Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Что? — спросил он.

— Вот так все просто, да?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты делишь с кем-то жизнь в течение четверти века, растишь детей, а потом вдруг решаешь, что женитьба состоялась слишком уж рано, поэтому ты не должен пренебрегать счастьем, которое тебя, возможно, еще ждет где-то, и уходишь.

Ему пришлось склониться над ней, чтобы расслышать ее слова. Сара произнесла все это на одном выдохе, почти шепотом. Было что-то необычное в ее тоне, и это обеспокоило его. Она продолжала злиться, но теперь могла контролировать себя, поэтому была холодной, почти чужой. Бенджамин почему-то посчитал необходимым защищаться и произнес слова, о которых сожалел позже:

— Послушай, Сара, я никогда не чувствовал, что

ты хочешь меня. Никогда я не ощущал себя любимым тобой. Когда я смотрю на нас со стороны, на то, как мы живем, и думаю, что это на всю оставшуюся жизнь… — Он остановился и вздохнул: — Сара, я не могу. Должно быть что-то еще, большее.

Она смотрела на него молча. Ее подбородок гордо выдавался вперед. Она приняла его решение и выглядела в этот момент по-королевски — холодно и величественно. Затем она медленно кивнула и, высоко подняв голову, отвернулась.

— Когда ты скажешь об этом детям? — не поворачиваясь, спросила она.

— Сегодня вечером. Могу сделать это завтра утром. Как ты посчитаешь нужным.

Сара рассмеялась.

— Нет, Бенджамин, это твой праздник.

— Тогда я сделаю это сегодня же.

— Хорошо. Ты все просчитал. Счастливого плавания.

Сара подняла бокал и допила вино. Затем она встала и направилась к двери, но неожиданно остановилась у порога, выждала мгновение и повернулась к нему со словами:

— Когда ты сказал, что я не хотела тебя, не нуждалась в тебе, то сильно ошибался. Ты всегда неправильно воспринимал меня. На самом деле ты говоришь о своем собственном представлении любви. Ты просто псих, одержимый манией все держать под контролем, даже то, как люди должны проявлять свои чувства к тебе. И я мирилась с этим все эти годы. Я честно пыталась быть такой, какой ты хотел видеть меня. Но никому не удастся дотянуться до планки, установленной тобою для любящего человека, Бенджамин. Никому…

Она постояла еще немного, дрожа от обиды и негодования, но сохраняя на лице гордое выражение и пытаясь изо всех сил не дать волю слезам. Затем она решительно кивнула и вышла.

Он сидел еще несколько минут, а потом проследовал за ней на кухню. Сара сметала нетронутую индейку и салат с их тарелок в мусорное ведро. Он прошел к ней и хотел положить руки на ее плечи, но при малейшем же прикосновении она яростно отстранилась.

— Не трогай меня!

Бенджамин попытался помочь ей с уборкой, но она попросила его не делать этого. Он вернулся в гостиную и сел на кушетку. Через несколько минут он услышал шаги и повернулся на звук. Сара снова остановилась у порога, глядя на него. Она держала что-то в правой руке, но Бенджамин не мог рассмотреть, что именно.

— Это твой дом. Я твоя жена. Это твои дети, Бенджамин, — сказала она и, раскрыв ладонь, швырнула предмет, который пролетел через комнату и приземлился на кушетке рядом с ним.

Это была фотография в рамке, с которой ему улыбались Эбби и Джош, запечатленные во время каникул, когда они ездили в Канаду кататься на лыжах. С тех пор прошло два года. Всего два года… Сара повернулась и исчезла, и Бенджамин услышал знакомый звук ее каблуков, громко простучавших по деревянным ступеням. Он не знал, должен ли последовать за ней, и решил не делать этого. В тщетной надежде найти занятие, которое бы отвлекло его, помогло бы забыть о свинцовом грузе на сердце, он включил телевизор и стал дожидаться возвращения детей.

Мартин уже говорил ему, что он сошел с ума. Он был единственным, кого Бен посвятил в свои планы. Однажды вечером, на прошлой неделе, он пригласил Мартина выпить после работы. Они редко это делали, поэтому Мартин отозвался на предложение с любопытством и некоторой настороженностью.

