Перо фламинго

– О, Та-ла-ло-ко, его ты должен знать! Я говорил о Читте, Змее. Надеюсь, мы его не встретим.

– А если встретим и он попытается на нас напасть, то ему несдобровать! – с жаром воскликнул Ренэ.

– Не знаю, Та-ла-ло-ко, – задумчиво отозвался Хас-се. – Боюсь, что встреча с Читтой кончится плохо для нас, а не для него.

Между тем каноэ скользило по узкому каналу, соеди­нявшему ряд стоячих прудов. Справа и слева тянулись бо­лота, поросшие лесом. Когда мальчики плыли по одному из прудов, от противоположного берега отделилось второе каноэ, стрелой пронеслось по поверхности пруда и скры­лось за темными стволами кипарисов.

VII. ЧИТТА И КАТ-ША

Появление второго каноэ, которое увидели мельком и Ре­нэ и Хас-се, покажется необъяснимым, если мы не вернем­ся к событиям ночи, последовавшей за празднеством Зре­лого Маиса.

Когда Хас-се, оглушенный ударом кулака, упал на зем­лю, Читта бросился в лес и, тенью скользя между деревьев, пробрался к реке. На берегу лежало несколько десятков каноэ, и Читта быстро, но тщательно их осмотрел. Вы­брав самое легкое и быстроходное суденышко, он спустил его на воду. Сжимая в руке весло, он повел украденную лодку вниз по течению и вскоре скрылся в тумане, навис­шем над рекой.

Тяжелые мысли преследовали Читту. Он не знал, куда и зачем плывет, и не думал об этом. Ему хотелось только по­дальше уйти от тех, кто рано или поздно должен был пу­ститься за ним в погоню. Читта чувствовал ненависть ко всем людям и прежде всего к Хас-се и белому мальчику. Почему-то он был уверен в том, что именно Ренэ научил Хас-се новому приему борьбы и, следовательно, был винов­ником поражения Читты.

Сжигая амбар с маисом, Читта торжествовал: он знал, что обрекает на голод не только краснокожих, но и белых, а следовательно, и друга Хас-се. Совершив преступление, он надеялся, что никто не узнает виновника пожара, но на­дежда эта развеялась, когда неожиданно появился Хас-се, уличивший его. Теперь он должен был бежать, бежать от родного племени. Он знал, что ему не миновать сурового наказания, если он попадет когда-нибудь в руки своих со­племенников.

Читта причалил к берегу у подножия холма, на вершине которого адмирал Рибо воздвиг каменную колонну. При­вязав каноэ и спрятав его в зарослях, он стал подниматься по узкой тропинке на вершину. Днем отсюда видна была ре­ка, и можно было заметить за много миль приближение врага.

Но сейчас, ночью, тьма окутала окрестности, и только луна серебрила воду. Молодой индеец набрал охапку ли­стьев и мха, а затем улегся, натянув на голову одеяло.

Он очень устал и заснул мгновенно. Прошло около ча­су. Вдруг из-за кустов показалась высокая фигура индей­ца; целый час пролежал он в засаде и следил за спящим, потом осторожно приблизился к нему. В руках он держал тонкий ремень, на одном конце которого была петля.

Бесшумно опустился он на колени подле Читты и ловко надел петлю на его ноги, обутые в мокасины. Слегка затя­нув ее, так чтобы не потревожить спящего, он привязал другой конец ремня к дереву, затем уселся подле Читты и терпеливо стал ждать его пробуждения.

На восходе солнца Читта пошевельнулся, зевнул и сел. Когда взгляд его упал на неподвижную фигуру, сидевшую в двух шагах от него, он испуганно вскрикнул и вскочил, но петля тотчас же затянулась, и он тяжело рухнул на зем­лю. Высокий индеец также вскочил и наклонился над сво­ей жертвой. Читта не был трусом. Убедившись, что попал в западню, он спокойно спросил:

– Кто ты такой? И что я тебе сделал? Почему ты напал на меня?

– Сначала я скажу тебе, кто ты, – отозвался высокий индеец. – Тебя зовут Читта. Вчера, на празднике Зрелого Маиса, тебя поборол юноша, который носит в волосах то-фа чат-те (красное перо). Ты тот, кто поджег маис. А теперь ты, как и я, изгнанник и не можешь вернуться к родному племени. Знай, что я тот самый семинол, которого зовут Кат-ша.

Услышав это имя, Читта невольно вздрогнул. Впервые видел он этого высокого индейца, но имя Кат-ша было зна­комо ему с детства. Матери-индианки пугали им непослуш­ных детей, потому что так звали самого смелого и самого же­стокого из всех семинолов.

Когда Кат-ша был юношей, случилось ему как-то в пылу гнева нанести страшный удар одному из своих товарищей. Бедняга умер, а племя изгнало Кат-шу. С тех пор скитался он по стране, грабил и убивал всех, кто не мог ему противо­стоять. Вокруг него объединились беглецы – такие же пре­ступники, и вскоре Кат-ша стал вождем шайки семинолов, о которой Хас-се рассказал своему Другу. Все племена не­навидели семинолов и вели с ними войну. Неудивительно, что Читта вздрогнул от испуга, узнав, в чьи руки он попал.

Довольный тем, что одно его имя произвело впечатле­ние на пленника, Кат-ша продолжал:

– Долго следил я за бледнолицыми, пришедшими из-за морей. На них я хочу напасть. Но сначала я должен был узнать, много ли их. Вот почему явился я сюда. Видел я также и твоих соплеменников, пировавших у костра, и прошлой ночью решил поджечь амбар. Но ты избавил ме­ня от этой работы. Я благодарен тебе и пощажу твою жизнь при условии, если ты отречешься навеки от своего племе­ни и войдешь в мой отряд.

– Как! Ты хочешь, чтобы я стал семинолом? – воск­ликнул Читта, и в голосе звучало презрение.

Как ни был он зол и мстителен, но никогда не приходи­ла ему в голову мысль вступить в шайку убийц, которых все ненавидели.

– Ун-ка (да), – злобно ответил Кат-ша. – Ведь ты те­перь изгнанник и беглец. Разве можешь ты вернуться к своему племени? Нет! Тебе остается только присоединиться к храбрым и воинственным семинолам. Выбирай: или ты будешь семинолом, или я убью тебя, и никто не узнает, какая судьба тебя постигла.

Читта содрогнулся и после недолгого раздумья сказал решительно:

– Будь по-твоему, Кат-ша. Зови меня Семинолом.

– Читта Семинол, я рад, что встретил тебя! Настанет день, когда мы, семинолы, будем могущественным племе­нем и подчиним себе все другие племена. А теперь в путь!

Кат-ша, радуясь, что привлек в свои ряды молодого во­ина, угостил Читту сушеной олениной, которую достал из своей сумки. Поев, оба семинола притаились в тени какту­са и стали смотреть на реку, не покажутся ли каноэ, отправ­ленные в погоню за Читтой.

VIII. ПО СЛЕДАМ

Кат-ша объяснил Читте, что весь отряд его находится на островке, который служит как бы крепостью семинолов. Расположен он среди непроходимых болот Окифеноки. Читта узнал, что Кат-ша хотел немедленно привести своих воинов и напасть на форт Каролина, но его остановило присутствие в окрестностях форта нескольких сот ин­дейцев.

– Ха! – воскликнул Читта, перебивая вождя. – Хоть я и ни разу еще не бывал в бою, но могу оказать тебе услугу.