Перфекционистки. Хорошие девочки

Джулия выскользнула за дверь и плотно ее за собой закрыла. Она не решалась посмотреть ему в глаза, вместо этого уставившись на крыльцо, захламленное пустыми коробками, банками от газировки, упаковками от кошачьей еды и полупустыми пакетами птичьего корма.

– Зачем ты пришел?

– Просто хотел узнать, как у тебя дела, – мягко ответил Карсон. – Я писал тебе смски, но у тебя телефон отключен.

Джулия пожала плечами. Она отключила телефон сразу после письма Эшли. Не готова была разбираться с последствиями.

– И в школу ты не пришла.

Джулия хмыкнула.

– Вполне ожидаемо, разве нет?

Он ответил:

– Я просто хочу быть с тобой, Джулия. Мне плевать, что думают люди.

Она в недоумении уставилась на него.

– А как же та фотография, где ты с Эшли?

Он склонил голову набок.

– Какая фотография?

– На рыбном рынке Пайк-плейс. Эшли написала: «Вот что теперь о тебе думает Карсон». У тебя был такой вид… – она замялась. Вид у него был, мягко говоря, брезгливый.

Карсон сосредоточенно нахмурился, вспоминая.

– Пайк-плейс… – потом его лицо просветлело. – Да, была такая фотография нас. Мы туда ездили на экскурсию с классом пару недель назад.

– Пару недель назад? – повторила Джулия.

Карсон кивнул.

– Нас снимал Джеймс Уэст. Велел всем состроить смешные рожи. Эшли схватила меня за руку, ну я и не стал сопротивляться. – Он покачал головой, не веря своим ушам. – Так она что, отправила тебе эту фотографию? Ну и гадина.

– Вот именно, – Джулия не выдержала и снова разрыдалась.

Карсон обнял Джулию за плечи и притянул к себе. Она сначала напряглась, но вскоре расслабилась, прижавшись к его груди и вдыхая запах свежести белья, исходивший от его фланелевой рубашки.

Но потом она отпрянула.

– Как тебя может не волновать то, что ты обо мне узнал? – спросила она. – Ведь это правда, Карсон. Все это – во всяком случае, все, что касается моей матери. – Она зажмурила глаза, заново переживая все те гадости, которые только что наговорила ей мать. – Это все отвратительно. Я отвратительна.

Карсон мягко отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Ты, Джулия Реддинг, прекрасна. Ты умная. Веселая. Нет в тебе ничего, что можно назвать отвратительным, вплоть до самых мизинчиков ног.

А потом, к ее невероятному удивлению, Карсон наклонился и коснулся губами ее губ. Джулия несколько секунд даже не могла в это поверить, но вдруг оцепенение прошло и она почувствовала прикосновение его губ. Они целуются. По-настоящему целуются.

И тут до нее дошло: это ведь ее первый в жизни поцелуй. Конечно, он оказался не совсем таким, как ей представлялось: она в халате, на ненавистном крыльце, в окружении сломанной садовой мебели, бесчисленных рождественских украшений и пары брошенных посреди лужайки кошачьих когтеточек. Но все равно это был прекрасный, нежный, чувственный поцелуй.

Потом Карсон отклонился назад и улыбнулся ей.

– Спасибо, – выдохнул он.

– Тебе спасибо, – ответила Джулия. – Ты точно в этом уверен? Насчет меня… Потому что ты себе не представляешь, какими жестокими бывают люди. Это будет просто ужас. Я не обижусь, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего. Я все понимаю.

Он отмахнулся.

– Мне все равно.

Она моргнула.

– Ты уверен?

– Что ж, – сказал он с притворной серьезностью, – это как посмотреть. Насколько я понимаю, сама-то ты не главная чокнутая кошатница Бэкон Хайтс? Верно?

Джулия, не удержавшись, рассмеялась.

– Верно, – ответила она со слабой улыбкой. – Я просто безучастный свидетель кошачьего беспредела.

– Ну, тогда решено. Ты официально освобождена от всякой ответственности за это… – Карсон показал рукой на дом за ее спиной, сдвинув брови в поисках подходящего слова. – За эту, хм, ситуацию. И отныне ты официально моя девушка – если сама этого хочешь, конечно. А если кому-то это не нравится, пусть разбираются со мной.

Джулия широко улыбнулась ему. Она не верила своим глазам, своим ушам… своему сердцу. И в этот момент все ужасные вещи, которые наговорила ей мать, отошли на второй план. Может, она все-таки не порченый товар? Может, она вполне нормальный человек, достойный чьих-то чувств. Даже любви.

Больше всего на свете Джулии хотелось, чтобы Карсон оказался прав.

3

В понедельник днем Кейтлин Мартелл-Льюис въехала на парковку, которая была почти пуста, только похожий на катер зеленый кадиллак стоял под сенью деревьев. Когда она вышла из машины, в ушах у нее зазвенело от умиротворяющей тишины, а в нос ударил запах свежескошенной травы и недавно высаженных цветов. Она посмотрела на высившиеся за коваными воротами холмы, усеянные надгробиями. Вдруг из-за дерева раздался какой-то звук, и Кейтлин вздрогнула. Почему-то ей показалось, что за ней следят… может, это копы? А вдруг и правда следят? Вдруг они следят за ними всеми, чтобы выяснить что-то, указывающее на их причастность к смерти Грейнджера?

Но присмотревшись, она поняла, что это всего лишь белка. Вздохнув, Кейтлин заперла машину, сунула ключи в карман и пошла в сторону могилы брата. Она могла бы найти дорогу с закрытыми глазами – мимо плиты с большими ангелами, направо у могилы мужчины, которого похоронили рядом с двумя итальянскими грейхаундами, потом вверх по склону небольшого холма и под дерево.

– Привет, Тейлор, – начала она привычный внутренний монолог. – Это снова я. Твоя чокнутая сестрица, прогуливающая тренировку, чтобы поразглагольствовать о том, в какое безумие превратилась ее жизнь.

Ей так много хотелось рассказать Тейлору, который умер в конце прошлого года… и так много хотелось у него спросить – о вещах, про которые он ей теперь никогда уже не расскажет. Например, о том, как он настрадался от издевательств Нолана Хотчкисса, или почему однажды решил, что проще умереть, чем еще хотя бы один день провести в школе. Что стало последней каплей? Кейтлин, наверное, никогда не простит себя за то, что вовремя не заметила тревожных признаков. Если бы она была внимательнее, был бы он до сих пор жив?

Она обогнула дерево. Могила брата была прямо перед ней. На надгробии стояла новая фигурка из манги «Жемчуг дракона». Кейтлин в недоумении остановилась. Новые фигурки на могилу брата приносила только она. Ну, она и…

Ее размышления прервались, когда из-за дерева появился человек. Это был Джереми Фрайди. Единственный человек помимо нее самой, находивший время, чтобы приносить Тейлору маленькие знаки внимания.

В тот же самый момент Джереми повернулся и увидел Кейтлин. Он удивленно вскинул брови, а его взгляд смягчился. Глаза юноши были полны надежды, что вызвало у Кейтлин целую бурю разнообразных эмоций: любовь, облегчение, возбуждение, беспокойство. Она оглядела долговязую фигуру в дырявой футболке со «Звездными войнами» и темных джинсах. Если бы еще пару недель назад ее спросили, может ли ей понравиться кто-то вроде Джереми, она бы расхохоталась. Но он был просто идеален. Неограненный алмаз. Он был прямо у нее под носом все это время, а она никогда не замечала, какой он особенный.