Они сидели в баре на Джексон-авеню, в одном из самых модных заведений, которые отличались стильностью, но были откровенно бездушны. Бен и Мартин оказались самыми старшими по возрасту из всех посетителей. Наверное, старше на целых двадцать лет. Музыка звучала так громко, что им приходилось кричать,

чтобы услышать друг друга. Несколько минут ушло на то, чтобы поговорить о детях и планах на День Благодарения, но затем Мартин прервал светскую беседу и прямо спросил, по какому поводу встреча.

— Я ухожу от Сары.

— Ты с ума сошел?

Бен рассказал ему о Еве, и Мартин ответил, что уже предполагал нечто подобное. Иначе с какой стати Бен стал бы продвигать такие ужасные картины? Он не мог поверить, что Бен еще не переспал с Евой.

— Какого черта просто не переспать с ней и выбросить все из головы?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь, Бен? Алло, друг мой? Ты хочешь выбросить судьбу на ветер, даже не зная, ради чего ты все это делаешь? Боже праведный!

Бен не знал, что ответить. Он попытался объяснить, что их отношения с Сарой давно не ладились, поэтому он почувствовал необходимость выйти из игры. Ощутить жизнь снова. Дышать.

— Сколько раз ты виделся с ней?

— С Евой? Я не знаю. Четыре, может быть, пять раз. Мы много говорим по телефону.

— Ничего не скажешь.

— Она заставляет меня чувствовать себя…

— Живым, — закончил за него Мартин.

— Да, точно.

Мартин покачал головой и уставился в свой коктейль из водки и мартини. Опустошив бокал залпом, он заказал еще один. Бен не рассчитывал, что Мартин проявит сочувствие. Уже много месяцев их отношения оставляли желать лучшего. Хотя Мартин и не произносил этого вслух, но именно Бена, деловая активность которого поутихла, он винил за провал двух важных проектов. Бен не нашел общего языка с клиентами, и все труды пошли прахом. Причина же была даже не в каких-то творческих разногласиях, а в том, что Бену просто не понравились люди, поэтому он пожертвовал выгодным заказом.

— Где же ты собираешься жить?

— Для начала у своей матери.

— Супер.

— Если отношения с Евой наладятся, то я перееду в Санта-Фе.

— А как же мы? Как же работа? Ты собираешься ездить каждое утро из Канзаса?

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

— Ты планируешь уйти из фирмы?

— Если ты этого хочешь. Может, мне стоит взять творческий отпуск на год…

— Творческий отпуск? Боже правый, Бен, да ты, парень, не в своем уме!

Вот и все, что он услышал от своего лучшего друга. На следующий день, появившись в офисе, Мартин сказал, что Бену лучше оставить фирму. Он холодно спросил его, намерен ли он выкупить свою долю за оговоренную сумму, потому что в последнее время дела шли неважно. Кроме того, он должен подсчитать все свои долги и не забыть о них при оформлении процедуры. Мартин даже добавил, что Бену стоит нанять адвоката. Бен сполна ощутил на себе холодное дуновение своей независимой холостой жизни, словно она уже началась.

Когда дети пришли домой, он спал на кушетке под «Касабланку».

Фильм заканчивался. Самолет улетел. Богарт и Рейнз уходили в туманную даль.

Сара услышала, как подъехала машина, и спустилась вниз. Бен вышел из коридора. Глаза Джоша были как у кролика, и, наверное, он улыбался чему-то, что сказала Эбби. Но как только Эбби увидела родителей, она остановилась как вкопанная. Посмотрев на Сару, стоявшую на верхней ступеньке, она заметила, что ее лицо такое же белое, как халат. Затем она перевела взгляд на Бена, все еще не соображающего после сна, на каком он свете. Бен почувствовал, как страх словно заползает в их дом, наполняя глаза дочери ужасом.

— Мама? Что случилось?

— Ваш отец хочет сообщить вам нечто важное.

— Эбби, — начал Бен, — Джош…

Он остановился. Его сердце стучало так громко, что он не слышал собственных слов. Все, что он собирался им сказать, стерлось из памяти.

— Ради бога, папа, скажи, что случилось?

— Ваша мама и я намерены расстаться…

— Нет, — вмешалась Сара, — говори им правду. Ваш отец бросает меня и уходит от нас.

Лицо Эбби начало кривиться, как от боли.

— Что? — спросила она. — Ты уходишь?

Поделиться с друзьями: