Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2

Данька уже вовсю дрых в спальне на втором этаже. Договорились с Валей и Ленкой, что каждые полчаса будем ходить, поглядывать. А тем временем все расселись за столом. Первым пришлось выступать мне, как гостеприимному хозяину.

– Я не мастер говорить торжественные речи... Спасибо, что пришли, очень приятно видеть за нашим столом таких замечательных людей. Столько подарков... Мы вам с Валентиной очень признательны! Этот бокал шампанского я поднимаю за ваше здоровье и благополучие!

Затем по старшинству говорил Булат Шалвович. Естественно, тост получился витиеватым:

– Новый дом - это новая жизнь, новые впечатления, новые соседи и знакомства. Въехать в новый дом - не поле перейти. Но пусть жизнь в этом новом доме будет такой же приятной, как и прогулка по весеннему цветущему полю! А еще говорят, что настоящее чудо - это не то, что человек умеет делать великие вещи! А то, что он может делать маленькие, но с очень большой любовью! Пусть же в этом доме все что ни делается, будет сделано с этим чувством и тогда тут всегда, будут царить гармония и уют! И никакие проблемы не смогут помещать его хозяевам наслаждаться домашним покоем и получать полноценный отдых в его стенах!

– А я хочу поднять тост за хозяйку, - встал Янковский.
– Говорят, что каждая женщина должна быть Евой, умеющей создать свой маленький рай вокруг себя и своих близких. Хочу пожелать Валентине создать в новом доме рай: уют, тепло, покой, атмосферу любви, дружелюбия и жизнерадостности. Женщина - хранительница домашнего очага, и это ее прямая забота. За хозяйку, за ее теплые, заботливые руки, за то, чтобы этот дом и в будущем радовал наши сердца!

У них тут что, измена наклевывается? Валя просто пожирала актера глазами, так что мне пришлось незаметно под столом толкнуть ее ногу. Она тут же покрылась румянцем, и торопливо выпила свою рюмку. Теперь супруга могла позволить себе спиртное хотя бы в небольших количествах, поскольку с грудным вскармливанием было покончено.

Высоцкий выразился проще:

– Ну, с новосельем, чтобы эти стены помогали тебе творить, а твоим близким давали чувство покоя и уюта!

Давид Израилевич выдал короткий, но сильный тост:

– Я пью за то, чтобы наши враги жили на одну зарплату и сахар имели только в моче!

Правда, после этого все же добавил классическое поздравление с новосельем, пожелав долгой и счастливой жизни на новом месте, в которой он готов быть первым помощником. Ну еще бы, куда без этого 'завхоза'!

Марина и Ольга Владимировна обошлись без тостов, за них все сказали мужья. Витя, словно находясь в прострации, сидел рядом с Ленкой и скромно ковырял вилкой в своей тарелке. Похоже, парень пребывал в легком шоке от такого собрания звездных гостей. Но после пары бокалов вина он оживился, и даже попытался вставить пару слов в завязавшуюся беседу. Впрочем, его попытки практически никто не заметил. Тем временем тема беседы перескочила на фильмы Леонида Гайдая.

– Я и говорю, что фильмы Гайдая не несут в себе никакой смысловой нагрузки, - горячился подвыпивший Янковский.
– Что за фильм ни возьми - сплошная клоунада. Это при всем моем уважении к тем же Олегу Далю, Андрею Миронову и Анатолию Папанову, да и другим актерам.

– А я ведь едва не сыграл у него Бендера в '12 стульях', - с ноткой грусти вспомнил Высоцкий.
– В последний момент кому-то наверху моя кандидатура показалась сомнительной, и утвердили Гомиашвили. Сейчас бы ты и меня ругал?

– Так ведь не утвердили же! А если бы снялся - может, и ругал. Хотя это едва ли не единственный фильм Гайдая, за который не так стыдно.

