Пертурбации и козни

— Иван Игнатович, назвался я. — После чего мы с графом пожали друг другу руки, даму по этикету чмокнул в запястье.

Семейство Мухиных меня не заинтересовало вообще, поэтому я не дал задание Николаю собрать на них досье. Впрочем, парочка оказалась весьма общительной. К окончанию ужина, благодаря болтливости Анастасии Павловны и несдержанности быстро захмелевшего Василия Макаровича, я знал о них практически всё.

Оба, вне всяких сомнений, были под впечатлением моего довольно продолжительного общения с членами императорской фамилии, поэтому, усмотрели во мне перспективного жениха для своей двадцатилетней дочери Агафьи, даже пригласили посетить их дом в ближайшие выходные. Инициативу, в основном проявляла Анастасия Павловна, её дорвавшийся до спиртных напитков супруг лишь всячески поддакивал супруге. А к середине застолья, изрядно перебрав, едва не уснул прямо за столом. Пришлось мне посредством своего целительского дара незаметно подрегулировать кое-какие внутренние процессы в его организме, так что к завершению торжественного ужина он выглядел вполне себе свежим «огурцом», даже анекдоты пытался рассказывать.

Веселые истории от Василия Макарыча меня не впечатлили, а вот стол понравился, тем более, из-за нервотрепки, связанной с общением с престолонаследником, я испытывал сильный голод. Интересно, поменял Александр Михайлович свое мнение о скромном князе или, несмотря на мой, не побоюсь этого слова, эксклюзивный подарок, по-прежнему не жалует Засекина-Силаева из-за гибели приятеля. О том, что принц и боярич состояли в дружеских отношениях мне было известно из информации, добытой Николаем из всё той же Сети. Ладно, плевать, мне с представителями императорской фамилии детишек не крестить, без меня кандидатов в крестные хватает.

Набивал брюхо всякими галантинами, котлетами по-варшавски, каплунами, блинами с черной и красной икрой и прочими деликатесами хоть и активно, но в полном соответствии дворянскому этикету. При этом не забывал подливать винца в бокал соседки по столу и чего покрепче её супругу. Сам употреблял сухое красное, изготовленное из винограда, выращенного на анатолийских плантациях императорского семейства. Неплохое вино, к тому же, маги над ним поработали должным образом, жаль, что в широкой продаже не найти, ибо эксклюзив, предназначенный исключительно для определенного круга лиц, крайне ограниченного, ну и для мероприятий, подобных этому.

Ничего интересного во время торжественного застолья не случилось. Непрерывные здравицы в честь именинника от самых уважаемых представителей российского дворянства и громкие поздравительные выкрики подвыпившей публики.

По завершении ужина я галантно раскланялся с семейством Мухиных и направился в танцевальный зал. Зря что ли изучал лезгинку, полонез и углубленное вальсирование — раз-два-три, раз-два-три.

Стоит отметить, что танцевальный вечер начался традиционно именно с вальса, в исполнении симфонического оркестра Императорского оперного театра. Традиция.

Долго искать астральную сигнатуру ранее приглянувшегося объекта женского пола мне не пришлось. Агнесса Яновна стояла у стеночки, будто в ожидании кого-то. Подскакивающих к ней многочисленных ухажеров, желающих пригласить даму на танец, она вежливо отшивала.

А не меня ли она поджидает? Сейчас же и проверим.

Как оказалось, именно меня, поскольку при моем приближении боярыня Злобина-Дворжецкая аж лицом просветлела, её настроение резко подскочило вверх, о чем однозначно свидетельствовал эмоциональный фон красавицы.

Не успел я подойти к Агнессе Яновне, рядом с ней нарисовался какой-то мужик в форме гвардии генерал-майора. Ага, вот ты какой Куракин Антон Степанович, командир гвардейского полка Его Императорского Величества. Мужчина видный, представительный, статен, ростом высок, широкоплеч, русоволос, при этом лихо закрученные усы на наглой холеной физиономии угольно-черные, что, вроде бы, свидетельствует об исключительной породистости данного самца, взгляд темных глаз масленый, как у матерого дамского угодника. Тьфу! Не понравился он мне и это вполне объяснимо, ибо конкурент.

Но тут вольно или невольно я стал свидетелем произошедшей между молодыми людьми перепалки.

