Перезагрузка

Тот хрюкнул и начал подниматься. Видать таким всерьез не проймешь. Повторять достижение Трофима страшно не хотелось, как и вообще затягивать представление. Со всей силы ударил носком берца в висок. Борец слабо вякнул, опрокинувшись на бок с поверженного Трофима.

Стас посмотрел на Чернова. Наверное, вид у него был не приветливый, да и Пашка помнил их прошлую встречу, потому что попятился.

– Что ж ты гнида спокойно жить не можешь?
– тяжело спросил Стас, направляясь к нему.
– Жрать хочешь, а работать нет.

Чернов, не отводя взгляда торопливо нагнулся к вещам, брошенным на плацу и извлек автомат, передернув затвор. Стас, не раздумывая, выстрелил из карабина, который так и держал в руках. Ноги у не состоявшегося Ленина подогнулись и тот завалился вперед, роняя оружие.

– Кто-то считает, что я не прав?
– потребовал Стас, обводя взором шарахнувшуюся толпу вокруг.
– Сколько пуль пошло бы мимо меня в вас? Или нужно было сначала попросить прекратить баловаться и сделать лишь ответный выстрел, получив сначала свинца в грудь? Вы до сих пор не поняли, - надсаживаясь заорал на весь плац, - прежнего мира нет! Перезагрузка полная и окончательная!

Люди молчали, слушая. Смотрели очень по-разному Подозрительно, зло, со страхом.

– Мы сами его создаем! И нравится вам или нет, есть мы и они - все остальные. Как западло воровать у друга, так нельзя угрожать оружием внутри общины. Это закон! Охота выяснять отношения, составим дуэльный кодекс. Или организуем суд, выясняя претензии. Но чтоб по закону! Да, официально его не было, но вы ж не идиоты. Они одинаковы в веках. Поднявший ствол против своего получит ответку!

Кажется задело за живое. Переговариваются и одобрительно кивают.

– Держать в тюрьме или изгонять убийцу или насильника - создавать своими руками врага. А полиции больше нет и жаловаться некому. Никто не придет строить нам хорошую жизнь. Никто! И предложить сегодня особо нечего. Только тяжелую работу на будущее. Если у нас появятся дети, они должны вырасти не в гавне! Блин, ребята, ну мы ж не играемся и от этого никуда не деться.

А вот сейчас смешки. Можно подумать он шутит. Подошел и встал рядом Трофим. Может быть лучше бы еще полежал.

– Здесь уже есть власть и ей придется подчиняться. Просто по причине, что некоторые пришли раньше и заняли место. А кому не нравятся порядки, подозревает что достоин большего или считает, что прекрасно устроится самостоятельно, может валить на все четыре стороны.

– Что случилось?
– потребовал в висящей тишине знакомый голос.
– Кто стрелял?
– между расступившимися людьми протиснулась Ирина и присела у Чернова, щупая пульс. Посмотрела она при этом на Стаса с ощутимой прохладой. Не иначе сопоставила карабин в его руках и огнестрельную дырку между бровей.

– Полным-полно пустых поселков и масса всякого добра валяется бесхозно, - провозгласил он.
– Зачем нам цапаться? Удерживать насильно никого не станем. Ваше право решать где и как жить. И под чьим руководством. Но не здесь. Все, - помолчав, провозгласил устало.
– Концерт окончен. Кого приказы и обстановка не устраивают - выход там.

– Первая сотня, - протяжно позвал голос, - строиться!

– Третья сотня...

– Четвертая!

Народ рассыпался, разбираясь по подразделениям. Через пару минут зашагали в сторону казарм, оставив плац пустым. В ногу, естественно, не маршировали, многие оглядывались, но здесь было больше растерянности, чем злобы или страха.

– Живой?
– глядя как докторша проверяет нокаутированного борца, спросил без особого интереса Трофим, ощупывая Задора на предмет повреждений. Тот радостно облизывал ему руки и бурно вилял хвостом. Не похоже на пострадавшего всерьез.

– Что-то мне подсказывает, - сказала Ирина, удерживая слабо заворочавшегося пострадавшего, - что не вашими стараниями.

– Голова кружится, - сообщил тот, страдальчески.

– Череп вроде целый, но надо бы проверить на рентгене. Вдруг трещина. Если внутренняя гематома, так нужен опытный хирург для трепанации, а не медсестра.

– Ой, - сказал толстяк, - помираю?
– и блеванул.

Все шарахнулись подальше от пахучего остатка завтрака, включая медицинского работника.

– Не пугай парня заранее.

– А вы чего примчалась?
– обнаружил Трофим свою секретаршу, с прижатыми к груди лапками и дежурного с КПП.

– Стреляли, - пробормотал тот.

– А ты Саид?

– Какой еще Саид, я Виктор Бычков, - он ткнул в нашивку.

– Оказывается мы старые, - скорбно провозгласил Трофим.
– Уже 'Белое Солнце пустыни' не знают.

Стас невольно усмехнулся.

– Новое поколение уже и про Аватара скоро знать не будет. Кино ёк . О, вот еще едут.

На плац вырулил грузовик, набитый вооруженными людьми с технического взвода.

– Ну вот и займутся. Этого на кладбище, второго в медпункт.

– И оставь в штабе парочку, - тихо сказал Стас.
– Надо бы вообще отработать действия по тревоге.

– Ну идиот я, - легко согласился Трофим.
– Проходит с возрастом и опытом. Больше не попадусь так.

– Кто?
– потребовал, подбежав Слава и вздохнул с облегчением, увидев чужих. Сзади пыхтя примчался Мишка, с автоматом в руках.
– Что произошло?

– Вот он вам расскажет, - заявил Трофим.
– А мне некогда.

– Теперь-то какой смысл? Я специально прикатил по реально важному делу, а не для общения с твоей спиной!

– Надо пройти по ротам, дожать. И Кирюху, - он имел в виду командира 2-й сотни, допустившего выступление, - к черту. Нафига мне такие офицеры.

– Ты слушаешь вообще?

– Пару часов подождет любая проблема! Иначе и решать ее некому будет. Изложи Знайке, - это про Мишку, - на то он и заместитель.

– Это важно ...!

– Бойцов хоть с собой возьми!

– Не-а, - ответил тот на ходу, - чтоб кто подумал я испугался! Пусть сами ... боятся.

– Что было-то, Стас?
– спросил Мишка.

– Ну начала я не видел, - ответил тот и принялся излагать.

Вышло не особо красочно, ну да он никогда не умел правильно приукрашивать свои и чужие подвиги. Чернов практически переломил настроения своими претензиями. Если б не случайность и начавшаяся драка вполне легально убрали бы Трофима от командования. И никто бы не вступился. А потом могло дойти и до общей свалки с непредсказуемыми последствиями. То есть здесь, на первый взгляд, сказалось присутствие на построении лишь части общины. Фактически не участвующие в общих работах вроде технических специалистов, кухонных, детсадовских, аэродромных работников прямо с утра самостоятельно шли по местам. Отсутствовало и большинство командиров. А многих из рот реально достали бесконечные хозяйственные труды. Не зря возмущение получило негласную поддержку.