себе мозги. Прямая передача воспоминаний впечатляет как ни что иное. С точки зрения Спаратуса, именно его поблагодарил Сарен. И именно с ним он попрощался перед тем, как на его же глазах приставить пистолет к голове и нажать на спуск. И Спаратус видел, как оседает тело, залитое синей кровью.

Советник переварил яркую вспышку воспоминаний, разжал судорожно стиснутые на краю стола пальцы, и негромко сказал: