Перевал Дятлова, или Тайна девяти
Шрифт:
Кривонищенко предположительно принадлежат вещи: рюкзак, одеяло темно-зеленое, телогрейка синяя, прожженная, штормовка и брюки штормовые, мандолина в чехле…
Вот так раз! А играл-то на мандолине Рустик!
…меховые чулки, подшлемник и рукавицы из декоративной ткани, ботинки лыжные, валенки, фляжка алюминиевая.
В кармане штормовки расческа, компас и маленькие ножницы. На штормовке 2 знака: 2 спорт. разряд и «турист», струна «ре» для мандолины, игрушка «мишка».
На трупе Кривонищенко было одето: рубашка ковбойка, рубашка нательная, остатки кальсон, плавки, один носок.
Маловато одежды для февраля на Северном Урале.
В протоколе оставалась
Кроме того, часть вещей осталась неопознанной, как-то:
чехлы на ботинки (все прорваны – 9 пар)
носки х/бумажные целые и рваные – 25 шт.
носки шерстяные и вигоневые, целые и рваные – 21 шт.
рукавицы шерстяные, меховые, х/бум, обшитые и необшитые – 20 штук
гетры – 17 штук (синие и черные)
подшлемники – 3 шт.
мешочки разные из-под продуктов – 12 шт.
туфли домашние (тапки) – 1 пара.
В списке неопознанного также значились одна майка, три свитера, полотенце, шарфики, маски, трусы, шапочка, воротничок меховой, кожа от ботинок, носовые платки, жгуты, очки 4–4,5 Д в зеленом футляре, фонарик-«жучок», зубная щетка, топоры, пила двуручная, одна пара лыж, один ледоруб и посуда – семь ложек, пять кружек, три алюминиевые чашки, два ведра и печка с трубами. Печку, насколько я помнила по книгам Ярового и Гущина, смастерил Игорь Дятлов, у которого были таланты по этой части.
Крупная, уверенная подпись Юдина заверяла протокол.
Стемнело. За окном грустно пролетали снежинки, похожие на маленьких замерзших человечков.
Что ж! Посмотрю телевизор, а потом – спать.
Вяло нажимая кнопки на пульте, я честно пыталась посмотреть несколько фильмов. По первому показывали очередного Джеймса Бонда.
На позывные бондианы прибежал Шумахер и запрыгнул ко мне на диван. Полтора часа мы с удовольствием наблюдали за абсолютно нереальными подвигами абсолютно нереального мужчины.
Под конец фильма меня сморил сон, а когда я очнулась, на экране был цветной «матрас» и противный писк летал по комнате. Специально для таких, как я, – не забудьте выключить телевизор.
А в 1959 году уже были телевизоры или еще нет? Наверное, были, но далеко не у всех… Народ ходил в кино и разглядывал афиши.
Перебралась в кровать, но – вот гадство! – теперь спать мне, разумеется, не хотелось. Ворочалась с боку на бок больше часа, но бесполезно. Надо бы почитать акты вскрытия – они лежали в красной сумке, но мне вдруг стало страшно. Ночь на дворе, начитаюсь ужасов и окончательно сойду с ума. Взяла следующий по порядку документ из давешней папки. Еще один допрос свидетеля по делу.ПРОТОКОЛ
допроса свидетеля
14 апреля 1959 года прокурор следственного отдела обл. прокуратуры Романов допросил в прокуратуре области Дубинина Александра Николаевича, 1903 г.р.
Отец Люси!
Постоянное место жительства: ул. Декабристов, дом 16/18, подъезд 44, кв. 379. Сл. тел.: Д-1-39-40.
Ввиду того, что я не был на месте гибели группы туристов и меня как родителя никто не информировал об истинной причине гибели моей дочери, позволю себе высказать свое мнение о причинах и виновниках гибели…
До сих пор не могу свыкнуться с мыслью – как у нас в Советском Союзе, в большом промышленном, культурном центре страны могло иметь место такое преступное, наплевательское отношение к сохранению жизни целой группы людей.
