Пересадка органов (Биомедицинские и биофилософские проблемы)
Шрифт:
Следует подчеркнуть, что разграничение предмета биофилософии появилась относительно недавно. Если обратиться к истории этой науки, то начало формирования биофилософии связано с выходом в свет монографии австрийского ученого-эволюциониста Б.Ренша «Биофилософия», а также с публикацией Р.Саттлера монографии «Биофилософия: аналитическая и холистская перспективы» (цит. – А.Т.Шаталова и соавт., 1997). Указанные выше труды были посвящены гносеологической проработке механизмов познания жизни и определению места биофилософии в структуре научного знания [Hull D. The philosophy of Biological Sciens. – N.Y., 1974].
На мой взгляд, достоверную эвалюцию философии биологии можно проследить по капитальным в свое время монографическим трудам многих исследователей. В частности, в монографии К.Линней «Система природы» (1735) заложен основа классификации растений, животных и минералов. Впервые человек был отнесен к классу млекопитающих и к отряду приматов,
В известной монографии «Философии зоологии» Ламарка (1809) впервые сформирована целостная концепция эволюции в ее философском осмыслении. Было обращено внимание, во-первых, на всеобщий характер изменчивости, а, во-вторых, на прогрессивный ход эволюции, зависимая от фактора влияния среды. В качестве основного механизма эволюции Ламарк принимал наследование приобретенных признаков [Лисеев И. К., Огурцов А. П., Панов Е. П. Биология в познании человека. – М., 1989. – С.23-42]. Тенденцию же к усложнению организации живых организмов Ламарк считал результатом внутреннего стремления организмов к прогрессу, к совершенствованию. Принципиальным философским моментом в творчестве Ламарка является замена преформистских представлений, идущих от Г.Лейбница и других, идеями трансформизма – исторического превращения одних видов в другие [Биоэтика: проблемы и перспективы: сб. статей / ИФ РАН; отв. Ред. С.М.Малков, А.П.Огурцов. – М., 1992. – 210 с.].
В монографии «Царство животных» Ж.Кювье (1817) был сформулирован принцип соподчинения признаков. Развивая идеи Линнея, автор разделил все многообразие животных на четыре ветви, каждая из которых характеризуется общностью плана строения. Причем между этими ветвями, по Кювье, нет и не может быть переходных форм. В выдвинутом им принципе условий существования, названном принципом конечных целей, развиваются идеи «конкретной телеологии» Аристотеля: во-первых, организм, как целое, приспособлен к условиям существования; во-вторых, эта приспособленность диктует как соответствие органов выполняемым функциям и соответствие одних органов другим, так и их взаимообусловленность в пределах единого целого [Аристотель. О частях животных. / Пер. В. П. Карпова. Серия «Классики биологии и медицины»). – М.: Биомедгиз, 1937]. Ж.Кювье впервые показав на обширном фактическом материале грандиозную смену форм жизни на Земле и постепенное усложнение этих форм, фактически заложил основы эволюционных взглядов. Однако, в силу своих философских убеждений он свел их к представлениям о неизменяемости природы и настойчиво отстаивал эту позицию [Hull D. The philosophy of Biological Sciens. – N.Y., 1974].
В монографии «Философия анатомии» Сент-Илера (1818-1822) впервые обращено внимание на проблему значения и сущности сходства признаков. Автор целеустремленно искал гомологии у различных видов животных, разрабатывая идею единства плана строения всего живого. Однако дискуссия окончилась победой Кювье, который опроверг механистическую трактовку единства морфологического типа, предлагаемую Сент-Илером [Энгельс Ф. Диалектика природы. – 1873-1882, 1886]. В монографии «История развития животных» Карл Бэра (1833-1834) выведены законы эмбриогенеза. По мнению автора, сущность развития состоит в том, что из гомогенного и общего постепенно возникает гетерогенное и частное («закон Бэра»). Однако при этом эмбриональное развитие не означает повторения серии более низко организованных взрослых животных и не является прямолинейным [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995. – С.98-102].
