Перо Феникса. Грани Мироздания. Книга 1

– Да с чего это вдруг безнадежное? Я вообще-то сообразительный!

– Сообразительный – это у меня пес был. А ты бездарь. И если бы не воля моего последнего господина, я бы с тобой и разговаривать бы не стал. Испепелил бы на месте и всего делов.

А Фридриха и след простыл, будто и не было его здесь. Что он мне объяснить-то хотел? Ай, без разницы. Посмотрим, чему этот старикан меня обучать собрался.

* * *

Спустя несколько циклов сна и изнурительных тренировок

– Концентрация! Больше! ВЗГЛЯД ВОВНУТРЬ, ОБЕЗЬЯНА ТЫ ЛЫСАЯ!!!

Этот Рудольф что, из мира, где царствует гестапо? Не хочу жаловаться, но он гоняет меня до потери пульса! Хорошо, что в случае, если я совсем уже вырубаюсь, то он же сам меня потом и подлечивает. Чтобы потом снова загнать.

Для наших занятий Агата и Фридрих выделили нам небольшой холл на втором этаже, с камином, диванами и креслами. И очень даже кстати – сами тренировки заключались, собственно, в медитациях. Ну, это я про себя их так называл. А Рудольф назвал это “методологический тренинг по развитию внутренних энергетических каналов биосистемы согласно утвержденным высшим магистериумом технологическим картам”. Вообще у нас с ним сложились (в итоге) неплохие отношения учителя и ученика. Мужик он был нормальный. Хоть и грубоватый. И немногословный в отношении своей истории – кто он, где жил, чем занимался и как сюда попал (то есть, как умер). А я сильно и не расспрашивал. Особенно после того, как после первых моих вопросов у него засветились глаза, пугающие меня до чертиков. Как я потом выяснил из его лекций – это побочный эффект влияния магических сил его собственного мира. Любопытно, что, с его слов, здесь он потерял практически все свои способности – остался самый минимум. Как он сам сказал – “Даже дети, вчера оторвавшиеся от мамкиной груди, и то сильнее меня”, а потом было “Но тебе надрать задницу у меня силенок хватит!”. В общем и целом – мы не скучали.

Тренировки сменялись лекциями, лекции сменялись сном. В перерывах на еду мы спускались в общий зал и затем все заново. Все наши разговоры заключались в том, что мой учитель рассказывал мне об устройстве магии в его родном мире, а я пытался усвоить весь этот океан новой для меня информации. После этого мы пытались на практике воссоздать теорию.

Как выяснилось, пользоваться своими силами до встречи с Рудольфом я не умел от слова “совсем”. Все, что у меня получалось – было следствием моей недавней инициации. И очень быстро этот эффект сходил на нет. По сути, в конце наших занятий я вернулся в свое первоначальное, на момент обретения экстрасенсорики, состояние. Только теперь уже способности, подкрепленные знаниями, имели более управляемый характер.

Я научился полностью закрываться от окружения, так что теперь спокойно могу находиться в толпе народа и не сходить с ума от урагана чужих переживаний. А так же овладел более спокойным, тонким, менее заметным для объекта, влиянием на его энергополе (хотя про себя я его называю “эмоциональным полем” или “аурой”). Теперь могу незаметно сканировать и внушать слабые эмоции даже такому магическому монстру, как учитель. Как он сказал – “теперь уже больше похож на человека, хотя по-прежнему обезьяна с плазменной пушкой”. Главное, что с пушкой! А куда стрелять – я уже найду. Есть у меня на примете одна девица, чья задница так и напрашивается на крепкий пинок…

А если серьезно – я все еще никто и звать меня никак. Мои способности по-прежнему ничтожны по сравнению с силами аспектов. Понимаю, что я замахиваюсь уж больно на нереальные высоты. Ведь по сути аспекты – те же боги. Но когда трудности меня останавливали?

* * *

И вот, однажды вечером, после очередной тренировки по погружению внутрь себя, перестройки внутренних энергетических каналов, перенаправлению энергии, ее концентрации и обратному распределению, я открыл глаза в готовности услышать критику в свой адрес и сравнению меня драгоценного с каким-нибудь очередным орангутаном. Но увидел лишь расслабленное лицо Рудольфа с потускневшими глазами.

– Я исполнил свой последний долг. Ты готов.

– Как готов? Куда готов? Да у меня только-только получаться что-то начало! Еще много чему надо научиться! Да я же эта, обезьяна с пулеметом! Ну или как там было…

– Ты готов. Я научил тебя всему, что знал.

