Персонаж с демоном 2
Шрифт:
Глядя на брызги и стремительный бег лопаток, я думал, каково в него попасть. В земной жизни почти так оно и происходило – беги или получай лопатой куда попало. А здесь я вспоминаю ту жизнь, смотрю на колесо со стороны и размышляю, стоит ли туда соваться. Совсем ведь недавно хотел пожить в лесу, и куда меня понесло? Допустим, возникли проблемы, мог ведь потом просто уйти?
Нет, не мог. Снова бы кого-нибудь встретил, опять пришлось бы бежать. Лучше уж так, тем более встретил, кажется, нормальных людей… пусть Рене порядочная сволочь, а Гронг не человек. Всё в конце концов зависит только от моих желаний, к чему сам буду стремиться…
Стоп!
– Настя, – позвал я.
– Что опя-я-ять? – зевнула чертовка.
Она теперь постоянно спать собралась?! Вот уж фигушки!
– Золотко, – начал я ласково, – а что случится, если ты не сможешь выполнить моё желание?
– Если вообще не могу, ничего не будет, – ответила она настороженно, – но на такое желание у тебя не хватит фантазии, формулировки, знаешь ли, штука скользкая. Если формально можно считать желание выполненным, оно и будет считаться таковым.
– Кем считаться?
– Тьмой, конечно.
– Ага, а если можешь теоретически, но практически не справишься?
– Развоплощение и возвращение в инферно, – ответила она грустно, – я тебе надоела, Лёш?
– Конечно, нет, потому и спросил, – сказал я, – забудь.
– Ну… если тебе очень надо, – сказала Настя, – загадывай желание. Нас очень мало в мире, Тьма не допустит моего возвращения. У первородной силы нет понятия «отступление», Тьма поможет.
– Мы будем ей за это что-то должны? – уточнил я.
– Мы и так ей должны самим фактом своего существования! И ты тоже! – заявила Настя с вызовом, – Тьма милосердна к своим созданиям. Лишь во Тьме спасение от безжалостного Света!
Гм, практически не поспоришь, а вообще… ну, какая разница, как оно вообще? Главное, что «всем обязаны» означает, что не обязаны ничем. Это нам в принципе подходит. Так, теперь нужно правильно сформулировать желание. Я хочу, чтобы Гронг и Рене выиграли? Не годится, выиграют разок в домино, и будьте довольны. Я хочу, чтобы они выигрывали в карты? Тоже самое… а мы от обратного!
– Желаю, чтобы Гронг и Рене сегодня не проиграли в карты! – сказал я мысленно.
– Тебе-то что до них? – строго спросила Настя.
– Пока ты спала, меня выставили из игорного клуба потому, что я маг. Они собрались играть и на мои деньги.
– Гм. Желание вызвано личными мотивами и ощущением несправедливости – устроители лишили тебя возможности сыграть с ними честно…
Она взяла долгую паузу, потом сказала печально, – всё-таки ты редкая сволочь!
– Извини! Если это трудно, то не надо!
– Желание высказано, уже надо, – вздохнула она. И заорала, – не смей меня жалеть, гад! Иди в каюту! – заговорила холодно, – по твоему желанию, повелитель, мне придётся надолго отлучиться, – вздохнула, – хорошо хоть дистанция, вроде, не критичная.
– Настя!
– Иди уже, горе моё! – сказала она, – только не спи там, займись делом.
Вот кто бы говорил!
– Само собой, Настенька! Какой тут сон, я так за тебя переживаю!
Настя глухо зарычала и пропала. Я позвал её – нет ответа. Поплёлся в каюту Гронга. Она права, конечно, спать было бы свинством, поработаю над дневником.
Каюта Гронга ничем в принципе от моей не отличалась, разве что запахом. Сразу становилось ясно, что здесь ночевал орк. Идея поменяться с ним каютами предстала в другом свете… хотя он же сходил в душ и купил одеколон. Я уселся за стол
и сразу вспомнил, что книжка-то моя в сумке!Вскочил… и сел обратно. Мне нельзя подходить к игорному столу. И вряд ли даже в самом худшем случае Рене позволят поставить её на кон, да и в случае проигрыша это уже станет неважным, Настя развоплотится. Какой же я на самом деле гад! Ладно бы нужны мне были эти монеты, себе-то врать незачем. Захотелось поставить опыт, сыграть всё-таки по-своему.
Однако что теперь делать? Книги нет, а с дневником можно поработать и лёжа. Я переместился на кровать, только туфли снял. Закрыл глаза, дневник открыл, это я точно помню. Встал слишком рано, нервничал, плюс серьёзная тренировка… главное – я знал, что мне нельзя спать! Вернее, я считал, что нельзя, Настя обидится, а у меня натура такая – делать, чего нельзя. Тем более когда никто не мешает.
Разбудил меня Настин голосок на всё сознание, – всё-таки дрыхнешь, гад! Вот свинтус! Я там! По твоему вонючему желанию! Рогами упираюсь! А ты тут топишь! Чёрт ленивый!
– Настенька, осторожней с отождествлением, – проговорил я примирительно, – это тебе вредно.
– Заботливой подонок! – прошипела она мне в мозг.
Я сел на кровати, спустил ноги, принялся натягивать туфли, – да, рад видеть тебя в полном здравии. Как я понимаю, всё получилось?
– Получилось, – пробурчала демон сердито, – пойдём, посмотришь.
– Да сами придут, расскажут, – возразил я, – на что смотреть?
– На колесо, – бросила она, – тебе это будет полезно.
Злить Настю ещё сильнее я посчитал лишним, и не помешает со сна пройтись, развеяться. Я вышел в коридор, закрыл каюту и направился на палубу. Не доходя до колеса услышал истеричные вопли, что перемежались неравномерными паузами. Подошёл ближе и увидел у колеса группу пассажиров выстроившихся один за другим. Они стояли в очереди к технологической дверце колеса.
Она была открыта, а Гронг, видимо, настала его очередь, вынув из штанов впечатляющих размеров хрен, направил туда мощную струю. Он всё-таки выдул три большие кружки пива за обедом и в клубе, наверное, угощался. Следующим в очереди стоял Рене с сумкой на плече, заметил меня, помахал рукой.
Вопли раздавались именно из колеса, но сейчас слышался только дробный стук, плеск лопаток и прерывистое журчание орка. Я перегнулся через борт, пригляделся сквозь мельтешение лопаток. Заметил силуэт человека, сосредоточенно бегущего на четвереньках. Он очень старался, ловко переставляя конечности на перекладинах. Ему удалось сместиться от нижней точки, встать. Он бежал некоторое время стоя, возможно так на него меньше брызгало. Но всё-таки оступился, нога попала между лопаток, человек истошно завопил, его потащило вверх. Не доезжая до верхней точки, мужик выпал, громко приложился о перекладины, перестал орать и снова побежал на четвереньках.
Орк тем временем помахал хреном, убрал, застегнул штаны. Обернулся к Рене, взял у него сумку, тот подошёл к дверце и принялся расстёгивать брюки.
– Господа! – воскликнул кто-то из джентльменов, – готовьтесь заранее! Имейте совесть! Очередь ждёт!
– Я тут с голым хуем должен был стоять?! – отозвался Хват и пустил струю внутрь колеса.
– Хотя бы ширинки расстёгивайте! – не унимался общественник.
Гронг подошёл ко мне, довольно улыбнулся, – поздравляю! Мы выиграли!
– А это кто? – спросил я, кивнув на колесо.