Перстень с трезубцем

До наступления переломного момента в жестоких сражениях между войсками Фердинанда и султана Сулеймана, Мартинуцци уже предвидел свой близкий конец и чтобы, хоть как-то погасить гнев султана, пошел на крайние меры.

Король Фердинанд, как только узнал, что Мартинуцци снова его обманул и стал лояльничать с Портой, отдал приказ генералу Кастальдо, чтобы он покончил с изменником, таковым на тот момент считали отца Дьердя при австрийском дворе.

Трагедия произошла 17 декабря. Кастальдо со своими подчиненными посетил Мартинуцци в его замке и, уже имея при себе секретный приказ от Фердинанда, подло напал на безоружного отца Дьердя. После жестокого убийства на его теле насчитали не один десяток тяжелых ран. К тому времени Мартинуцци был кардиналом Римской католической церкви и чтобы последующие разбирательства не уронили тень на Фердинанда, он громогласно обвинил Мартинуцци: в роспуске ранее собранного ополчения, в плохом руководстве над вверенным ему королевским войском и воссоединении с Блистательной Портой.

Наступивший 1552 год стал самым тяжелым для Венгрии и Трансильвании. Европа с опаской смотрела на действия Сулеймана, который предпринял целенаправленный поход на Габсбургских королей, чтобы покончить с их властью в трех частях венгерского королевства. Франция, являясь союзницей Порты, подвела свои войска к Страсбургу.

80-тысячное войско вице-визиря Ахмеда-паши быстрыми темпами продвигалось по южным землям Трансильвании, взяв северное направление на Темешвар и Липпу. Часть его войск, как и в 1526 году, направилась через горные перевалы, и неминуемо должна была пройти через замок Железная рука. Затем в задачу османских войск входило взятие Караншебеша и Лугоша. Река Тимиш проходила через эти два города и поворачивала свое русло на запад к городу Темешвар.

Снарядив корабли войсками и оружием, османские войска продвигались на соединение с другими частями под Темешварскую крепость. Другие полчища шли в северном направлении для взятия Черного коршуна, а затем вдоль реки Марош выйти на Липпу.

Тревожно встречал Трансильванский народ известие о подходе с востока войск Рареша – Молдавского воеводы и Мирчи Чобана – Валашского господаря. Как всегда они отозвались на призыв Сулеймана и вторглись на Трансильванские земли.

В воздухе запахло гарью, и потянуло в сторону соляных копий графа Ласло.

Когда Михалу сообщили, что война неизбежна, оборонительные сооружения были уже закончены.

Двумя неделями раньше, он получил от турецких властей уведомление, что его земли, завод и селения переходят под власть второго министра Кара Ахмеда-паши. Естественно, никакие ранее подписанные бумаги не имели значения. Если при королеве можно было заплатить дань, то теперь речь шла только о стратегическом значении данной территории.

Граф Ласло это предвидел и отчасти ему было легче перенести такое известие, чем его родным и близким, которые были уверены, что Михал никогда не согласится отдать свое родовое имение на поругание туркам и станет сражаться до конца.

Графиня Жомбор, получив точно такое же предписание от турок, тоже была готова оборонять свою крепость. Несколько встреч, проведенных между Ласло и Жомбор, направленных на решение боевых действий, расставили все по своим местам. Илона в большей степени ждала войска турок со стороны Молдавии, выступивших совместно с крымчаками.

В минуты, когда Илона и Михал обсуждали совместные планы, она всегда ловила себя на мысли, что вместо графа Ласло, с ней рядом находится Вашар Андор. Его голос, интонации, а порой просто движения, напоминали графине о ее любимом.

Однажды Михал проговорился, и ему пришлось объяснять Илоне, что высказывание: «Дышло тебе в горло», изначально исходило от него, а Вашар, услышав от своего брата, подхватил крылатую фразу. Поверила ли ему Илона, он не знал, она искусно прятала свои подозрения за утонченной натурой.

– Илона, как ты поступишь с Андором, оставлять его в крепости – полное безумие.

– Может ему лучше с женщинами и остальными детьми отсидеться в подземелье, – отвечала графиня, не желая отправлять сына в нетронутые войной края.

– А что потом? Сколько дней твой гарнизон продержится? Ты думай о том, что у турок есть мощные орудия, которые превратят твои стены в груду камней. Я тебя раньше предупреждал об усилении стен, но ты надеялась, что подобной войны больше не будет.

– С кем я его отправлю, Михал? Ладно бы близкие родственники были, отослала бы в Санок и была бы спокойна за сына. Есть у меня один человек – это аббат Илия, он бы мог позаботиться о моем Андоре. Но ведь его нужно довести до Польши, да я с ума сойду, не ведая, как сын доберется до аббатства.

– Я в такой же ситуации. Не хочу, чтобы моя жена и ребенок оставались в крепости. Мне предстоит задача, уговорить их уехать. Думаешь, это будет легко сделать, особенно склонить Этель к отъезду.

– Михал, что с нами будет? Умереть не страшно, другое страшит, что будет с Андором? Людей в крепости и вокруг замка тоже бросить не могу, они ждут моего решения или им подаваться на север, либо брать в руки оружие.

– Но ведь ты приняла решение – дать бой туркам, так объяви о нем сегодня, а то завтра будет поздно. Илона, я вот о чем подумал: Андор не чужой мне, а может его вместе с моими в Бестерце отправить? Этель и Кэйтарина присмотрят за ним, думаю, и Ханга с ними поедет. Как ты на это смотришь?

Графиня оживилась:

– А что скажет Этель?

– Ничего. У нее сердца на сто Андоров и Лайошей хватит.

– Можно я сама с ней об этом поговорю.

– Не возражаю, – улыбнулся Михал, – а теперь Илона, давай о деле. Позиции твоего гарнизона никуда не годятся. Я пришлю тебе человека, хорошо разбирающегося в обороне. Особо на ров с водой не рассчитывай, у турок хорошие стенобитные орудия, несколько дней и твои слабые места станут для них главными проходами. Нужно каким-то образом напугать их солдат. У тебя есть хороший минер?

– Да, итальянец, он хорошо в своем деле разбирается, к тому же он отлично умеет наводить пушки. Кстати, он в свое время учился у Николо Тартали – итальянского математика и совершенно владеет квадрантом. Михал, а что ты задумал?

– Заминировать основные подходы. Я дам тебе один порошок, от него турецкие солдаты не то что кашляют, а совсем задыхаются. В соляных пещерах на стенах есть серные отложения, я изобрел бомбу и добавляю в нее серу. Ты наверно помнишь, как Вашар применял их в ущелье. Илона заинтересованно закивала, она видела, как турецкие воины задыхались от едкого дыма.

– У тебя много пороха?

– Я подготовилась, завезла в крепость достаточно бочонков.

– Вот смотри, – Михал указал ей на ровное место перед замком, – турки, скорее всего, разместят свои орудия там, на взгорке подальше от стен, чтобы твои снаряды не могли достать их пушек. Вот там и нужно заранее заложить мины, чтобы в удобный момент подорвать их орудия. Даже если не будет в том месте пушек, все равно взрывы расстроят ряды турок и заставят их трепетать. Ты должна дать задание людям, пусть готовят бомбы из глины и пороха и в зависимости от дальности броска ставят фитили, некоторые из бомб пусть наполнят порошком. Мои солдаты привезу тебе одну пушку, которая посылает ядра на дальние расстояния. Раз у тебя есть хороший пушкарь – значит, обучение его отпадает.