Персики для месье кюре
Шрифт:
Я заметила в глазах Карима некоторое удивление. На самом деле все мы были удивлены поведением нашего «маленького Люка». Похоже, этот некогда весьма пассивный и мрачный мальчик, страдающий заиканием, наконец-то сумел освободиться от доминирующего влияния матери.
Алиса внимательно наблюдала за происходящим, и лицо ее светилось, как у человека, который только что нашел ответ на вопрос, который до этого казался ему неразрешимым. В волосах у нее и на лице все еще виднелись брызги желтой краски. Она выглядела сейчас такой невероятно юной и красивой, что щемило сердце.
Карим сделал какой-то протестующий жест —
— Мадам Мюска…
Она только головой покачала.
— Когда-то я очень хорошо была знакома с одним мужчиной, очень похожим на вас, — сказала она. — Но Вианн сумела объяснить мне, что вовсе не обязательно куда-то убегать, чтобы стать полноправной хозяйкой собственной жизни. Теперь и Алиса это поняла. И у нее к тому же есть друзья, которым она небезразлична. Так что она больше не нуждается ни в вас, ни в ком-то еще из тех, кто желает диктовать ей, как себя вести и что делать.
Карим огляделся, явно ища поддержки, но ни в ком ее не нашел.
— А матери я непременно передам от вас привет, — заявил Люк.
И Кариму осталось лишь повернуться и направиться к двери. На пороге он бросил последний — очень опасный — взгляд на меня, на Анук и на Розетт и сказал:
— Осторожней. Это война. Постарайтесь не попасть в перестрелку.
Глава девятая
Четверг, 26 августа
Солнце висело уже совсем низко над горизонтом — вот-вот зайдет, — так что пора было вести Майю домой. Я обещала, что мы с ней отнесем старому Маджуби немного персикового печенья. И я обещала проводить Алису — она хотела повидаться с дедом. В общем, мы сказали всей честной компании «до свидания», и Алиса опять повязала на голову хиджаб. Пока она прощалась, я обратила внимание на Анук и Жанно — их цвета горели как-то особенно ярко, точно обещая, что вскоре нам раскроется некая тайна. Затем мы приготовили гостинцы — коробку шоколада и коробку только что испеченного персикового печенья — и двинулись к дому Аль-Джерба.
Алиса шла молча. Анук тоже в основном помалкивала, то и дело проверяя свой мобильник. Майя и Розетт бежали впереди, на ходу играя в какую-то довольно шумную игру, в которой пресловутые Бам и Фокси играли, похоже, главную роль. Бама я видела вполне отчетливо, он неровными скачками передвигался по булыжной мостовой, не отставая от Розетт, а вот Фокси, похоже, еще только предстояло показать себя. Наверное, Майя уже могла его видеть. Интересно, а Розетт тоже? — подумала я.
Добравшись до домика с зелеными ставнями, мы постучались. Дверь открыла мать Майи. На ней был желтый хиджаб, джинсы и шелковая камиза. Ее хорошенькое личико просияло, когда она нас увидела.
Майя, разумеется, тут же завопила:
— Вианн печенье принесла! Мы его сами пекли! Я помогала!
Ясмина улыбнулась.
— Я очень рада, что вы зашли. Я как раз обед готовила. Входите же! — Она что-то быстро сказала Алисе, та кивнула и пошла наверх. — Пожалуйста, проходите, выпейте чаю.
Моя мать и сестра тоже дома.И она провела нас в гостиную, где Фатима, Захра и Оми сидели на разложенных на полу подушках. Захра, как всегда, была в бесформенной коричневой джеллабе; голова повязана хиджабом. Фатима что-то шила. Оми, едва я вошла, посмотрела на меня такими печальными глазами — хотя это было ей совершенно не свойственно и противоречило ее веселому проказливому нраву, — что у меня почти не осталось сомнений: старый Маджуби умер.
— Что случилось? — с тревогой спросила я.
Оми вздохнула, пожав плечами:
— Я так надеялась, что моя Дуа тоже у тебя!
— Нет, к сожалению. Ее у меня и не было, — покачала головой я.
— Ее мать с собой увезла, — сказала Фатима. — Карим места себе не находит.
— Правда? — удивилась я. — Вот уж не знала, что Карим и Дуа так близки.
Я не стала рассказывать о недавнем визите Карима в домик Арманды, но Захра, должно быть, услышала в моем голосе неприязнь и вопросительно подняла глаза. А Фатима, ничего не замечая, ответила:
— Карим очень привязан к Дуа.
Оми презрительно фыркнула и тут же прокомментировала:
— Ага! Потому-то он с ней никогда и не разговаривает! Он даже никогда на нее и не взглянет, если она вдруг в комнату зайдет! — Она с вызовом посмотрела на Фатиму. — Может, эта женщина и тебя обвела вокруг пальца? Да только она точно не та, за кого себя выдает!
— Оми, пожалуйста! — сказала Захра. — Неужели и без того мало сплетен?
Но Оми, не обращая на нее внимания, продолжила:
— Мне такие вещи хорошо известны. Я, может, и стара, но пока еще не слепа. И я вам вот что скажу: эта женщина наверняка первая жена Карима, а Дуа — их дочь!
Я поспешила вмешаться.
— Я тут кое-что вам принесла, — сказала я. — Домашнее печенье с персиковым джемом. Надеюсь, вы потом его попробуете, когда будет можно.
— Ну, я-то прямо сейчас одну штучку попробую, — заявила Оми.
— Оми, пожалуйста…
Я протянула Оми коробку. Она заглянула внутрь.
— Так, значит, это и есть твоя магия, Вианн? Пахнет, как полевые цветы в раю. — И, одарив Розетт своей черепашьей улыбкой, Оми спросила: — Ты тоже помогала маме это готовить, малышка?
— Мы все ей помогали, — сказала Анук. — А я с пяти лет помогаю ей делать шоколадки.
Улыбка Оми стала еще шире.
— Ну, если уж это не заставит старика сойти вниз…
— Он придет, — уверенно заявила Майя. — Я попросила моего джинна сделать его здоровым.
Оми изобразила глубочайшее удивление.
— Вот как? У тебя, оказывается, джинн есть?
Майя радостно закивала.
— Да, и он обещал выполнить три моих желания!
— У Розетт есть воображаемый дружок, — пояснила я, — и, по-моему, Майе тоже захотелось иметь такого.
— А, ясно, — сказала Оми. — И каково будет следующее твое желание? Дай-ка подумать. Может, ты захочешь, чтобы джинн превратил тебя в принцессу? Или сделал меня снова молодой? Или подарил волшебный ковер, сотканный из крошечных бабочек, чтобы ты могла лететь куда угодно, в любую страну, и тебе для этого даже паспорт не понадобился…