Перстень с трезубцем

Этель была обескуражена ответом барона, и тревожно переглянувшись с комендантом, сказала австрийскому офицеру:

– Барон Вадаш, во избежание недоразумения, я Вас предупреждаю, что городок охраняется солдатами графа Ласло и если ваши солдаты станут бесчинствовать, у охраны есть приказ, применить оружие.

– Не беспокойтесь графиня, мы добровольно призываем людей, желающих наняться на службу за деньги.

Вадаш прыгнул на коня и, махнув культей, направил своих воинов в сторону Хэди. Рядом, сопровождая его, гарцевал на своей лошади, бравый лейтенант Генрих.

Этель не могла заметить за клубами пыли, поднявшейся от копыт лошадей, как в середине колонны, проехал метр Эрно в коляске. Бравым лейтенантом оказался его родной племянник.

Просмотрев документ, предъявленный капитаном, начальник стражи городка был вынужден пропустить отряд. Он приказал своим солдатам сопроводить приезжих на главную площадь.

С высоты телеги глашатай призывал граждан городка вступить в австрийскую армию, собирая вокруг себя толпу людей.

– Жители Хэди, от имени его величества Фердинанда, короля Австрии, Богемии и Венгрии, объявляю прием желающих вступить в его войско. Нанятый солдат в войско короля, сразу же получает денежное довольствие, обмундирование и оружие. На время военных действий он может пользоваться правами победителя, а именно: захватывать трофеи у противника, имущество, богатства, оружие, вплоть до взятия в плен граждан.

– А как же королева, разве ей больше не нужны войска? – раздался вопрос из толпы.

– Королева отреклась от короны, если вы еще не слышали, – громко крикнул барон Вадаш, – теперь власть в Трансильвании перешла к Фердинанду.

– А турки? Они что, отказались от власти в Трансильвании? – раздался следующий вопрос.

– А как вы думаете, для чего мы набираем солдат, как раз для того, чтобы вас защищать от турок.

– А национальное собрание, что оно скажет по этому поводу?

– Варадский епископ, отец Дьердь сейчас стоит во главе партии и он тоже готов помочь всеми силами королю Австрии в борьбе с турками, – ответил Вадаш.

Пока военные переговаривались с гражданами, два молодых парня затеяли между собой разговор, один явно склонял другого поступить на службу к австрийцам.

– Буйко, а давай, и мы запишемся, будем турок бить.

– Пете, тебе что, мать свою не жаль?

– Ну, не буду же я век за ее юбку держаться, когда-то надо мужчиной стать.

– Женись и ты станешь мужчиной, – пошутил Буйко.

– Да ну тебя, – обидчиво произнес Пете, – нет, правда, давай запишемся. Смотри парень молодой на коне, а уже офицер. Гляди, как на него наши девушки смотрят, представляешь, приезжаем мы домой, а нас с цветами встречают, а девчонки так и вьются вокруг нас.

– Ага, ты еще галопом по городку пронесись, – подтрунивал над ним Буйко, – если на то дело пошло, то поступи на службу к графу Ласло.

– Нет, не хочу, у графа строго, лишний раз без разрешения не уйдешь.

– Ну, тогда иди в соседнее графство, говорят, графиня Жомбор тоже принимает к себе на службу людей.

– Нет, я ее совсем не знаю. Ну, так что Буйко, пойдешь?!

– Не-а.

– Тогда я сам по себе, – и хлопнув по плечу друга, Пете стал пробираться сквозь толпу к телеге.

– Меня записывай, – обратился он к офицеру.

– Как зовут?

– Сабо Пете.

– Куда его? – обратился офицер к записывающему.

– В седле хорошо держишься? – спросили Пете.

– Конечно, – соврал юноша.

– Зачисляй в кавалерийскую часть.

Вдруг из толпы раздался крик матери юноши:

– Это что ж ты удумал, сорванец ты эдакий! Ты на кого мать родную бросаешь, – она перешла с крика на причитание, – Пете-е, кровинка моя, что же ты делаешь? Умру ведь я без тебя, сироткой останешься.

– Не кручинься мать, – обратился к ней солдат-австриец на венгерском языке, – не успеешь глазом моргнуть, а твой сокол столько наград получит.

– Да уж, наград, – съязвил пожилой крестьянин, – крест ему в ногах поставят и по всему видать, очень скоро.

– А это уже кому, как повезет, – ответил австрийский солдат.

Пока шла запись наемников, лейтенант Генрих с дядей Эрно в сопровождении двух солдат, отделились от толпы и направились в дом к лекарю.

Во дворе они увидели гайдука. Подставив чурку к плетню и взобравшись на нее, он наблюдал, что творилось на площади. Поздоровавшись с метром Эрно и лейтенантом, гайдук проводил их взглядом до самого дома.

Открыв дверь, на пороге перед ними предстала удивленная Ханга.

– Дядя Эрно? – она виновато оглянулась и указала рукой на лежащую на полатях женщину, – а я тут без вас больную осматриваю.

– А ты как здесь очутилась? – неприветливо спросил он девушку.

– За мной в замок прислали человека, сказали, что вы куда-то отъехали и помочь бедной женщине некому.

– Граф Ласло приехал?

– Нет еще.

– А графиня?

– Она в замке.

– Что с больной?

– С животом у нее что-то, говорит рези, ей очень больно.

– А ты сама-то, что думаешь?

– Больная говорит, что кабана вчера закололи, вот она шкурок наелась, да видимо многовато ей было. Я думаю, печень давит.

– Правильно подумала, возьми в шкафу склянку, – он указал пальцем, – напои лекарством и пусть спокойно полежит с часок, а мы пока с тобой и Генрихом в одно место съездим.

Лейтенант удивился, но уловив строгий взгляд дяди, подыграл ему:

– Да-да Ханга, тут недалеко, мы мигом на коляске обернемся.

– Дядя Эрно, графиня запретила покидать городок, мне нельзя ехать – девушка замотала головой.

– Почему нельзя? Ты кто, ребенок или взрослая девушка? – пытался пристыдить он Хангу.

– Я слово дала госпоже Этель, что никуда из городка не уйду. Она со мной и солдата направила.

– А где он, что-то я его не вижу?

– Там во дворе, видимо наблюдает, что на площади творится.

Эрно прищурился и подмигнул племяннику, он уловил намек и вышел из дома. Вскоре он вошел и глазами утвердительно подал знак доктору. Охраняющего Хангу гайдука, они умудрились связать и, заткнув ему рот тряпкой, затащили в сарай.

– Ну, так что, поедем, – обратился лекарь к Ханге, – в соседней деревне прооперировать нужно человека, медведь его в лесу заломал, а мне без твоей помощи никак не обойтись.

Девушка замялась.

– Ханга, человек умирает, – взывал Эрно к ее совести.

В таком деле девушка не могла отказать и, кивнув головой, стала собирать инструменты для операции.

Как только коляска, в которой сидели лейтенант, Эрно и Ханга поравнялась с воротами, дорогу им преградил гайдук.

– Не велено девушку выпускать из городка, – сказал он строго.