Персональный бог
Шрифт:
К полудню, неожиданно для всех, начала сдаваться стена. Ядра пушек, угодив в места, где через пробитые предыдущими попаданиями дыры высыпалась земля, прошивали стену насквозь. Оборона лагеря сыпалась на глазах и Траум буквально высекал зубами искры, не понимая, как изменить ситуацию.
Ночью степняки сподобились на первую серьезную вылазку. Пользуясь поднявшейся метелью, крупный отряд прокрался на позиции для стрельбы и на головы обороняющимся посыпался настоящий дождь из стрел. Защитники тут-же отреагировали, и в ответ на головы степняков посыпались стрелы и дротики. Обмен любезностями наконец состоялся. Больше попыток
Утро началось традиционно — с канонады орудийных выстрелов. Вражеская артиллерия не продвинулась за ночь, но темп обстрела взвинтили. Видать понравились им первые успехи в деле уничтожения укрытия. Заодно стало понятно, что там мастерили степняки всю ночь — они приладили высокие квадратные щиты из жердей к четырехколесным повозкам, и теперь, толкая их перед собой медленно пробирались к стене. Скрепя зубами и матерясь от досады, Корсу распорядился раскрыть свой главный козырь — баллисты. Два аппарата установленные на заранее подготовленные площадки быстро разобрались с несуразными "осадными машинами" закидав их горшками с горящей смесью. Правда много толку от этого было мало — прячась в дыму от горящих конструкций степняки все-таки вышли на дистанцию залпа из луков, а отвечать на их выстрелы пришлось снова вслепую, что сильно снизило эффект стрельбы. Но настоящей проблемой в этот день стало то, что одно из ядер удачно угодило в измочаленный кусок стены, что-то в ней серьезно повредив, и сразу целая секция в пять шагов шириной начала рассыпаться, выпираемая наружу, давящей изнутри землей.
— Ночью нас всех вырежут, — глядя исподлобья на Траума, угрюмо произнес сержант, — Надо уходить, пока есть возможность. Приковать на стене переодетых каторжников, а самим в сумерках отходить навстречу Шестой роте.
— Ты хочешь нарушить приказ Императора, Солт?! Да за такие слова я обязан приковать на стене тебя!!!
— Подумай, командир. Положив местный гарнизон, ты все равно приказ не выполнишь, к утру степняки займут бастион. В случае отхода мы соединимся с ротой и легко отобьем Ротфорд обратно. С той стороны стены нет, а две пушки им не помогут, у них нет шрапнели, только ядра. Соглашайся, капитан.
— Нет, — кипящий гневом Корсу отвернулся и продолжил наблюдать за очередной атакой степняков.
Прячась за мантелетами, они сумели подобраться на расстояние выстрела из своих луков и на стену снова обрушилась лавина стрел. Траум пригнулся, укрываясь за щитом. И тут же почувствовал сильную боль в области шеи. Его голова начала медленно заваливаться набок, удержать ее прямо капитан не смог, хотя все его мышцы мгновенно напряглись. Опустив глаза вниз, он с изумлением увидел, что из его горла торчит наконечник стрелы.
"Враг в крепости!!!" — попытался крикнуть Корсу, но из его рта донесся только клокочущий булькающий звук.
Стрела с широким листовым наконечником, вошедшая под крутым углом сверху, пробила гортань насквозь, раскрошив по дороге второй, третий и четвертый позвонки. Из последних сил капитан развернулся и не удержавшись на ногах упал, привалившись спиной к закрепленному на стене щиту. На него, с видимым осуждением во взгляде смотрел Солт.
— Даже прощения не буду просить, капитан. Ты хотел нас на верную смерть тут оставить?
Но я лучше пожертвую тобой одним, чтобы спасти всех.Сержант повернулся кругом и зычным голосом проорал команду:
— Ррротааа, строиться во дворе!!!
Корсу понял, что не может больше дышать, его сердце больше не гнало кровь по телу, вся верхняя половина тела была парализована. По сути, он был уже мертв.
— Егеря, каторжников на стены, бегом!!! Приковать их к щитам!
— Вот сейчас бахну разок, и сюда все окрестные караулы сбегутся! — пригрозил хозяин дома, пытаясь взять на мушку расплывчатую фигуру на фоне чернеющего в глубине комнаты дверного проема.
— Бахнешь? Обязательно бахнешь, дружище, — из полумрака показалась невысокая мальчишечья фигура, — Вольно, сержант, я без оружия.
Немного постаревший, но все еще не утративший своей монументальности Солт, несколько секунд всматривался в вышедшего на свет визитера, пока его рука под тяжестью пистоля медленно опускалась к полу.
— Хех, раскомандовался, салабон… — грустная улыбка тронула сеть глубоких морщин на лице бывшего сержанта, — Я теперь полковник, а ты так и остался в капитанах.
Только увидев Солта вблизи, Корсу внезапно понял, насколько его бывший друг постарел.
— Вот даже как. Сразу признал? Мог бы и удивление изобразить… — мальчишка подошел к окну, и выглянув в него на секунду, развернулся и оперся поясницей на толстую столешницу подоконника.
— Я повидал всякого… — неопределенно махнул рукой полковник, — Больше ничему не удивляюсь. Ты, господин капитан, хоть и выглядишь сильно моложе, да и голос сменил, но глаза… глаза все те же. Я их запомнил навсегда!
— Как поживаешь, сержант Солт? Крепко ли спишь? — Корсу хотел спросить что-то еще, но старик его перебил.
— Только давай без лишней тягомотины. Ты ведь из царства теней явился не про жизнь мою спрашивать! К чему бесполезный треп? Мстить пришел?
— Напомнить. Про долги твои. Вот, напомнил, теперь можно и прощаться, — мальчишка задумчиво смотрел на Солта, слегка наклонив голову к правому плечу.
— И чего же ты хочешь?
— Ты же теперь офицер, дворянство выслужил, — деланно изумился Корсу, словно услышал от Солта несусветную чушь, и четко разделяя слово по слогам выговорил, — За. Стре. Лись.
Вкупе с юношеским фальцетом это прозвучало крайне комично, но полковнику было отнюдь не до смеха.
— А если нет, то что?
— Замечательная у тебя семья. Большая. Слышал, вот-вот можно будет поздравить тебя с рождением внука…
Рука полковника тут же обрела силу и пистоль взмыл, нацелившись мальчишке точно в лоб. Малец только хмыкнул:
— Ты меня уже один раз убил, можешь повторить. Себя спасешь, а свою семью, увы… Вырежу всех под корень, сержант, ты мое слово знаешь.
Солт медленно опустил оружие. Корсу покачал головой и показал рукой в сторону открытого настежь окна:
— Рассвет скоро. Мой прощальный совет — не тяни долго, будет еще страшнее. Прощай… дружище.
Бывший капитан коронного полка Империи резко развернулся спиной к старику, и двинулся к выходу.
Через пару минут из ворот особняка вышел мальчишка, постоял немного, подставляя лицо мягким лучам рассветного солнца, и дождавшись со стороны дома звук одиночного выстрела, углубился в хитросплетение улочек, ведущих к центру столицы.