Перевоспитать неукротимую
Шрифт:
Дальше шёл какой-то бред о занятиях, который как-то не особо интересовал Учиху, вроде бы там промелькнуло: «Эта дура опять пришла в короткой юбке, которая оголяет её жирные ляжки». На этом моменте Саске и прервался. И вот на такое он тоже не знал, как реагировать. Выходит, девочка уже всё знает, то есть, она более извращена, чем Учиха?! Ну, это просто невозможно… здравствуй, нервный срыв, ты уже летишь?! О да, Учиха как раз тебя ждал, пакуй свои чемоданы! Вот как-то так и прокомментировал про себя это Саске. Больше у него не было мыслей. Лишь одна. Мысль о том, что после таких слов Сакуры ему надо пойти лечиться к психотерапевту.
«Пятое мая. Ну да, конечно, как можно было это сделать, я даже не представляю… дело в том, что я, как последняя дура, взяла и сама поцеловала Учиху. Мир катится ко всем чертям. Кажется, мне пора с этим завязывать, меня к нему тянет. Только я не знаю, что мне делать… он снова кричал на меня… мне ничего не осталось делать, тем
Вот и всё. Открылись глаза на правду. Сакуре понравилось с ним целоваться, даже если он всю инициативу взял на себя. Отлично. Просто класс. И теперь она не знает, как жить с этим. Чёрт, и как она с таким справляется, у Учихи от неё уже крыша едет, а она… она так и вообще ведёт себя так, словно бы всё хорошо, словно бы всё нормально, словно бы у них с Учихой братско-сестринские отношения (нет, ну, это совсем уже бред, никуда не годится.) «Пора завязывать. Мне тоже пора с этим кончать, я должен успокоиться, она всего лишь моя подопечная…» - уговаривал себя Саске, но его сознание решило всё совсем иначе: «да-а-а, подопечная… подопечная, на которую у тебя сразу же начинает вставать так, как будто бы она при тебе уже разделась?» Вот этого-то Саске и боялся. Что Сакура в один прекрасный (ну, конечно, для кого как) день обо всём догадается…
«Шестое мая. Самое шикарное – это когда товарищ Учиха за тебя заступается в университете, так ещё и утыкает из-за тебя всем нос. Вот и всё. Теперь ко мне после такого точно никто не сунется, особенно эти две шалавы. Главное, чтобы и к нему не совались, а то мне уже за него страшно становится… хотя… попробуй сунься к нему, у него время-то спросить опасно на улице. Как я сегодня убедилась после того, как… ну да, в общем, мне нужно было посмотреть кино, а Учиха мне не разрешил, потому я этой сволочи подсыпала снотворного, так ещё и таскала его, наверное, по всей квартире. Нет, я его удачно затащила на кровать. А когда кино кончилось, то мне пришлось его раздеть… ну, как пришлось, это по собственной инициативе. Сняла с него футболку, хотя, как я потом решила, что лучше бы не снимала… о боже, твою мать, зачем я это сделала?! Там… там… там такое… тело… теперь меня ещё сильнее тянет к Учихе. Так жить нельзя. С вечной тягой к Учихе можно чокнуться, что, собственно, со мной и происходит…»
Вот и думай после таких слов, что Сакура любит больше – учихино лицо, учихино тело или самого Учиху. Это просто… господи, нереально. Понять Сакуру слишком тяжело, как бы Учиха не старался, так как опыт общения с маленькими девочками у него такой же маленький… а вообще, всё это низко. Читать её личные вещи. «Тем более, это дневник девушки, Учиха, а вдруг она там пишет про месячные какие-нибудь?» - возмутилось его сознание, причём настолько, что Саске даже покраснел от такого. Он перевернул тетрадную страницу. И она была вся залита слезами, так что чернила от ручки в некоторых местах расплылись, и некоторые слова были непонятны, только если по логике.