Отправлять людей в опасный для жизни поход по горно-таежной, ненаселенной местности, где в январе – марте имеют место сильные бураны, сваливающие с ног (по рассказам местных жителей…) не только человека, но и оленя, частые обвалы, не разработав и не проведя абсолютно никаких, даже элементарных мероприятий, в какой-то мере предотвращающих опасности для жизни…
…Такая организация похода, граничащая с авантюризмом и основанная на безрассудном риске, да еще в связи с трагическим случаем, имевшим место около горы 1079, исключала возможность спасения кого-либо из группы…
Физически больно было читать этот текст, написанный человеком, который уже потерял свою дочь, но еще не осознал этого, не смирился с утратой. Тело Люси Дубининой пока не нашли… И ее отец пишет:
…слышал разговоры студентов УПИ, что бегство раздетых людей из палатки
вызвано взрывом и большим излучением… заявление зав. административным отделом Обкома КПСС т. Ермаша, сделанное сестре погибшего т. Колеватовой о том, что остальные, не найденные сейчас 4 человека могли прожить после смерти найденных не более 1,5–2 часа, заставляет думать, что вынужденное, внезапное бегство из палатки вследствие взрыва снаряда и излучения вблизи горы 1079, «начинка» которого вынудила… бежать от нее дальше и, надо полагать, повлияла на жизнедеятельность людей, в частности, на зрение.Вот это да! Люсин папа смело высказывал свои соображения. По тем временам – беспримерно смело… Кстати, мне тоже приходило в голову, что дятловцы были ослеплены. Дело в том, что костер возле кедра горел полтора или два часа. И для того, чтобы поддерживать огонь, кто-то (вероятнее всего, сами ребята – пока мы ничего не знаем о присутствии на перевале еще каких-то людей) залезал на этот самый кедр – высоченный, раскидистый – и прыгал по веткам, чтобы их сломать.
А еще этот кто-то сре́зал ножом ветки растущих рядом тоненьких березок, несмотря на то что их можно было без труда сломать руками. Более того, в двух шагах от костра, по свидетельству поисковиков, находился валежник! То есть ребята, вполне вероятно, ничего не видели… Если даже предположить, что кругом была темная ночь, всё равно не сходится – был свет луны и отражение его снегом.
Свет снаряда 2/II около семи часов утра видели в г. Серове. Наблюдала это, по рассказам студентов УПИ, некая группа туристов, пребывавшая в то время в походе у горы Чистоп. Думаю, что предполагаемый снаряд был пущен извне территории СССР, и потому меня удивляет, почему не были закрыты туристические маршруты из г. Ивделя…
И кроме этого, если снаряд отклонился и не попал на намечаемый полигон, по моему мнению, ведомство, выпустившее этот снаряд, должно выслать на место его падения и разрыва аэроразведку для выяснения, что там он мог натворить, и для оказания потребной возможно помощи.
…Если аэроразведка была сделана, то можно предположить, что она подобрала остальных четырех человек.
Изложенным здесь моим личным мнением я ни с кем не делился, считая это не подлежащим разглашению.
Бедный Александр Николаевич! Еще оставалась у него маленькая надежда, что дочку забрали спасатели из аэрогруппы… Через две недели найдут Люсю и троих парней, а в начале мая их похоронят.
В конце странички была сделана пометка карандашом, видимо, рукой Светы: младший брат Люси – Игорь. Живет в Березовском, инженер.
Я прижала к себе листочки. Даже сейчас они хранили горе отца, потерявшего любимую дочь.
А в папке остался еще один протокол допроса свидетеля. Владимир Михайлович Слободин, председатель профкома УПИ, которому после гибели сына еще и влепили строгий выговор (Господи, в какие времена они жили?..), подробно высказывал свои соображения о виновниках беды. Их искали только среди организаторов похода. Владимир Михайлович ссылался на разные документы и постановления, доказывал, где оплошали руководители спортклуба и УПИ, просил наказать их. Особенно должно было влететь Льву Гордо, председателю спортклуба.
Несчастные родители, до самой своей смерти так и не узнавшие – кто и почему забрал у них самое главное в жизни, весь ее смысл – детей. Родители дятловцев боролись за правду как львы. Боролись всеми возможными тогда способами: писали заявления, давали показания, добивались приема у начальства, расспрашивали студентов и туристов… Сами отправлялись на место происшествия, но там, кроме молчаливых снегов и холодного ветра, ничего и никого не повстречали.
Света говорила, что никого из родителей дятловцев нет в живых. Надеюсь, их души повстречались с душами убитых детей – убитых природой, людьми или сверхъестественными силами… Надеюсь, что теперь они знают правду.
11.
Я шла по красивому, заснеженному городу. Он снится мне довольно часто, но это не Екатеринбург. Шумят, раскачиваясь, будто деревья, тонкие и высокие дома, неподвижны редкие сосны с общипанными верхушками, машины едут скучным и скученным потоком. Одно за другим зажигаются окна, веселый пьяница падает на раскатанной до блеска ледяной дорожке. Я иду в старой шубе, подняв воротник обеими руками. Стемнело, зажглись фонари.
Передо мной – старик, он бредет аккуратно, словно боится разбудить в себе болезнь резким движением. Правильные шаги, как машина: раз-два, раз-два. Дорожка узкая, приходится подстраиваться под этот солдатский ритм. Но я куда-то тороплюсь во сне, поэтому вскоре спина старика оказывается прямо перед моим носом – можно даже уловить запах лекарств.