Персональное чудовище для принцессы

Запретный лес очень давно используют как средство казни для тех людей, что были по индивидуальным причинам отвергнуты обществом. Тогда это самое общество провожало несчастного в лес и предоставляло воле случая. Выживет за сутки обитания в лесу – так и быть, это реабилитирует несчастного в глазах общественности и его примут обратно, сняв все обвинения, так как он доказал, что достоин жить и Судьба ему благоволит. Не выжил – еще лучше. Значит, по мнению Судьбы, не достоин жизни и ее не заслужил. По моим сведениям, никто так и не вышел из Запретного леса по истечении суток.

Традиции дикие, знаю. Как знал и мой отец. Именно при его правлении подобный вид казни перестал существовать как легальный. Но не все с подобным решением были согласны и остались староверцы. Именно они, невзирая на угрозу наказания, продолжали жить старыми устоями и традициями, предпочитая всем видам наказания именно этот самосуд.

Подобные умозаключения меня не обрадовали. От слова «совсем». Помня об особенностях физиологии моего спасителя, я и вовсе загрустила. Кого Судьба мне подкинула?

Паниковать я себе запретила и вдохнула глубже, заставляя себя расслабиться. Все же кем бы он ни был, мужчина спас меня. Не только спас, но еще и выходил и продолжает проявлять некую заботу о моем здоровье. Но это почему-то смущало еще больше, так как шло вразрез с моими предыдущими выводами.

Что я еще знаю? Он говорил о замке. Мол, старый и все такое. А еще он живет один.

Когда-то давно считалось, что Запретный лес таким не был. И в нем даже жили другие расы. А после что-то произошло и он стал «запретным», а еще смертельно опасным. И остается таким вот уже почти тысячу лет. Что могло произойти – никому не известно. Какова вероятность, что этот замок остался с тех времен и позволил, предположительно, моему смертнику-спасителю выжить в данном месте? Шанс минимальный, но есть. Теперь меня очень волнует вопрос: каковы шансы, что я смогу без потерь для своей жизни и здоровья выбраться из этого леса, если этого не захочет мой спаситель?

От этой мысли почувствовала озноб, несмотря на почему-то не остывающую, горячую воду в ванной. Передернула плечами и беспомощно осмотрелась. Я ведь, в случае чего, даже защитить себя не смогу. Жалкие уроки фехтования не в счет. Он слишком большой для меня: один удар мужчины – и большая вероятность мне лишиться не только выбитой шпаги, но и руки, что эту шпагу будет держать.

Так, главное не паниковать. Пока что меня хотят убить совершенно другие люди. Вот о них и стоит подумать.

Итак, что произойдет, если меня схватят люди Габора? То, что именно он узурпировал мой трон, – сомневаться не приходится. Никто другой не пойдет против него: слишком влиятелен и богат. На такую затратную и опасную акцию, как дворцовый переворот, могли решиться только с его легкой руки.

Первый вариант – он меня показательно убьет, провозгласив себя новым королем.

Второй вариант – все равно убьет, но для начала попытает, выведывая имена всех, кто мог бы мне помочь и отомстить.

И третий, самый прискорбный для меня, вариант – на мне женятся. Против моей воли, естественно, но кого это будет волновать, кроме одной меня несчастной? Таким образом, Габор станет королем на вполне законных основаниях, что уменьшит риски возникновения народного волнения. Зная его мерзкую натуру, вероятно, мне позволят жить до появления первого наследника. А может, и не позволят. Тут уже не столь важно, кто именно родит наследника законному королю. Но попользуются мной определенно, так, что сама жизни рада не буду.

Куда ни кинь, а выходит… плохо все выходит. Попадаться мне нельзя ни в коем случае.

Печально вздохнула и чуть было не завизжала, когда за спиной раздался спокойный голос:

– Помочь с волосами?

