Перо феникса

— О-о, я рад тебя видеть Светлана. Мы за тебя волновались. Даже сначала решили, что ты сбежала в свой мир, — явно подтрунивал над ней Лукиллиан.

— О-о, Лукиллиан, я бы и рада сбежать от вас в свой мир, да только у ваших Богов другие планы, — язвительно ответила ему Лана, но почему-то смотрела на меня.

— А кого это ты с собой прихватила? Не уж-то лаккарака? — продолжил друг, я же просто стоял рядом и думал о том, что мне совсем не нравится, как она на меня смотрит, словно я ее обидел, только вот чем, я абсолютно не понимал.

— Он самый. Кыш-Брысь зачем-то выбрал меня, — пожала она плечами.

Лиан начал ржать, впрочем, лаккарак тоже, еще и головой мотал из стороны в сторону. Надо же было додуматься так назвать самое древнее магическое существо.

— Кто? Как ты его назвала? — не унимался Лиан.

— Кыш-Брысь. Только ему это имя не нравится, а об его язык сломаешь. — ответила Лана, — Да не буду я больше, — шикнула она на коня.

— Вы уже и ментально общаетесь? Заня-я-ятно, — протянул Лукиллиан, обходя коня по кругу и разглядывая.

— Он первый начал. Сказал, что я достойна его компании. Только вот не спросил, нужна ли мне эта его компания. А я ведь не знаю как за вашими магическими конями ухаживать. А когда вернусь домой, с собой взять не смогу. — растерянно проворчала Лана, а затем отвлеклась на лаккарака, что-то явно объясняя ему и активно жестикулируя.

— Может пойдем в дом? — предложил я. — Уже холодает.

Глава 17

— Может пойдем в дом? — спросил Эн, — Уже холодает.

Я велела сыну отвести Ара в конюшню. И сделала себе мысленную пометку все-таки разузнать, чем лаккарак питается, раз не считает себя конем, а то может зря я его в стойло отправила, обидится еще… Лиан вызвался помочь Олегу, поэтому быстро удалился, при этом так загадочно подмигнул то ли мне, то ли Эну, что я даже смутилась. Устало вздохнув, я пошла за Энвери, который уже успел скрыться за дверью.

Внутри дом оказался еще ужаснее, чем снаружи.

— А тут точно можно остановится? Здесь живого места не осталось. — озираясь по сторонам спросила я.

— Точно. Дом хоть и в плачевном состоянии, но безопасен.

Уверенности у меня не было, но я послушно шла дальше. Через пару минут нас догнал Олег и начал расспрашивать об этом доме, почему он такой страшный. Эн терпеливо отвечал на все детские вопросы.

Я же просто делала вид, что слушаю. За эти пару дней на меня столько навалилось, что я чувствовала себя опустошенной и измученной, держась на чистом упрямстве. Если бы не Олег, я бы точно забилась в угол, где рыдала бы и жалела себя, проклиная все, на чем этот свет стоит.

Я не понимаю, как мы, попавшие с другой планеты, не умеющие управлять магией, не знающие даже самого элементарного, сможем спасти детей и Альму в целом. Неужели во всем мире не найдется человека более достойного для такой важной миссии? Вот взять хотя бы Эна: сильный, красивый и добрый. Или Лиана, который вообще правитель целого мира, впрочем, как и Арольд. Почему же они не спасают своих детей? А позволяют им погибать и считают это нормой? Что-то тут не чисто.

За этими думами, я и не заметила, как нас привели в столовую и налили ароматной похлебки. Я ковырялась ложкой в тарелке и смотрела в одну точку, когда меня отвлек жутковатый каркающий голос:

— Не вкусно, девонька?

Я взглянула на адресанта этого голоса. Им оказалась старушка, очень неприятной и даже отталкивающей внешности. Взгляд злой и колючий, нос крючком, волосики жиденькие, какого-то странного мышиного цвета. Одета в объемный балахон, в руке держит жуткую клюку, скрюченную, да еще и с набалдашником в виде то ли змеи, то ли ящера. От нее у меня прошелся мороз по коже. Но я человек вежливый, поэтому несмотря на личную неприязнь, постаралась улыбнуться и говорить доброжелательно.

— Вкусно, спасибо. Просто я не голодна.

— Это твой сынишка? — вцепилась она взглядом в Олега. Словно он не ребенок, а диковинная зверушка.

— Да, мой.

— А он здесь надолго? И сколько ему лет? Он ведь не проходил испытания еще? Я бы запомнила. — практически облизнулась старушка, а меня передернуло и захотелось увезти Олега, как можно дальше от нее.

— А почему вы интересуетесь? — я подозрительно сощурила глаза.

— Да-к давненько у нас детишек не было, вот и интересуюсь. Ему ведь совсем скоро 7? Должен пройти испытания.

— Ничего не должен! И никакие испытания проходить не будет! — не на шутку начинала я злиться.

— Как не должен? Да ты что?! Еще как должен! Он же погибнет без этого, — ерепенилась старушка.

— Во время испытания тоже! — не желая больше это обсуждать, я встала из-за стола, со злости опрокинув стул, схватила Олега и повела его на улицу. — Мы здесь не останемся. Спасибо за ужин и прощайте.

По коридору я летела точно фурия, приговаривая, что за дебильный мир нам попался. Олег еле поспевал за мной. Только оказавшись на улице я смогла вздохнуть полной грудью.

— Малыш, мы здесь не останемся. Не нравится мне тут. Давай поищем что-нибудь другое? — сын кивнул, и мы направились за лаккараком. Уже у конюшни нас догнал Эн.

— Постой Лана. Давай поговорим? — умоляюще попросил он.

— О чем говорить, Эн? — я резко развернулась и почувствовала непреодолимое желание вот так взять и высказать ему все, что накипело. Собственно, я и не отказала себе в этом. — Неужели ты не видишь, что у вас тут чертовщина какая-то твориться? Ваши дети гибнут один за другим, а вы считаете это нормой? Почему вы не ищите причину, а слепо доверяетесь этому вашему «испытанию», — изобразила пальцами знак кавычек. — Вы не пытаетесь это изменить!!! Неужели вы настолько не цените жизнь ваших детей?! — по щекам у меня потекли слезы, и я начала кулаками бить Энвери в грудь. — Дети — это самое святое, что есть в нашей жизни. И я не намерена оставаться там, где это пустой звук. Я дорожу жизнью своего ребенка и ни за что на свете не позволю ему погибнуть! Умру сама, но он жить будет. — тут меня совсем накрыло, началась истерика.

Я громко плакала и завывала, а Эн прижал меня к себе, поглаживая по голове и шепча слова утешения. Олежек тоже не выдержал и протиснулся между нами. Говорил, как он меня любит, и не собирается умирать и оставлять меня одну.

Когда истерика немного отпустила, и я стала просто всхлипывать, Энвери откуда-то вытащил платок и протянул мне. «Как романтично», — подумала я и совсем неприлично высморкалась в него, с громкими и соответствующими звуками.

— Я потом постираю, — кивнула взглядом на платок.