Пересекающиеся параллели

– Уль, - сидящая справа Светка ткнула локтем под ребро. – Ты идешь?

Девушка очумело оглянулась и поняла, что пара уже закончилась, и они с подругой остались единственными, кто ещё не покинул аудиторию.

– Да, конечно.

Забросив тетрадь и ручку в сумку, Уля пошла следом за Светой, пытаясь вспомнить – это последние занятия или есть ещё.

– Давай, очнись, - подруга обняла Ефремову, прижимая к своему боку. – Найдется твой Игорь, никуда не денется. Может, и правда загулял…

По тону было прекрасно слышно, что она и сама в это не особо верит.

– Скорее всего, завтра вас с Лизой вызовут в ментовку.

– Так мы же про это ничего не знаем…

– Вот все, что видели и не знаете и расскажете. Я уже там была.

Не сказать, что из Ули вопросами душу вынули, но когда все то же самое пошло по третьему кругу, это реально достало. Такое впечатление, что её саму в чем-то подозревали. Нет, никакой антипатии к работникам органов правопорядка у девушки не было, но после пары таких повторных бесед вполне может появиться.

– Мишка тоже сегодня ходил, но подробностей пока не знаю, сейчас иду к нему. Ты к нам?

– Да, мне нужно чертеж доделать.

– Тогда купи хлеба, а то мы утром доели.

– Ладно.

На крыльце народу было намного меньше – кто отправился по другим корпусам, а кто и, показавшись в первый день занятий, теперь с чистой совестью уехал отдыхать.

Несколько группок студентов держались тесными кружками, обсуждая все, что угодно, кроме занятий, и благополучно дымя сигаретами возле таблички «курение запрещено».

Махнув на прощание убежавшей на свидание Светке, Уля уже почти дошла до остановки, когда рядом кто-то притормозил и посигналил.

– Садись быстрее, здесь остановка запрещена!

Поскольку предубеждение против Андрея если окончательно и не прошло (за эти пару дней они как-то ухитрились раз пять серьезно поцапаться, даже при том, что занимались общим делом), все равно уже уменьшилось. Пусть назвать его душкой у Ульяны не повернулся бы язык, но и козлом она его величала редко. Не чаще пары раз в день и, естественно, исключительно про себя.

Хотя приглашение прозвучало не особо радушно, Уля быстро опустилась на пассажирское сиденье. Потому что вряд ли Лебедев так соскучился, что приехал просто проведать.

– Добрый день. Что-то случилось?

– Привет, - Андрей, не обращая внимания на недовольное гудение, отъехал от тротуара, вливаясь в движение.
– Да. Не знаешь, у Игоря есть знакомые, живущие у стадиона «Динамо»?

Уля честно попыталась вспомнить, но не смогла.

– Точно сказать не могу, но, кажется, нет…

– Его машину нашли на стоянке рядом со спорткомплексом. Оставили её в ночь на первое сентября.

Как ни старался, единая картинка все равно не получалась. Если это похищение с целью выкупа, то почему нет требований? Если что-то другое, но из той же оперы, вопрос остается открытым – почему нет никаких новостей? Ни предупреждений, ни условий, вообще ничего. Такое впечатление, что брат просто растаял в воздухе.

Девчонка, которая уже несколько минут сидела рядом хмурым истуканом, шевельнулась и тяжело вздохнула.

– Я ничего не понимаю…

– Не ты одна, - заметив, что едва не проскочил нужный поворот, Андрей резко затормозил и перестроился в правый ряд.

– Это совсем не похоже на Игоря, и я уже сильно сомневаюсь, что инициатор он сам.

Андрей в этом сомневался с самого начала. Не потому, что не верил в дурные способности брата, просто знал, насколько у них с матерью тесная связь. И в этом не было ревности или зависти, наверное, сказывалась большая разница в возрасте, но у Игоря с мамой были свои отношения, намного более теплые и тесные, чем можно было бы предположить на первый взгляд. Наверное, именно поэтому её так возмутил тот факт, что любимый ребенок совершенно перестал слушаться, связавшись с Ульяной и не обращая внимания на все намеки и разговоры напрямую.

Хотя самому Андрею Уля после близкого знакомства понравилась. Нормальная девчонка, может, даже слишком серьезная и правильная для своего возраста. Хотя, конечно, тот факт, что биография её отца может сказаться не лучшим образом на семейной благонадежности, это не отменяло.

– Зачем ты взял меня с собой?

Вообще-то он этого и сам не знал. Скорее всего, просто привык, что за эти три дня она постоянно была рядом, когда они прочесывали город в поисках следов Игоря. Строит какие-то предположения, пытается разыскать тех его друзей, о которых и сама почти не знала. Андрей не знал, о чем она каждый вечер разговаривает с его отцом, но папа держится вполне нормально, так что пусть хоть частушки друг другу поют.

– Тебе разве не хочется разобраться в происходящем? – выкрутился в конце концов Андрей.

– Да, конечно.

– У Сашки утром была? – он потянулся к бардачку и бросил ей на колени упаковку влажных салфеток.

– Была… А это зачем? – девчонка повертела в руках упаковку, словно первый раз такое вообще видела.

– На заднем сиденье пакет, в нем коробка с пиццей. Ехать ещё минут двадцать, пока поешь.

Уля как-то недоверчиво покосилась сначала на него, потом назад. И так пару раз. Потом все-таки перегнулась через спинку и зашуршала пакетом.

– Там ещё сок, но стаканчиков нет.

– Я обойдусь. Спасибо.

Девчонка ела аккуратно, не спеша, но все равно периодически нет-нет, да и бросала на него косые взгляды. Интересно, это кем он выглядит в её глаза, если Ульяну так удивило элементарное внимание? Ведь, скорее всего, поесть после визита к следователям не успела, значит, весь день голодная.

– А ты не хочешь?

– Нет, я уже поел. О чем тебя спрашивали в полиции?

– Все то же самое – где, когда, с кем последний раз видела, о чем разговаривали, друзья, враги, любовницы…

– А ты о последних знала? – вот этим точно смогла удивить.

– Вообще-то я утрирую, - Уля вернула коробку обратно. – Спасибо, было очень вкусно.

– На здоровье. То есть, ничего интересного и необычного не заметила?

– Не-а…

Стоянка спорткомплекса растянулась на добрую сотню метров, хотя въезд был только один. Это хорошо. А вот выходов посредством дырки в заборе имелось великое множество, что уже не так радужно. Пара роскошных седанов и внедорожников вполне в духе демократии соседствовали с догнивающим остовом «копейки», от которой остался только кузов, и, очень похожим на старую консервную банку, «Запорожцем».