Существуют целые серии и циклы изданий, которые были посвящены тем или иным разделам и проблемам философии биологии. В частности. В ряде работ Шеллинга проблема познания живой природы выступает не как проблема эмпирического естествознания, а как одна из основных проблем натурфилософии. Природа предстает в форме всеобщего духовного организма, одухотворяемого единой «мировой душой», проходящего различные этапы своего развития на разных ступенях развития природы. В объяснении жизни Шеллинг не приемлет ни витализма, ни механицизма. Жизнь, в его трактовке, не нечто устойчивое, а постоянное изменение – разрушение и восстановление тех процессов, которые ее образуют [Карпинская Р.С. Природа биологии и философия биологии // Природа биологического познания. – М., 1991. – С.62-64]. В свих трудах И.Кант подчеркивает недостаточность ориентации только на механические причины, ибо организм,
с его точки зрения, есть образование активное, заключающее в себе одновременно и причину, и действие. Задача познания живого сводится Кантом к определению трансцендентальных условий его мыслимости, поиску регулятивных понятий для рефлектирующей способности суждения [Эрлик С.Н. Биофилософия и человекознание // Биофилософия. – М., 1997. – С. 127-148].В работах Гегеля отражена необходимость философского осмысления природы на основе разрешения внутреннего противоречия, присущего теоретическому отношению к природе. Суть его в том, что естествознание как форма теоретического отношения к природе стремится познать ее такой, какая она есть в действительности. Согласно Гегелю, философия природы не только выявляет всеобщее в природном мире, но и характеризует предметы природы под углом зрения их отношения к чувственности человека [Гилье Н., Скирбекк Г. История философии. – М., 2000]. Таким образом, существенно опережая свое время, Гегель проводит мысль о том, что в философии природы объективное соотносится с субъективным.
В капитальных трудах Чарльза Дарвин отражено принципиальное отличие его концепции от других эволюционных и трансформистских взглядов, так как раскрывает движущий фактор и причины эволюции. Нужно отметить, что дарвинизм ввел в биологию исторический метод как доминирующий метод научного познания, как ведущую познавательную ориентацию. Развитие эволюционных идей на основе дарвинизма вглубь и вширь привело в конце XX века к формированию концепции глобального эволюционизма, предлагающего эволюционный взгляд на все мироздание в целом [Карпинская Р. С. Природа биологии и философия биологии // Природа биологического познания. – М., 1991. – С.67-87].
В трудах Грегора Менделя изложены начала генетики как науки, была сформулирована закономерности наследственности. Впервые в истории науки использовав количественные подходы для изучения наследования признаков, Мендель установил новые биологические законы, тем самым заложив основания теоретической биологии. [Философия биологии: вчера, сегодня, завтра. – М.: ИФ РАН, 1996. – 306 с.]. Вплоть до середины 20-х годов XX века развитие генетики и эволюционизма шло независимо, обособленно, а порой и конфронтационно по отношению друг к другу. Лишь к 50-м годам произошел синтез генетики и классического дарвинизма, что привело к утверждению нового популяционного мышления в биологии [Беляев Д.К. Проблемы биологии человека: генетическая реальность и задача синтеза социального и биологического // Природа. – 1976. – №6. – С.18]. Развивая исследования в этом направлении, А.Н.Северцов уточнил представления о прогрессе биологическом и морфофизиологическом, показав, что они неравнозначны. Дж.Симпсон и И.И.Шмальгаузен в дополнение к описанной Дарвином движущей форме естественного отбора, отсекающей любые отклонения от средней нормы, выделили стабилизирующую форму отбора, охраняющую и поддерживающую средние значения в среде поколений.
Как известно, марксизм, стоящий на позициях социологизма, выступил с отрицанием актуальности философии природы как таковой. На первом плане у марксистов стоял, как известно, стремление объяснить все, исходя из социальных особенностей той или иной общественно-экономической формации [Лисеев И. К., Огурцов А. П., Панов Е. П. Биология в познании человека, – М., 1989]. Из подобного подхода органично следовало ограничение проблематики философии науки, во-первых, лишь методологией науки и логикой, а, во-вторых, отказ от уяснения и анализа различных онтологических схем и моделей, действенных в естественных науках на любом этапе их развития [Чайковский Ю.В. Познавательные модели, плюрализм и выживание // Путь. – 1992. – №1. – С.122-125]. В этих условиях развитие получили именно методологические проблемы биологической науки. По мнению многих исследователей данной проблемы, такое направление не охватывало многообразную и многоаспектную проблему философии биологии [Карпинская Р. С., Лисеев И. К., Огурцов А. П. Философия природы: коэволюционная стратегия – М., 1995].
Монография «Эволюция: современный синтез» Дж. Хаксли (1942) положила начало новой синтетической теории эволюции, в которой был реализован синтез генетических и эволюционных представлений [Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики: Пер. с англ. / Под ред. И.Ренчлера, Б.Херцбергер, Д.Эпстайна. – М.: Мир, 1995. – 335 с.]. С середины XX века началось интенсивное развитие молекулярной и физико-химической биологии. На этом этапе были сделаны ряд важнейших открытий – двойной спирали ДНК; расшифровка генетического кода и биосинтеза белка; внеядерной ДНК; «молчащих и прыгающих» генов и пр. [Карсаевская Т.В., Шаталов А.Т. Философские аспекты геронтологии. – М., 1987.– С.106-109; Человек, космос, эволюция. – М., 1992. – С.16-24]. В эти же годы стала стремительно прогрессировать биология развития организмов, начались комплексные исследования экологических, этологических, экоэтических взаимосвязей [Биофилософия / Под редакцией Шаталова А. Т. – Москва: ИФ РАН, 1997. – 542 с.].