– А манипулировать внешними потоками? Обращаться со стихиями? Перемещать внутреннее зрение?

– Дальше сам.

Мдааа…. он и раньше не был болтливым (за исключением длинных и малопонятных лекций), но сегодня прям сам мистер лаконичность.

Не дожидаясь моих дальнейших возмущений, он направился к выходу. Я сразу же догадался, куда он держит путь – явно не за бутербродиком с ветчиной и сыром. Уже видел такое – душа Алины также внезапно изменилась, когда осознала и поверила в то, какие чувства я испытывал к ее версии из моего мира. И что я – не ее жених, который решил порвать с ней отношения после смерти.

Как и в прошлый раз, мы молча спустились в пещеру под особняком. Я видел много душ, уходящих сюда, но сейчас понял, что мне необходимо отдать дань уважения своему наставнику и проводить его в последний путь в этом пограничном, полуживом – полумертвом, мире.

Уже стоя возле памятного для меня бассейна, душа Рудольфа повернулась ко мне. И, неожиданно для меня, произнесла самый длинный монолог на моей памяти.

– В моем мире идет жестокая и несправедливая война. Перед своей смертью я сдерживал натиск опасного противника, чтобы моя любимая жена смогла спастись. Ценой своей жизни я уничтожил всех преследователей. Если твой путь заведет тебя в мой мир, если так сложится судьба и ты встретишь ее, то передай… передай, что я люблю и жду ее.

После столь длинного и связного (на моей памяти) монолога, Рудольф, так же как и Алина, вошел в бассейн по пояс и зашагал в темноту. Его движение потревожили зеркальную гладь воды, заставляя плавающие там яблоки покачиваться на волнах.

– Если я встречу ее, то передам твои последние слова, учитель.

Надо бы уже начать записывать последние пожелания мертвых. Дневник, что ли, завести…

Я уже приготовился вновь увидеть у себя за спиной либо язвительную и поучительную Агату, либо Фридриха, любителя пошутить, но подробно рассказывающего новые нюансы Мироздания. Но, развернувшись, никого не встретил.

* * *

Молча поднялся обратно в малый зал на втором этаже. Сел в кресло напротив горящего огня в камине. Мне было грустно.

Впервые за все время пребывания в этом дворце смерти, в окружении душ умерших, я почувствовал пустоту внутри. Привык, что ли, к этому ворчливому и суровому старику, привязался к нему за столь короткое обучение. Раньше, наблюдая за душами, что спускались в подвал, я не испытывал боли утраты. Даже когда на моих глазах ушла душа Алины, я четко осознавал, что это другой человек, с другой судьбой и из другого мира. Не “моя” Алина.

А сейчас… сейчас я проводил душу человека, который на протяжении нескольких “дней” учил меня новому. Конечно, особой теплоты и заботы я от него не получал. Но сейчас я будто бы понял, что он не просто обучал меня техникам, а вкладывал в это дело частичку себя, своей души. А я, внимательно слушая его ругань и лекции, впитывал эти частички в себя. Возможно, такое происходит и в моем, обычном мире, где нет магии и волшебства? Когда учителя и преподаватели долгие годы вдалбливают в своих учеников знания, гоняют их на контрольных, отчитывают за не сданные в сроки работы.

А может, такое происходит не только в учебном процессе, но и в повседневной жизни? В те моменты, когда люди взаимодействуют друг с другом – общаются, шутят, советуются, жалуются, любят и ненавидят – они обмениваются частичками своей души друг с другом. И тогда, выходит, у каждого человека душа состоит из всех тех, с кем он более-менее часто общается.

С кем чаще всего контактировал я? Какой был круг моего общения до того, как я поскользнулся на лестнице и влетел головой в стену? Ну, конечно же родители. Не скажу, что я был примерным идеальным сыном, но я их очень люблю и всегда поддерживал с ними связь. Звонил почти каждый день, по выходным заглядывал в гости, бывало, и в будни забегал. Летом помогал на даче, отмечал вместе с ними все значимые праздники. Конечно, мне не очень нравилось, когда в разговоре заходила речь о женитьбе – как минимум раз в месяц мне проводили развернутую рекламную кампанию очередной “хорошей девушки”, подходящей на роль моей жены. Я не спорил, иногда даже действительно знакомился с ними. Но дальше пары свиданий дело не заходило. Все-таки сложно пытаться завести новые романтические отношения, когда влюблен в другую.