Перевоспитать неукротимую
Шрифт:
На следующий день он вообще не пошёл на работу, сославшись на то, что у него всё болит после вчерашнего марафона. Однако он доехал с Сакурой на автобусе до здания университета и поехал в отделение, видимо, забрать ключи от мотоцикла. Но Сакура сказала, что пусть он катится на своём мотоцикле и пусть не забирает её в половину третьего. Ну, конечно, она знала, что он её заберёт… таков Учиха Саске, ничего с ним не поделаешь. И вот Учиха приехал на работу без полицейской формы, в джинсах, футболке и лёгкой олимпийке. Зайдя в отделение, он сразу же подошёл к отцу, который разговаривал с Узумаки.
– Привет, па, давай ключи, – попросил он, выставив вперёд ладонь. Узумаки удивлённо посмотрел на него, покрутив пальцем у виска, мол, совсем сдурел – на работу прийти в гражданской
– Во-первых, позволь узнать, почему это ты опоздал на работу и пришёл сюда не в полицейской форме? – спросил старший Учиха, нахмурившись. Саске тяжело вздохнул, хлопнув себя ладонью по лбу. – Во-вторых, ключи от мотоцикла я тебе отдам.
Он вытащил связку ключей на брелке, передав их Саске, тот поспешно убрал их в карман.
– Я вчера просто совершил большую пробежку, потому у меня всё болит. Я пришёл немного отпроситься, – признался Саске, скрестив руки на груди. Узумаки махнул на него рукой, пробурчав себе что-то под нос вроде: «совсем дебил, башкой своей не соображает». Фугаку задумался, почесав подбородок, потом на удивление и Наруто, и Саске кивнул, тронув сына за плечо:
– Хорошо… только завтра чтоб был как штык, ладно?
– Без вопросов, – улыбнулся Саске, тоже кивнув. Потом Фугаку принялся что-то спрашивать его насчёт Сакуры, вроде её учебы, успеваемости и о её отношении к Учихе. Тот даже как-то замялся. А что, он же не знает, как она к нему относится… наверное, хорошо… она же ему не говорит, в принципе. Вчера вообще весь день ходила и дулась на него, даже еду не погрела, а поставила перед ним холодный рис в тарелке. Учиху это взбесило, и он решил подвинуть её тарелку с разогретой едой к себе, принявшись есть. В общем, вчера между ними пробежала какая-то слишком чёрная кошка, даже чернее, чем волосы господина Учихи. – Да вроде бы хорошо, только она какая-то нервная в последнее время…
– Критические дни, – съязвил Узумаки, понимающе закивав головой. Саске и Фугаку удивлённо уставились на него, а Наруто широко улыбнулся. – А что, это всего лишь гипотеза…
– Узумаки, ты знаешь, что за гипотезы делали в шестнадцатом веке? – поинтересовался Саске. Узумаки с жаром закивал, продолжая улыбаться:
– Сжигали на костре!
– Так вот, - продолжил Саске, тяжело вздохнув, - если ты не заткнёшься, то тебя ждёт та же участь.
Фугаку оторопело посмотрел на сына, а тот поспешил на выход, тихо засмеявшись и махнув им рукой на прощание. Фугаку и Наруто переглянулись, когда Саске вышел, а Узумаки только раздражённо хмыкнул, гордо вздёрнув нос и скрестив руки на груди:
– Ага, сожжёт он меня, как же… а кому он тогда будет высказывать то, что у него на душе творится?
В этом Узумаки был, несомненно, прав, и с этим утверждением не поспоришь. Тут уже не гипотеза, а, скорее, аксиома. Как-то так. «Вот так и живём», - заключил про себя Наруто, усмехнувшись.
