Перси Джексон и лабиринт смерти

– Нико ди Анджело, – сказал я вполголоса. – Тот пацан-полукровка, которого мы привезли в лагерь прошлой зимой. Он… э-э… попросил меня защищать его сестру, а у меня не вышло. Она погибла. И теперь он винит во всем меня.

Тайсон нахмурился.

– И он из-за этого сделал дырку в полу?

– На нас напали скелеты, – пояснил я. – Нико велел им убираться, и земля просто разверзлась и поглотила их. Нико… – Я огляделся, чтобы убедиться, что никто нас не подслушивает. – Нико – сын Аида.

Тайсон задумчиво кивнул.

– Бога мертвых.

– Ага.

– И этот парень, Нико, теперь исчез?

– Н-наверное… Весной я пытался его разыскать. И Аннабет тоже. Но у нас ничего не вышло. Только это тайна, Тайсон. Договорились? Если кто-нибудь узнает, что он сын Аида, ему будет грозить опасность. Даже Хирону не говори, понял?

– Дурное пророчество, – сказал Тайсон. – Титаны могут использовать его, если узнают.

Я уставился на него. Тайсон такой здоровый и ребячливый, что иногда забываешь, какой он сообразительный. Он знал, что тому отпрыску Большой Тройки богов – Зевса, Посейдона или Аида, – кому в ближайшее время должно исполниться шестнадцать, предрешено спасти либо погубить гору Олимп. Большинство предполагало, что в пророчестве говорится обо мне, но, если я погибну, не дожив до шестнадцати, то это вполне может относиться и к Нико.

– Именно, – сказал я. – Так что…

– Рот на замок! – пообещал Тайсон. – Мои уста запечатаны, как эта трещина.

В тот вечер я никак не мог уснуть. Я лежал в кровати, слушая шум волн, набегающих на берег, и голоса сов и чудовищ в лесу. Я боялся, что, если усну, у меня начнутся кошмары.

Понимаете, у нас, полукровок, сны – это не просто сны. Мы получаем вести. Мы прозреваем то, что происходит с нашими друзьями или врагами. Иногда даже прошлое или будущее. А в лагере сны мне снились особенно часто, и всегда были особенно правдоподобными.

И вот я лежал без сна почти до полуночи, глядя на матрас верхней койки. И тут я осознал, что комната озарена странным светом. Фонтанчик с морской водой светился.

Я сбросил одеяло и опасливо подошел. Морская вода была горячая, от нее шел пар. Струйка воды переливалась всеми цветами радуги, хотя никакого света в комнате не было, только луна за окошком. Потом из клубов пара послышался приятный женский голос: «Пожалуйста, бросьте одну драхму».

Я оглянулся на Тайсона – тот по-прежнему храпел. Он спит крепко, как слон, накачанный транквилизаторами.

Я не знал, что и думать. Мне никогда еще не приходилось получать послания Ириды. На дне фонтанчика блестела золотая драхма. Я достал ее и бросил в клубы пара. Монетка исчезла.

– О Ирида, богиня радуги, – прошептал я, – покажи же мне ныне… Ну, то, что ты собираешься мне показать.

Пар замерцал. Я увидел темный речной берег. Над черной водой ползли клочья тумана. На берегу валялись осколки вулканической породы. У реки сидел на корточках мальчик, поддерживая костерок. Пламя имело неестественный голубой оттенок. Потом я увидел лицо мальчика. Это был Нико ди Анджело. Он бросал в костер листочки бумаги: карточки из «Мифов и магии», игры, которой он увлекался этой зимой.

Нико было всего десять – теперь, наверно, уже одиннадцать, – но выглядел он старше. Волосы у него отросли. Они были спутанные и растрепанные и почти доставали до плеч. Глаза темные. Оливковая кожа побледнела. На Нико были драные черные джинсы и потрепанная пилотская куртка, на несколько размеров больше, чем надо. Куртка была расстегнута, под ней виднелась черная рубашка. Лицо чумазое, глаза слегка безумные. Нико был похож на уличного беспризорника.

Я ждал, когда он посмотрит на меня. Наверняка сейчас разозлится, примется упрекать меня за то, что я позволил его сестре умереть… Но он меня как будто не замечал.

Я стоял тихо, не смея шевельнуться. Если это послание Ириды отправил не он, то кто же тогда?

Нико бросил в голубое пламя еще одну карту.

– Бесполезная штука, – буркнул он. – Просто не верится, что когда-то мне это нравилось.

– Ребячья забава, хозяин, – поддакнул другой голос. Он вроде бы доносился откуда-то от костра, но мне было не видно, кто это говорит.

Нико смотрел за реку. За ней виднелся черный берег, одетый туманом. Я узнал его: это был подземный мир. Нико сидел на берегу Стикса.

– Ничего не вышло, – пробормотал он. – Назад ее никак не вернешь.

Другой голос ничего не ответил.

Нико нерешительно повернулся в его сторону.

– Ты тут? Отвечай!

Что-то замерцало. Я было подумал, что это просто отсвет костра. Потом понял, что это человеческая фигура: клочок голубого дыма, тени. Если смотреть на него в упор, ни за что не увидишь. Но если взглянуть краешком глаза, то становятся видны очертания фигуры. Призрак.

– Такого еще никто не делал, – ответил призрак. – Но, возможно, способ все же есть.

– Рассказывай! – велел Нико. Глаза у него яростно сверкали.

– Обмен, – сказал призрак. – Душа за душу.

– Я предлагал!

– Нет, не твоя, – сказал призрак. – Ты не можешь предложить своему отцу душу, которую он и так получит, рано или поздно. К тому же смерть сына его не порадует. Я имею в виду душу, которой давно пора умереть. Кого-то, кто сумел обмануть смерть.

Лицо Нико помрачнело.

– Ну вот, опять ты! Ты говоришь об убийстве.

– Я говорю о справедливости, – возразил призрак. – О мести.

– Это не одно и то же.

Призрак сухо рассмеялся.

– Подрастешь – узнаешь, что это не так.

Нико смотрел в огонь.

– Но почему у меня не получается хотя бы призвать ее? Я хочу с ней поговорить. Она бы… она бы мне помогла.

– Я тебе помогу! – пообещал призрак. – Не я ли спасал тебя уже не раз? Не я ли провел тебя через лабиринт и научил использовать свою силу? Так ты хочешь отомстить за сестру или нет?

Не нравился мне тон этого призрака. Он мне напоминал одного мальчишку из моей бывшей школы, задиру и забияку, который вечно подначивал других ребят делать всякие глупости: воровать оборудование из кабинетов или портить машины преподавателей. Сам-то он никогда не попадался, а вот других ребят из-за него поисключали уйму.

Нико отвернулся от огня, чтобы призраку не было видно его лица – зато мне его было видно. По щеке сползла слеза.

– Ну ладно. У тебя есть план?

– Да, конечно! – сказал призрак, ужасно довольный. – Но нам предстоит пройти немало темных дорог. Пора в путь…

Изображение замерцало. Нико исчез. Женский голос из тумана произнес: «Чтобы прослушать следующие пять минут, пожалуйста, бросьте еще одну драхму».

Других монет в фонтанчике не оказалось. Я полез в карманы – но на мне была пижама. Я бросился к тумбочке за мелочью, но послание Ириды уже мигнуло и выключилось. В комнате вновь сделалось темно. Связь прервалась.