Перешагнуть через барьер (сборник)
Шрифт:
«…Гражданская оборона страны приведена в полную боевую готовность…»
«…Сбросят ли атомную бомбу на Грин-хилл, или все ограничится напалмом?..»
«…Враг остановлен в пяти милях от Грин-хилла огнеметами. Поразительный эффект…»
«…Сенатор Форет предложил залить эту гадость соляркой и поджечь…»
«…Эвакуация окрестных городов и ферм проходит успешно…»
«…Командование ВМФ сообщает, что сегодня в тринадцать тридцать по местному времени в десяти милях к западу от Грин-хилла на глубине сто двадцать метров подводная лодка США обнаружила на дне моря аппарат неизвестной
«…На экстренном заседании Совета Безопасности президент США поставил вопрос о глобальной угрозе со стороны внеземного биологического фактора…»
«…Профессор Стетсон считает ее мутацией одного из видов морской фауны под воздействием отравления мирового океана продуктами индустриальной деятельности людей…»
«…По сообщению жителя Грин-хилла Джона Брига, он вчера утром на своей яхте отвез на остров «робинзонов» молодую пару из Сан-Франциско – Гувера Рона и Анну Гренель, но из-за внезапного шторма не смог забрать их назад. Он считает, что они погибли…»
Благодетель
Дворник, он же вдовец пятидесяти лет, Федор Евстигнеевич Умоплюев, набравшись лишнего ввечеру, спал неспокойно и часто похрапывал. В глубине ночи ему почудились какие-то звуки, вырвавшие его из сна.
– Б… б… б… б… б… б…
– Какого черта! – ругнулся он, просыпаясь и прочищая правое ухо корявым указательным пальцем с давно нестриженным ногтем.
Но звуки не исчезали. Теперь они становились даже сложнее:
– Аб… Кб… Сб… Уб… Тк… Тр… Бб…
Федор Евстигнеевич приподнял нечесаную голову и поглядел во мрак спящей комнаты. Опять ругнулся и сделал какой уже по счету вывод:
– Пора завязывать. Мерещится всякое…
И снова его тяжелая голова упала на смятую подушку. А звуки продолжали донимать его, становясь не только сложнее, но и осмысленнее:
– Город… Дом… Человек… Совесть… Знания… История…
Федор (Будем теперь для простоты так его звать) откинул одеяло и встал босиком на холодный по-осеннему пол без коврика. А тапочек у него отродясь не было. Рассерженный, невыспавшийся, он таращился во все стороны, ища источник надоедливого голоса, и убедился, что голос раздается не вне его, а как бы в его собственной голове.
– Тронулся, – подумал Федор и на всякий случай спросил: – Кто тут? Выходи, а то огрею, чем попало.
На его вопрос, естественно, никто не ответил в пределах комнаты. Зато в голове Некто радостно воскликнул:
– Ну, наконец-то! Открыть разум в безднах субмикромира, постичь их язык и понятия и быть лишенным возможности общаться… И вот – сбылось. Наш Искатель вырвал из бесконечно малой величины один экземпляр разума. Пока – один. И он меня слышит, как и я его. Это эпохальное открытие для Мета-мира.
Федор суетливо перекрестился, перепутав левое плечо с правым, и забормотал молитву:
– Отче наш… Это самое… Иже на Небе и на Земле…
Мужик он был сметливый и теоретически верующий. А теперь теория явственно переходила в область практики. Кто же еще мог говорить с ним таким таинственным образом? Только Господь. Он так и спросил напрямик:
– Это ты, Бог? Неужели я,
многогрешный, сподобился? А я еще сомневался. Темный потому как.И невидимый Голос ответил:
– Нет никакого Бога. Это все от невежества. Выражаясь научным языком, я есть Мировой Разум.
– Один черт, – заключил Федор, садясь на свою жесткую постель. – Что в лоб, что по лбу.
– Не скажи, – возразил Голос. – Ибо кто такой Бог? Мистическая личность, живущая неведомо где, за пределами материи, и посему никакого отношения к земным делам не имеющая.
– А ты? – вопросил Федор. – Ты-то где живешь?
– В Мета-мире, где таких Вселенных, как эта, – многие миллиарды. Я и есть Вселенная. Только не простая, а разумная. Все эти звезды, галактики и прочая мелочь и составляют мой мозг, или мировой информационный центр. Моя мысль находится одновременно в форме некоего поля в любой точке Вселенной.
Федор не выдержал и прервал ночного собеседника:
– Как это весь мир может быть мозгом? Плетешь ты какую-то ахинею, прости господи.
– Твое сознание примитивно, как у инфузории. Но я готов помочь тебе.
– А ты знаешь все? – обиделся Федор.
– Абсолютно все.
– Столько никто не знает. Вот, к примеру, что такое похмелка, чекушка, бодун, посошок, поддать и раздавить…
Голос сконфуженно примолк, а через минуту заявил:
– Жизнь на вашей микроскопической частичке открыта нами всего сто лет назад. Я лично еще не совсем адаптирован к вашему лексикону.
– Ну и ни фига ты не всемогущий. Так что отвали и дай мне доспать. Завтра «с ранья» за работу. Листвы навалило – по уши.
Но Голос не сдавался:
– Слушай, человек. Хочешь, я сделаю тебя самым знающим, самым умным, самым просвещенным. Кстати, какую науку ты хотел бы освоить? Стать ученым с мировым именем?
– Ну, блин, и этот за учебу. Я в свое время только до шестого класса дошел с одними двойками. Мне впору не о науках думать, а о том, как пережить кризис в стране и не загнуться до пенсии.
– И все же, – настаивал Голос, – это в моих силах. Станешь математиком, физиком – вот и обеспечишь свою жизнь. И не надо будет больше махать этим… приспособлением для уборки мусора.
– В самом деле? – задумался Федор. – Тут вроде халявой пахнет. Попробовать, что ли? Я вот, когда ночью на небо гляжу, всегда думаю: вот бы столько баксов иметь. Бог с тобой – валяй.
– О’кей, – почему-то по-английски согласился Голос и надолго замолчал. Федору надоело ждать. Да и сидеть на кровати в одном исподнем было и глупо, и холодно.
– Эй, – крикнул Федор, – где ты? Ты же обещал. Вот, блин, народ пошел: пообещают и надуют, как дурака.
– Никуда, блин, не пошел, – снова заговорил Голос. – Я уже все произвел. Сделал соответствующую флуктуацию информационного поля в области вашей Галактики, и теперь ты – крупнейший астрофизик своего времени, но не больше, а то тебя не поймут и сочтут не в здравом уме. Так что теперь наше общение с тобой упростится. А то мои соседи в других вселенных такие скучные. Да они и устроены по-другому. Не четырехмерный, а пятимерный континуум. Ты теперь отдохни, а завтра встанешь новым Эйнштейном.