Учиха приехал домой сразу же, по пути зайдя в магазин и купив всего необходимого, не забыв и про шоколадку Сакуре. Вообще-то, он надеялся, что Сакура перестанет уже на него дуться, потому и решил купить ей шоколадку, чтобы у неё окончательно пропали все сомнения по поводу обиды на Учиху. Причём он взял с фундуком, а это ещё один повод не дуться на Учиху. «Пусть она будет тебя целовать за каждый попавшийся орешек», - язвительно фыркнуло сознание Учихи, с сарказмом закатив глаза. У кого чего болит, как говорится. Он разложил всё по полкам в холодильнике, потом прошёл в комнату, по пути снимая с себя футболку и там переодевшись в домашнюю, чёрную и длинную. Потом решил немного посмотреть телевизор, затем он его достал, и Учиха завалился на кровать, уставившись в потолок. В общем, как бы он ни старался, он не мог понять, за что Сакура всё-таки на него обиделась. Может, Узумаки действительно прав по поводу критических дней? «Учиха, не думай о таких вещах, ты баба, что ли?!» - иронично воскликнуло сознание Учихи, так что тот поморщился от какой-то ноющей боли в голове. Ах
да, как же он мог забыть, что вчера больно ударился лбом? Саске убрал в сторону чёлку, дотронувшись до лба и надавив на шишку кончиками длинными пальцев, тут же закрыв глаза. А, ну теперь-то понятно, почему у него снова разболелась голова… вообще-то, он ожидал, что если бы Сакура на него не дулась, то она бы помогла ему избавиться от боли. А шишку она даже вчера и не заметила, хотя долго отчего-то смотрела на лоб Учихи. Саске недовольно фыркнул, приоткрыв глаза и снова начесав чёлку на лоб, тяжело вздохнув. И всё же, что с Сакурой такое?.. может, он чего сделал не так? Может, сказал ей чего обидное? Да нет вроде бы, всё было так, как и всегда – она ложилась с ним спать, он с ней вполне нормально разговаривал, они вместе смеялись, а он старался не обижаться на её колкие замечания… ладно, дело не в этом. Может, она просто уже устала от Учихи и хочет быстрее съехать от него? А что, вполне оптимальный вариант. Но об этом Учиха, мягко говоря, думать не хотел…И тут началось самое неожиданное из всех неожиданных вещей на Земле. Он услышал яростный и частый стук в дверь, нахмурившись, и сразу же поспешил открыть её, побежав в коридор. Он отворил дверь и крайне удивился, но в то же время и испугался – за дверью стояла Сакура, причём, в не самом лучшем состоянии. Тушь у неё растеклась по щекам, по ним струились непрерывные слёзы, одежда порванная, в грязи, вещей нет… Учиха посторонился, а девушка, плача, забежала в квартиру. И тут у Саске в голове сразу как-то вспыхнули тонна разных вопросов…
– Сакура, что с тобой произошло?! Почему ты в таком виде?! Что случилось?! Почему ты так рано, мать твою?! – на одном дыхании спросил он, а девушка всхлипнула, утерев слёзы и кончик носика тыльной стороной ладони, повторно всхлипнув. И тут Саске не мог понять – это всё наигранно или что-то действительно произошло?
– Учиха, я влюбилась… - прохрипела она. – Я была у Хинаты…
Учиха удивлённо уставился на неё. При чём здесь Хината и состояние Сакуры?! Что вообще происходит? Она снова вешает ему на уши лапшу или чего-то добивается? Учиха вообще не мог понять характера этой девчонки…
– В кого? В Хинату? – осведомился он, так что Сакуру так и тянуло хлопнуть себя ладонью по лбу, но сразу же поняла, что так выдаст саму себя. Ой, а там мы и сами выдались… короче, дело такое: Сакура снова решила поводить Учиху за нос, чтобы он поревновал её и чтобы он снова взбесился. Тут всё довольно просто – она всего лишь придумает какого-нибудь несуществующего парня, наплетёт ерунды, и он сразу же станет её ревновать и орать… вполне обычная схема развода Учихи. Да Сакуре, прям, надо писать книгу, а лучше мемуары. – Что с твоей футболкой? Почему ты плачешь?
Он оглядывал её с ног до головы, удивляясь тому, что случилось с её футболкой – она была ровно порвана поперёк груди, так что был виден чёрный лифчик. И Учихе было дико интересно, как она вообще дошла до дома в таком виде… ладно, об этом лучше промолчать. Но если бы он признался сам себе, то сказал бы, что его дико возбуждает такой вид Сакуры. Он одновременно и хочет её, и ему её жаль.
– Нет, в пацана из другого университета… - призналась Сакура, снова всхлипнув и заведя скрещённые пальцы за спину. Всё её тело трясло, она дрожала. Учиха это видел. – Он такой… прям ва-а-ах…
– Это он с тобой сделал? – осведомился Учиха, сразу поняв, в чём дело.
Однако он даже и подумать не мог о том, что Сакура всё это придумывает чисто для развода… ну, да ладно, будь что будет. Ей просто хотелось посмеяться над Учихой. Так как в последнее время у них наладились отношения, а ей хотелось чего-нибудь эдакого в них привнести… скажем, она хотела с ним поругаться и помириться, причём, помириться так, как ей нравится больше всего… но об этом потом.
– Да, он меня пригласил в кино, но по пути он меня хотел изнасиловать… - дрожащим голосом прошептала Сакура. А Учиха подумал о том, что в нём вместе с тонной вопросов постепенно закипает ярость. И не только ярость. Злость. Ревность. Возмущение. Гнев. Буйство. Неистовство. Исступление. И, пожалуй, бешенство вполне дополняет эту шумную компанию.