Перо Феникса. Грани Мироздания. Книга 1

Воцарился хаос. Большая часть крыланов бросилась на выход, остальная же схватилась за оружие и окружают меня, беря в “кольцо”. Место главы клана пустует, а его самого уже и вовсе не видно. Ничего, я до него еще доберусь.

Включаю внушение страха на максимум, смешивая его с магическими потоками для стабильности и большей автономии. При этом появилось его физическое проявление – длинный черный плащ, подбитый словно мехом алыми языками пламени, ложится на мои плечи и тянется по каменному полу зала, растворяясь в нем.

Я смотрю на свои руки и вижу, что они полностью покрыты ветвистыми светящимися линиями ярко-небесно-голубого цвета. Рудольф мне рассказывал, что когда волшебник в его мире достигает высот в управлении магии Эфира, его глаза пропитываются маной и начинают светиться голубым. Думаю, сегодня я превзошел своего учителя.

Включив на долю секунды реального времени ускорение своего восприятия на максимум, я вглядываюсь внутрь себя. Энергоканалы стали шире и плотнее, центральные узлы значительно увеличились и стали более плотными. Вся моя энергетическая структура тоже светится голубым цветом, объединяя все узлы разом. А еще я заметил, что появились каналы, уходящие вглубь моей души, к самому ядру.

Возвращаю скорость восприятия на прежний уровень – чуть больше, чем обычная. И хорошо, что не отключаю полностью. Оказалось, архонты – чрезвычайно ловкие и быстрые. Но недостаточно. Я успеваю уклониться и взмах длинного копья с широким лезвием проходит в сантиметре от меня.

Оцениваю противников магическим зрением – все они владеют магией и покрыты тем самым универсальным щитом различной плотности. Но вот я замечаю, что у одного щит наименее стабильный и направляю в него со всех своих пальцев сконцентрированные в единый луч “уколы”. Получается плотный поток магии и хаотичной энергии внушения. Результат вышел отличным – минус один крылан. Его мозги просто расплавились.

Остальные архонты не стоят на месте, пытаясь достать меня копьями и длинными узкими мечами.

Шаг назад, приседание, наклон в сторону.

Теперь, после успеха уплотненного “укола”, решаю попробовать еще одну задумку, что появилась у меня сразу, когда я заметил свой новый плащ за спиной. Беру один его край в руку, поднимаю на уровне своей головы и резко поворачиваюсь вокруг своей оси. Для надежности добавляю в него маны, чтобы уплотнить еще больше.

Во время движения наблюдаю, как полы плаща поднялись и настигают свою первую жертву. Концентрация эмоций страха с добавлением магии стала настолько плотной, что разрезала хваленый универсальный щит. А вместе с ним и шею архонта, отделяя его серокожую сморщенную голову от тела.

После моего импровизированного “тройного тулупа” на ногах остается двое крылатых ублюдков. Они стояли чуть подальше остальных и плащ задел их лишь своим пламенем. Но и это не прошло для них даром – они выронили оружие, схватились за шеи, упали на колени и тряслись крупной дрожью, выпучив глаза, а изо рта идет розовая пена. Тела остальных защитников клана разбросаны вокруг. У кого-то нет головы, у кого-то зияют глубокие обугленные раны. Но жизнь я чувствую только в оставшихся двоих и в кучке рабов, которые забились в угол, испытывая ужас от моего плаща.

В этот момент в зал вбегают Страж с Антоном. Двуручный топор гиганта пылает алым, испачканный в чем-то зеленом. Только сейчас я замечаю, что это такая кровь у архонтов. А она им соответствует.

Не задавая никаких вопросов, Страж наносит рубящий удар топором сверху по одному стражнику, а Антон превращает в прах второго.

– “Что с тобой.” – слышу в голове потусторонний голос мальчика.

– Они меня разозлили, – я даже испугался, когда услышал свой голос. Гортанный, низкий и тяжелый.

Отключаю свой плащ, прекращая излучать эмоцию страха и развеивая вложенную в него магию. Надо бы название дать этой технике. Может, “покров ужаса”? Вроде звучит.

– Они держат у себя рабов-людей. И время от времени развлекаются тем, что истязают их, мучают и убивают, – вот теперь мой голос вернулся в норму, даже слушать приятно.

Антон оценивающе смотрит поле боя, затем присматривается к людям.

– “Что будешь делать теперь.”

– Нужно найти этого гада, Виллеорана. Иначе он не оставит нас в покое. Выведите отсюда людей, а я последую за Кариусом.

– “Как ты найдешь его.”

– Я чувствую его страх. Он боиться больше всех остальных.

– “Хорошо. Мы отведем людей в безопасное место и вернемся к тебе.”

– Нет. Когда вернетесь, обследуйте замок. Здесь есть еще рабы, надо их всех освободить.

Для облегчения задачи Антона посылаю испуганным людям успокаивающие эмоции. И добавляю немного чувства надежды.

Глава 24. Черное и белое

* * *

Неизвестный

Лимб, резиденция архонтов

Внутри особняка следовать за Антоном и Стражем долго не получилось. Спрятавшись в тенях коридоров и переходов, неизвестный наблюдал, как из большого освещенного зала в сопровождении странной парочки в спешке выходила толпа оборванцев, подгоняемые Антоном, в то время как Страж с топором наготове шел впереди. У некоторых из толпы людей неизвестный заметил на шее рабские ошейники. Ай да архонты! Под самым носом Корпуса защитников нагло нарушают законы, прикрываясь тем, что в их дела никто не лезет. Осталось выяснить, как они смогли их доставить сюда, в самый центр города. Да и со своими контактами из их клана тоже надо бы встретиться, переговорить по этому вопросу. Почему молчали!? И ведь они немало серебра получают за предоставляемую информацию. Но да ладно, своих агентов будем потом чехвостить. Если они еще выживут в этой мясорубке.

А резню эти трое здесь устроили не шуточную. Те двое стражников у ворот были не последними, кто пал от топора Стража и, как прозвали способность мальчика, “смертельного взгляда” Антона. А сам Александр, как позже выяснил лазутчик, особенно сильно отличился. Не зря Сагор так им заинтересовался – все-таки есть у него “чуйка” на неординарных людей (и других разумных существ).

После того, как поток уже почти освобожденных рабов закончился, неизвестный не стал следовать за ними, а проскользнул вдоль стен дальше. Войдя в большой зал, его чуть не стошнило. Нет, он всякое успел повидать на своей службе, но такое количество мертвых архонтов он видел впервые. И даже не количество трупов больше всего поразило шпиона, а то, в каком состоянии находились тела и их останки.

Рассматривая погибших, лазутчик поражался разнообразию используемых методов умерщвления. Только один архонт в зале был убит Стражем – его почерк нельзя спутать ни с кем другим. Еще от одного осталась лишь кучка праха – тоже характерная особенность “смертельного взгляда”. А остальные… Шпион так и не смог понять, что случилось с большинством из них. Часть тел, что лежало без движений и признаков жизни, казались абсолютно целыми. Удалось даже найти парочку архонтов, которые были вроде как живы – двигались, вертели головой и ползали по полу на четвереньках. Но при этом они ничего не понимали, не отвечали на вопросы и вообще никак не реагировали на внешние раздражители.