– Молодые люди, не все же кино должно нести в массы идеологическую примесь. Оно должно и развлекать иногда, - не сдержался Окуджава.

– Вот-вот, - поддакнул Давид Израилевич, - жизнь и без того нелегкая, а кино должно стать отдушиной. Нам-то с Булатом Шалвовичем с высоты прожитых лет виднее.

Затем разговор перешел на футбол. Вспомнили прошедший чемпионат Европы, куда наша сборная не пробилась, и издевательский для вратаря гол с пенальти чеха Паненки в финальном матче. Поговорили о поэзии. Выяснилось, что Высоцкий увлекается стихами средневековых восточных поэтов - китайца Ли БО и японца Басе. Не удержался, пожаловался, что не берут его в Союз писателей СССР. Находясь под спиртными парами, я самонадеянно пообещал решить этот вопрос, сам толком не понимая, как такое дело провернуть.

Не обошли стороной, понятное дело, и диссидентов. Ну блин, как же без этого-то в творческой тусовке! Сначала обсуждали Солженицына, Войновича с его Чонкиным, и 'Поиски жанра' Аксенова, затем перескочили на политических диссидентов. Перемыли косточки Боннэр и Сахарову, далее перекинулись на сторонников русского национализма Шафаревича, Бородина и Осипова.

Женщинам стало скучно, они организовали свою тусовку, похоже, им нашлось, о чем поговорить. Между тем я подумал, что пора прекращать эти политические дебаты, пока до греха не дошло. А то мало ли, вдруг тот же Давид Израилевич между делом постукивает. Интересно, а я завербованный агент или нет? То, что я давал показания в областном управлении КГБ - считается вербовкой?

Прогнав эту мысль из головы, предложил собравшимся что-нибудь спеть, если не трудно, благо что имелась не только моя старая гитара, но и новая, подаренная Володей. В первую очередь предложение относилось к Окуджаве и Высоцкому, поскольку в бардовских способностях Янковского и тем более Раха я сомневался. Оба идею восприняли с энтузиазмом, и вновь по старшинству первым инструмент взял Булат Шалвович. Вооружившись фотокамерой, я фиксировал на пленку исторический момент.

Все ждал, когда бард споет 'Ваше благородие' из фильма 'Белое солнце пустыни', но Окуджава упорно обходил это произведение, а я стеснялся настаивать. Начал он с 'Арбатского романса', затем спел 'Бумажного солдатика', и закончил 'Молитвой'. После чего инструмент взял Высоцкий. Похоже, настроение у него было приподнятое, он выбрал из своего репертуара юморные вещи. Зазвучали аккорды 'Письмо рабочих тамбовского завода...', кто-то стал подпевать.

– Теперь песня про конькобежца, который рванул на десять тысяч, как на пятьсот, - довел до нашего сведения Высоцкий, ударив по струнам.

Через какое-то время очередь дошла и до меня, хотя я честно отнекивался. Но народ собрался упорный, пришлось брать гитару. Поддержать веселый настрой, заданный Семенычем, или ударить русским роком по неокрепшим умам? А давай-ка спою 'Осень' Шевчука! Пусть и не по погоде песня, но что-то вот, как говорится, приспичило. Запел, стараясь придать голосу побольше хрипотцы:

Что такое осень - это небо

Плачущее небо под ногами...

Не успев насладиться превосходными эпитетами, перешел к более задиристому 'Скворцу' из репертуара 'Машины времени':

Куда нам пpотив пpиpоды

И дело дpянь, и лету конец

И только споpя с погодой

Поет какой-то глупый сквоpец...

Песня в это время еще не была написана, 'машинисты' разродились ею уже в 80-х, так что я не опасался прослыть плагиатором. Но вот этот подтекст, о котором. Похоже, догадались не только гости из числа мужчин, но и супруга Окуджавы, мог сослужить мне недобрую службу. Тот же Рах возьмет и донесет куда надо. Ну да ладно, бог не выдаст, свинья не съест.