— Агнешка, ну прости, черти попутали! Сильно выпимши был, вот и угораздило…

— Так и катись ко всем чертям, которые тебя попутали, а я себя не на помойке нашла, чтобы делить своего мужика со всякими, прости господи, блядьми!

Ага, ситуация яснее ясного. Боярыня застукала своего любовника, скорее всего, потенциального кандидата на должность супруга, в постели с какой-то похотливой бабёнкой. Несложно догадаться, что они там занимались вовсе не совместным просмотром интересных сновидений. Бывает, все мы грешны. Другая бы простила, эта ни в какую, и по эмоциональному состоянию боярыни мне было понятно, что не простит ни за что. Мне-то ясно, а вот бравому генералу, привыкшему одерживать победы… нет, не на поле брани, а в любовных баталиях, в окончательный разрыв верить не хотелось.

— Ну, Агнешка, — продолжал канючить Куракин, — ну прости.

На что Злобина сверкнув глазами процедила через губу:

— Пшел вон, козел вонючий. Будешь приставать, лишу тебя силы мужицкой, ты меня знаешь. Нужно было тогда это сделать, сейчас бы не приставал к благородной даме, а трахал тебя кто-нибудь из твоих бравых подчиненных из числа махровых мужеложцев.

Угроза вполне обоснованная, поскольку Агнесса Яновна довольно продвинутый маг-целитель. Как известно, обладающий лекарскими способностями чародей способен не только избавить больного от хвори, но заставить человека здорового страдать от какого-нибудь наколдованного заболевания. Так что в её силах «наградить» изменщика хроническим воспалением предстательной железы, атрофией яичек, или еще какой трудноизлечимой даже магическими средствами патологией репродуктивных органов.

Наконец до самоуверенного генерала дошло, что шутить с ним бывшая любовница не собирается. Еще одно слово и простатит ему гарантирован, а может быть и что-нибудь посерьезнее. И Антон Степанович удалился, поджав хвост, будто побитый пес. При этом все-таки попытался оставить последнее слово за собой:

— Ты еще об этом пожа… — но, наткнувшись на злой взгляд Агнессы Яновны, сообразил, что не стоит перегибать палку.

После того, как широкая спина отставного любовника скрылась в толпе, я получил возможность приблизился к интересующей меня даме.

— К сожалению, уважаемая Агнесса Яновна, у меня нет здесь кого-то из ваших знакомых, кто мог бы представить мою персону Вашему Сиятельству. Поэтому, прошу простить мою наглость. С вашего позволения, Иван Игнатович Засекин-Силаев.

— Ну что вы, князь, могли бы не представляться, вам удалось всех нас очень сильно удивить своим подарком царевичу, также своей независимой манерой в общении с царственными особами и скажу, что вы меня, как мужчина, заинтересовали значительно раньше. — Ух ты! Не ожидал столь явной откровенности от дамы, о близости с которой мечтает куча более именитых аристократов.

— В таком случае, позвольте пригласить вас на танец.

— С удовольствием, князь.

После столь сумбурного знакомства мы с дамой закружились в вихре танца. Далее мы с ней болтали о каких-то пустяках, пили понравившееся мне красное вино, кстати, Агнесса Яновна также предпочитала именно этот алкогольный напиток. Как-то незаметно мы с ней перешли на ты. Затем снова танцевали, болтали, пили вино. Короче, все было здорово. Мы буквально наслаждались общением друг с другом.

Однако один обиженный генерал решил конкретно мне подгадить, унизив перед дамой. Определенно, задумал реабилитироваться за мой счет. Подошел и дал размашистую хлесткую пощечину, точнее попытался дать таковую. Вообще-то я не люблю, когда меня ни за что ни про что бьют по физиономии, пришлось ловко увернуться, из-за чего господина Куракина развернуло на сто восемьдесят градусов. Как результат его широкая спина оказалась буквально в метре от меня, чем я, собственно, не мог не воспользоваться. Вот только мой ответный пинок был выполнен посредством ноги и пришелся не в голову, даже не в спину, а чуть ниже копчика. Следствием приданного вояке ускорения стал контакт его могучего тела с находившейся неподалеку позолоченной колонной. Специально его туда направил, чтобы ненароком не сбил кого-то из уважаемой публики.