Переселенки

Слуги, собравшиеся в небольшой комнатенке, гостей точно не ожидали и на появление аристократок никак не отреагировали, живо обсуждая что-то свое.

— Выпорю. Самолично. На конюшне. И Император мне ни слова не скажет.

Я не кричала. Не нужно было: место топ-менеджера имело не только недостатки, но и достоинства. Одно из них — вырабатывание командного тона, вроде и не особо громкого, но… Замолчали все. Мгновенно. А уж когда меня узнали…

— Г-госпож-жа… — высокий полный старик, местное начальство, мгновенно вскочил с табуретки, склонился в почтительно поклоне. — Г-госпож-жа…

— Ты мажордом? — решительно оборвала я чрезмерное «жужжание». — Так место не нравится? Потерять хочешь? Я тебе устрою. Чтобы через минуту наверху, в покоях Ее Высочества, был готов чай.

Повернулась на каблуках и направилась назад.

— Ира, это было слишком мягко…

Ирма шокировано качала головой с той стороны «экрана».

— Молчи уж, рабовладелица. Мягко ей. Мне что, нужно было схватить его за жидкие волосенки и самолично к Дженерасу волочить? По ступенькам и коридорам? Нет?

— Нет, конечно, — подруга пожала плечами. — Но такое отношение к королевской особе…

— Иугения сама виновата, — вспомнив ситуацию, проворчала я. — Решила поиграть по обычаям патриархальной страны и прикинуться пай-девочкой со всеми, в том числе и с прислугой. Вот и получила «ответку». Теперь, надеюсь, образумится. А вот Варт…

— Его Сиятельство был недоволен?

— Нет, он очень нехорошо улыбнулся, когда узнал о данной истории. И мне совершенно не нравится эта улыбка. По-моему, твой бывший задумал очередную гадость…

— Для Ее Высочества?

— Ирма, очнись наконец. Для меня.

Вдоволь потетешкав Лизетту, я отдала четырехмесячную дочь Верис, а сама, с трудом сдерживая стон, растянулась на постели: поздняя беременность все еще аукалась болями в спине, но беспокоили они уже гораздо реже.

— Родная, у меня для тебя новость, — любимый и ненаглядный супруг, появившись из портала, выглядел чересчур довольным.

— Прибью.

— Милая, не воюй, — улыбка, словно у змея-искусителя. — Ты даже не слышала…

— И слышать не хочу. Ты слишком ехидно скалишься. Ничего хорошего можно не ждать.

— Наоборот, любимая, хорошее, очень хорошее. Император назначил тебя главной фрейлиной своей невесты.

«Господин назначил меня любимой женой!» Убью.

Ирма:

Когда литературный агент в одном из разговоров сообщил, что по одному из последних моих романов, «Глаза в темноте», тому самому «ужастику», как окрестила его Ира, собираются снять фильм, соединив в одном сценарии жанры ужаса, триллера и постапокалипсиса, я вначале посчитала, что надо мной решили таким образом подшутить. Но нет, все оказалось более чем серьезно.

— Кино? Издеваешься? Ирма, вот даже не смешно ни разу. Какая экранизация? Ты давно свои тексты перечитывала? Это же ходячее пособие для психиатра, — Ира сидела, откинувшись в кресле, рассеянно вертя в руках миленькую золотую безделушку.

Полностью соглашаясь со сказанным, я лишь пожала плечами:

— Контракт уже подписан, гонорар мне выплачен. Не знаю, кто конкретно будет писать сценарий, но настрой у команды более чем решительный.

— Бред, — покачала головой раздраженная непонятно чем подруга. — Сумасшествие. Где ты и где кино. Я смотрю, у народа массово едет крыша, что здесь, что там. И почему врачи бездействуют?

— «Здесь»? — уточнила я. — Опять что-то произошло?

В ответ Ира в подробностях и ярких красках перечислила все генеалогическое древо моего бывшего мужа, только с интимными подробностями и странными эпитетами.

— Вартариус снова тебя обидел?

— Хуже, — недовольно передернула плечами подруга, — причем намного. Идиот, блин. Я теперь обязана постоянно бывать при дворе. Ирма, где я и где двор?

— Это как-то связано с невестой Императора?

— Как-то… Угу… Не как-то, а очень даже напрямую. Я теперь ее главная фрейлина. Ирма, выдыхай. Ничего почетного в данном звании нет, одна морока.

Доказывать что-то собеседнице я не стала, как и объяснять, что за подобную возможность родовитые женщины с удовольствием перегрызли бы друг другу горло.

Ирина:

Новая бесполезная должность каждый день «съедала» уйму времени, неимоверно раздражала и не прибавляла ни на грамм хорошего настроения. Вместо того чтобы сочинять очередные бестселлеры, зарабатывать на книгопечатании неплохие суммы, я день за днем с помощью портала исправно появлялась в нежно-голубой гостиной Ее Высочества, прилежно составляла женщине компанию, старательно развлекала великовозрастную дылду и все больше чувствовала себя этакой воспитательницей детсада, причем ясельной группы. Ну или нянькой.

Набирать фрейлин — потенциальных любовниц будущего мужа — и создавать свой двор Иугения пока не желала, а значит, отдуваться сразу за всех приходилось мне. Не с прислугой же, в самом деле, общаться титулованной особе.

Император, случайно узнав о незапланированной «прогулке» ненаглядной «дамы сердца» в людскую, ожидаемо пришел в ярость и мгновенно уволил часть персонала, и теперь оставшиеся слуги справлялись со всевозможными заданиями оперативно, а на иностранку смотрели с необходимым ее статусу почтением.

— Через неделю свадьба, затем — коронация, — будущая императрица стояла у окна в зеленом шивароне и задумчиво смотрела на улицу. Сомневаюсь, что она видела там что- либо, судя напряженной позе, Иугении было не до красот Антонии. — Ирма, вам не страшно было покидать свой мир?

— Страшно, Ваше Высочество, — кивнула я, сидя в кресле и делая очередной глоток крепкого бодрящего черного кофе. — Только никто моим мнением тогда не интересовался. Вартариус решил, что активная, инициативная иномирянка подойдет ему гораздо больше запуганной дочки судьи. Подруга хотела вырваться из, как ей казалось, ужасного мира и сбежать от жестокого мужа. А меня, если честно, кроме привычного образа жизни, на Земле ничего не держало.

— Может, это и к лучшему… Иногда лучше считаться сиротой, человеком без роду без племени… Родственники могут быть очень назойливыми… Когда им самим надо… Ирма, сегодня порталами прибывают мои сестры. Так как свитой я пока не обзавелась, прошу вас находиться в эти моменты рядом.

Угу, а сама руки сжимает, думает, я не вижу. Что ж там за сестры такие?

— Конечно, Ваше Высочество, — склонила я голову. Как говорится, не было печали. Придется стоять чуть поодаль и изображать из себя приветливый манекен.