«Седьмое мая. Наверное, сегодня слишком контрастный день, как и настроение Учихи. Сначала я случайно поцеловала его в автобусе и, кажется, меня потянуло на приключения и дальше. Я не знаю, что он пытался сделать со мной вечером… наверное, изнасиловать. Он не выдержал. А я вспомнила своего отчима. Он всё время пытался это сделать, домогался до меня… но Учиха совсем не такой. Он не такой грубый. Он не бил меня. Мне было приятно… ему тоже. Причём, наверное, слишком приятно… я соврала ему о том, что уже не девственница, я хотела, чтобы ему стало противно, чтобы он остановился, чтобы он прекратил. Я хотела спасти его положение, иначе его бы засадили в тюрьму. Я не хотела, чтобы он сорвался. Я одновременно хотела и не хотела, я не знала, что мне делать. Потому сказала первое, что пришло в голову. Я знаю, я поступила неправильно. И убедилась в этом поздно вечером, когда он накричал на меня за это, оскорбил… он думает, что я действительно не девственница. Он избил меня, можно сказать, отшлёпал… мне было больно. Больно и приятно. Он не поверил в то, что я девственница. Я не знаю, что мне делать. Я всего лишь пыталась спасти нас обоих, вот и всё, я не сделала ничего плохого…»
Дальше слова стали совсем неразборчивыми только из-за того, что полстраницы было залито слезами, и слова расплылись, буквы были непонятны. Учиха опустил глаза. Совесть снова проснулась, очищая своё место от паутины и пауков, прогоняя их. Сакура соврала… чтобы в буквальном
смысле спасти Учиху. Спасти от позора, спасти от тюрьмы… ведь он ещё и мог бы это сделать против её воли, дали бы больше… Учиха запустил длинные пальцы в чёрные, как смоль, волосы, закрыв глаза. Жутко разболелась голова, организм просил никотина для успокоения. Однако Саске решил потерпеть и читать то, что было видно. Но эти слова его немного встревожили: «пора заканчивать с этим, мне нужно бежать от него, нужно прекратить всё это… я не знаю, что со мной. Я не могу понять, влюбляюсь я в Учиху или нет, или это просто привязанность. Мне нужно бежать, пока мы не привыкли, пока мы не поняли, что привыкаем… Господи. Что мне с этим делать?! Разве что уйти из дома пораньше… думаю, он не будет забирать меня с учёбы, уровень его гордости просто зашкаливает…»Саске уже прервался на этом моменте и не стал читать – Сакура дико не права. Права только в одном, но она этого не написала в дневнике, а высказала ему так – Саске Учиха полнейшая сволочь и скотина, «на пастбище можно найти лучше». Говорить такие гадости девушке – это упасть ниже плинтуса. Он просто сам унизился перед ней, а не унизил её. Потому Учиха не мог сообразить, как можно перед ней извиниться, что ей нужно сказать, что сделать, чтобы Сакура простила его… разве что сброситься с вышки, тогда она точно простит, да и на похороны придёт… чёрт, нужно было поверить ей… и теперь Саске сам мучается по этому поводу. Нужно подумать… нужно ехать на работу… нужно покурить… нужно забрать Сакуру с учёбы… срочно. Обязательно. Нужно поговорить с ней, извиниться…
Она терпела насилие в семье, но до самого главного дело не дошло, слава богу. Потому она отталкивала Учиху… ей было страшно в тот момент, она боялась его действий, вспоминала своего отчима и, возможно, ставила его на место Саске, отчего Учиха разозлился ещё больше, ударив кулаком в подушку. «Успокой свою ревность, ты же прочитал то, что она о тебе думает», - посоветовало сознание, а Учихе стало дышать от такого гораздо легче. Затем он поспешил на работу, пытаясь прийти в себя. Он старался не думать о Сакуре, но девушка так и не выходила у него из головы… ему было как-то даже самому обидно за неё, но стыдно за себя. Как он мог такое ей говорить? Она же говорила ему правду, а он… а он просто не поверил. Как говорится, ревность застилает глаза… причём ревность необоснованная, ведь у Сакуры никого нет и не было, она девочка непорочная… пора собираться на работу. Главное – это ничего не говорить Узумаки, иначе он начнёт, как всегда, орать про это на всё отделение, так что Саске точно придётся его пристрелить. На этот раз серьёзно, не промахнувшись.
Приехав в отделение, он тут же быстро поднялся в свой кабинет, стараясь не попадаться никому на глаза. По пути быстро поздоровался с Шикамару, хотя, похоже, тот что-то заподозрил, удивлённо посмотрев вслед Учихе. Понятно, Узумаки уже распустил слух о том, что Саске неравнодушен к своей подопечной… придётся его действительно пристрелить. Учиха зашёл в кабинет, захлопнув за собой дверь и быстро опустившись за стол, обхватив руками голову, пытаясь хоть как-то справиться с этими мыслями, которые так и не могли его отпустить. Сакура так думает о нём? Если бы Учиха был на её месте, то уже давно бы убил себя за такое, а она всего лишь… она перестала с ним разговаривать, но в душе думает совсем по-другому. Выходит, в её глазах Учиха всего лишь глупый мальчик, который так и не смог разобраться во всём. Отлично. Просто прекрасно… Саске тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла и достав из кармана пачку сигарет, подпалив одну из них и закурив, глубоко затянувшись. «Она всего лишь пыталась спасти нас обоих…» - подумал Саске, затянувшись ещё глубже и даже закашлявшись от такого количества попавшего в лёгкие никотина. Теперь он даже не имеет понятия, как может перед ней извиниться, да и простит ли она его вообще? Наверняка нет, раз он наговорил ей столько гадости… или простит, но доверять больше не будет, будет ходить и смотреть на него, как на врага, а не как на друга. Да она, наверное, в адрес Натсуми и Карин дружелюбнее взгляд будет посылать… Учиха выпустил дым изо рта, нахмурившись. Делать нечего, нужно что-то придумать. «Учиха, это всё виноват ты, твоя поганая башка и твоё недоверие, которое Сакура благополучно посоветовала засунуть тебе в задницу», - фыркнуло его сознание, на что Саске хмыкнул вслух. Пусть оно не указывает своему хозяину, Учихе лучше знать… чёрт, на этот раз его сознание действительно правду говорит… от таких мыслей Саске оторвал Наруто, внезапно ворвавшийся к нему в кабинет и закрыв за собой дверь:
– Слышь, а ты чего это ко мне-то не зашёл?!
Саске повернулся к нему, а у Узумаки от взгляда на него даже челюсть отвисла. Ну, как бы так помягче сказать… когда Учиха сильно нервничает, то у него под глазами появляется чернота, а сам видок не предвещает ничего хорошего… так что Наруто сразу понял – что-то здесь явно нечисто. Саске просто так нервничать не будет, Сакура опять что-то натворила. Почему-то в последнее время Узумаки во всех переменах настроения Саске винил именно Сакуру. Впрочем, он был близок к догадке…