Резко повернулась, с ужасом заметила моего спасителя, что стоял у стены со сложенными на груди руками. Отпрянула к противоположному борту ванны, судорожно прикрывая грудь рукой, готовая в любой момент дать деру из этой комнаты и этого замка.

– Что вы здесь делаете? – напряженно потребовала я ответа, не сводя опасливого взгляда с массивной мужской фигуры.

– Пришел поговорить, – просто ответил он и оттолкнулся от стены в мою сторону. Я напряглась сильнее, вжимаясь в теплый камень.

– Сейчас? – опешила я. Помнится, он говорил, что вначале ванна, после поедим и уже затем будет сам разговор.

– Зная человеческую психологию, могу с уверенностью сказать, что узнавать информацию лучше всего, когда человек морально нестабилен и находится в стрессовой ситуации. Мое присутствие в ванной – достаточный стресс для тебя? – вежливо поинтересовался мужчина и подтащил откуда-то взявшийся стул к ванне. Уселся на него, достал яблоко, с аппетитом откусил и стал невозмутимо жевать. А я голая! Да еще и мокрая! И защититься мне нечем! А он жрет! Просто сидит и жрет, не обращая внимания на мой шок от происходящего. Мимолетно порадовалась, что вода уже не прозрачная, и подтянула колени к подбородку.

– То есть вы хотите только поговорить? – с трудом выдавила я из себя. Перед глазами промелькнуло воспоминание, как Мили бьют по лицу, дергают за волосы и насильно ставят на колени. Дышать стало заметно труднее, а в груди зародилась паника.

– Только поговорить. Если будешь честна, – кивнул он спокойно, но жевать перестал и сейчас внимательно смотрел на мое перепуганное бледное лицо. Спрашивать о том, что будет, если я где-то слукавлю, мне резко перехотелось. Намек более чем понятен. – Я предполагал вызвать смущение, а не страх, – задумчиво нахмурился мужчина. – Тебя кто-то обидел? – вдруг спросил он. – Взяли силой? – переспросил, видя мое недоумение.

Закусила губу и отрывисто махнула головой, пряча взгляд, но колени обняла и затравленно сжалась.

– Меня – нет, – через какое-то время произнесла, так как мужчина явно требовал, чтобы ответ я озвучила.

– Не тебя, тогда кого-то из твоих близких? – проницательно уточнил он. Я кивнула, чувствуя, как по щеке стремительно скатилась одинокая слеза, а в ушах вновь раздались крики, что разносились далеко по гулким коридорам.

Мужчина помолчал, о чем-то задумавшись, нахмурился и произнес:

– Я не трону, не бойся. Мы только поговорим. А после отправлю тебя туда, куда попросишь.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Я не вру, – с раздражением от моего недоверия произнес он. В моей груди зародилась надежда. Робкая еще, но ее хватило, чтобы немного расслабиться и не бояться, что в любой момент на меня набросятся.

– Как вас зовут? – неожиданно для себя поинтересовалась я.

– Это не имеет значения, – грубо отрезал он, сверкнув глазами, а я резко поняла, что не больно-то и хотелось мне знакомиться. Поспешно кивнула и пугливо опустила взгляд.

– Прекрати меня шугаться. Раздражаешь. Я же сказал, что не трону!

Легко ему говорить, а у меня от его крика чуть сердце в пятки не ушло. Я с трудом пересилила порыв выпрыгнуть из ванны и куда-нибудь спрятаться.

– Простите, – пискнула я, сделав еще более испуганные глаза.

Мужчина судорожно вздохнул, утомленно прикрыл глаза, потер переносицу, а затем медленно поднял веки и на меня посмотрел:

– Еще раз: я тебя не трону. Уяснила?

Интенсивно закивала. Конечно, что тут может быть непонятного? Вообще для себя уяснила, что, когда говорят таким тоном, вообще все на свете ясным становится. Во всяком случае, спрашивающему ничто иное лучше не отвечать. Так сказать, во избежание…