Перезагрузка
Шрифт:
Милена ни разу в жизни в жизни не видела слепуна, представить даже не могла, как он может выглядеть. В воображении ее рисовалось нечто белесое, мерцающее, холодное, отталкивающее, чуждое человеческому восприятию.
Она увидела это сразу, как только вышла на открытое пространство. Стена, уходящая ввысь и теряющаяся в небесах, перерезающая деревья и излучину реки. Вовсе не белая, но и не черная – скорее, опалесцирующая приятным зеленоватым светом. Гигантский занавес, созданный рукой титана.
Она шла к стене не спеша. Да и трудно было
Что будет, когда она дотронется до призрачной стены? Ее убьет разрядом электричества? Перенесет в другой мир? Или ЭТО просто оттолкнет ее руку?
Милена глубоко вдохнула, полуприкрыла глаза (хотелось изо всех сил зажмуриться) и медленно повела пальцами к зеленому облачному киселю, клубящемуся в воздухе.
Ее кисть прошла сквозь стену слепуна. Мила не почувствовала ничего. Просто ничего.
Она выдернула руку, придирчиво осмотрела ее. А потом шагнула вперед.
Шум сосен стих за спиной.
Отсюда, изнутри слепуна, стена не была видна. Но все же она существовала – приглушала звуки леса, сглаживала бег ветра, незримо делила весь мир на то что внутри и то, что снаружи.
Дом стоял на пригорке – большой, основательный, красивый, сверкал на солнце новой металлической крышей. Мила поправила рюкзак и зашагала вперед.
Кузнечики стрекотали под ногами как ни в чем не бывало – не зная, что живут в особом, необычном месте. Птицы парили в вышине и пересекали границу слепуна безо всякого труда. Интересно, видели ли они эту границу? Может быть, она существовала только для людей?
Мила остановилась шагах в двадцати от дома. Издали послышался собачий лай. Мила вздрогнула, оцепенела – этого еще только не хватало, сожрут ее сейчас. Откуда у Игоря собаки? Он никогда не имел с ними дела…
– Игорь! – испуганно крикнула она. – Игорь, где ты?! Это я, Мила!
На поляну перед домом выкатились два больших щенка, поросших нежно-кремовой шерсткой. Довольно тявкая, они бросились к Милене, запрыгали вокруг нее, приглашая к игре. Мила осторожно протянула руку, один из щенков немедленно тяпнул за палец – не больно, играючи, но Мила взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Собачки остановились и уставились на нее блестящими коричневыми глазами, дружно высунув языки.
– Эй, пёсики, пёсики, – сказала Милка, переводя дыхание, – где ваша мама, пёсики? Она где-то здесь? Сейчас придет наводить порядок, кушать меня на обед? И где ваш хозяин?
Пёсики пыхтели и молча виляли хвостами.
Мила решительно надвинула на лоб козырек кепки и двинулась к дому. Будь что будет, никто ее не сожрет. Если Гоша хороший, то и собаки у него должны быть хорошими
Дверь оказалась незапертой. Мила вошла внутрь, втянула ноздрями воздух. Пахло строганой сосной, новой краской, едва заметно – дымом печки. Свежие, приятные ароматы.
– Гоша! – негромко позвала Мила. – Гоша, ты здесь?
Тишина. Только жужжание
толстых черных мух, бьющихся о стекло.Милена вышла из дома и пошла к реке. Щенки носились вокруг нее, гоняясь друг за другом и норовя попасться под ноги.
Она увидела его сверху, с небольшого обрыва. Игорь сидел на берегу, на старой коряге, и следил за поплавками двух удочек. Река лениво двигалась между берегов, покачивая листья кувшинок.
– Игорь! – заорала Мила. И бросилась вниз, по глинистой тропинке, неловко подворачивая ноги.
Игорь медленно повернул голову, увидел Милу, встал и пошел ей навстречу.
Корень, подло выступивший из тропы, не дал добежать Милене, подставил ей подножку. Она споткнулась и полетела вперед. Упасть не успела – Игорь поймал ее и поставил на ноги.
Так они и стояли – в полуобъятии, глядя друг другу в глаза. Игорь улыбался, Мила молча сопела. Сердце ее оглушительно колотилось. Она не знала, что сказать.
Игорь был одет в клетчатую рубаху, пахнущую костром, и старые джинсы – линялые и мешковатые. Лицо его сильно загорело, волосы отросли почти до плеч. Он был красив – ее Гоша.
Или все же не ее?
– Привет, Милка, – шепнул он наконец, разорвав невыносимое молчание. – В гости решила зайти?
– Да (тоже шепотом).
– Молодец. Хорошо. Очень хорошо.
– Ты ждал меня?
– Ждал тебя. Звал. Ты услышала?
– Да.
– Спасибо, Милка. Спасибо, что пришла.
Он взял ее за руку и повел за собой, забыв об удочках.
Поплавки отчаянно задергались – оба одновременно.
Игорь сидел на кровати – широкой, двуспальной, Мила стояла перед ним. Игорь крепко обхватил ладонями бедра девушки, смотрел на нее снизу вверх. Морщинки залегли в уголках его глаз – еще недавно их не было. За те месяцы, что Мила не видела его, он стал старше на несколько лет – впрочем, не постарел, скорее, возмужал.
– Для кого такая роскошная кровать? – спросила Мила.
– Для тебя, солнышко. И для меня. Для нас с тобой.
– Игорь, нам нужно объясниться… Нельзя вот так, сразу…
– Это не сразу. Мы уже делали это. Мы любили друг друга – каждый день, много раз в день, месяц за месяцем. У нас неплохо получалось. Мы хорошо знаем друг друга…
– Странные слова. Ты и дальше будешь говорить загадками?
– Здесь нет загадки – только жизнь. Наша с тобой жизнь. Наша общая.
– Для меня этот раз – первый. Первый с тобой.
– У меня есть шрамик в виде креста, – сказал Гоша. – Где он?
– Не знаю.
– Где он? – настойчиво повторил Гоша. – Скажи.
– На груди слева, – смущенно произнесла Мила. – Прямо над сердцем. Там, да?
– Откуда ты это знаешь? – Игорь смотрел на Милу с хитрым прищуром.
– Наверное, из сна… Ты мне снился.
Игорь отстранился, стянул через голову рубаху. У него было удивительно красивое, мускулистое тело. На загорелой коже четко выделялся бледный крестик рубца.
– Ты любила целовать этот крестик, – сказал он. – А я любил облизывать твою рыбку. Рыбку на твоей попке. Ты никуда ее не дела, Милка? Я хочу снова ее увидеть.