Перу: от инков до наших дней
Шрифт:
Рабочие, профсоюзные лидеры, передовая интеллигенция не только в Лиме, но и в провинции видят в нем своего идейного наставника и духовного лидера. Писатель принимает самое активное участие в деятельности Народного университета им. Гонсалеса Прады, распространявшего политические знания среди трудящихся. В этих же целях он издает газету «Лабор» (о чем уже упоминалось), которая сыграла к тому же большую роль в создании Всеобщей конфедерации трудящихся Перу (и по сей день она является одним из боевых и сплоченных отрядов перуанского рабочего класса).
Немало делает Мариатеги для распространения марксизма в Перу. В 1926 г. он начинает издавать журнал «Амаута», который сыграл большую роль в деле объединения передовой интеллигенции, студенчества и молодежи.
Редакция журнала размещалась в небольшой комнате дома, где жил Хосе Карлос с семьей. Он сам, Анита, друзья писали, клеили конверты, рассылали подписчикам. Обширной была география их адресатов: Мигелю де Унамуно — в Саламанку, Ромену Роллану — в Швейцарию, Анри Барбюсу — в Париж, Диего Ривере — в Мехико, не говоря уже о сотнях бандеролей читателям в Лиме и в других городах страны.
«Амаута» наглядно продемонстрировала
Вся публицистическая и издательская деятельность Мариатеги была пронизана подлинной партийностью. «С одной стороны, я скромный самоучка, — писал он, — с другой — человек определенной тенденции, партийный человек» [98] . Интеллигент, по его мнению, непременно должен опираться на прогрессивные идеалы и принципы, что не только делает его самого проводником прогресса, но и способствует полному раскрытию и расцвету таланта. Он не может стоять вне политики. В ряде своих работ Мариатеги проводит мысль о том, что истинный художник не должен опускаться до вкусов невзыскательной публики, а должен способствовать формированию в ее сознании передовых эстетических идеалов, повышению уровня политического сознания трудящихся.
98
Mariategui J. С. Op. cit., vol. 11, р. 145.
Глубокому марксистскому анализу подвергает писатель в своих работах явления внутренней жизни и события за рубежом. В 1925 г. выходит сборник его статей и корреспонденции, написанных в Европе и объединенных под названием «Современная сцена». Интересны в нем литературные портреты Горького, Луначарского, Барбюса. Убийственным сарказмом проникнуты эссе о Ллойд Джордже, Вильсоне, Муссолини.
Большое внимание уделяет X. К. Мариатеги индейской проблеме, рассматривая ее как проблему экономическую и социальную, поскольку к середине XX в. не менее остро, чем вопрос о земле, стояли вопросы интеграции индейцев в современное общество, ускоренной метисации, разрушения общины айлью.
Мариатеги проявил себя и как видный теоретик, отстаивавший чистоту марксистского учения. На книгу бельгийского ревизиониста Анри де Мана «Там, за пределами марксизма» он отвечает блестящей работой «Защита марксизма», получившей широкое распространение и в Перу, и за ее пределами.
В 1928 г. увидели свет «Семь очерков истолкования перуанской действительности», в которых Мариатеги не только глубоко исследовал эту действительность, но и указал пути ее революционного преобразования, Мариатеги немало сделал для укрепления союза пролетариата с революционно-демократически настроенным крестьянством, студенчеством. Студенчество нередко разделяло взгляды апристов, и марксист-революционер терпеливо, настойчиво развенчивал эти взгляды, в частности показывая несостоятельность концепции студенческого авангардизма, мелкобуржуазного национализма, отстаивая необходимость рассматривать международные вопросы с классовых позиций. Пока апристское течение блокировалось с организациями, входившими в созданную по инициативе коммунистов континента Всеамериканскую антиимпериалистическую лигу, перуанские марксисты поддерживали этот блок [99] , рассматривая его как основу единого фронта в борьбе с американским империализмом и его ставленниками на перуанской земле. Но по мера скатывания апристских лидеров в болото оппортунизма и апологетики проникновения монополий США в Латинскую Америку Мариатеги усиливает с ними непримиримую и принципиальную борьбу. В апреле 1928 г. он направляет им письмо в Мексику, в котором пишет: «Те, кто стоит на почве марксизма, знают, что действовать надо с учетом конкретной обстановки. Левые элементы, которые в Перу содействовали образованию АПРА, фактически представляют собой (и вскоре образуют ее формально) социалистическую [100] .
99
Один из лидеров апристов, Луис Альберто Санчес, позднее был вынужден признать, что «группа Мариатеги действовала в 1924–1927 гг. (когда она еще шла на компромисс с апристами. — Ю. Г.) автономно и даже послала своих делегатов на V конгресс Красного интернационала профсоюзов с заданием установить связь с Коминтерном» (Sanchez A. Haya de la Torre у el APRA. Santiago, 1955, p. 216).
100
Может возникнуть естественный вопрос: почему Мариатеги назвал партию социалистической? Он не раз обсуждал эту проблему со своими единомышленниками, они понимали, что крайне важно обеспечить только что созданной партии легальное существование, а это абсолютно исключалось, назовись она коммунистической (реформистская и коллаборационистская политика европейских
социалистов делала первое название менее «опасным» в глазах правящих буржуазных кругов). Но в социалистическую партию вошли и такие элементы, которые были далеки от революционных идеалов пролетариата. Для осуществления контроля над ними в легальной социалистической партии была создана нелегальная коммунистическая ячейка. Вся последующая деятельность партии показала, что социалистической она была только по названию, а по существу — коммунистической, и это нашло отражение, в — частности, в ее присоединении к Коминтерну) партию или группу со своей определенной программой» (Martinez de la Torre P. Apuntes para una interpretation marxista de la historia del Peru, t. II. Lima, 1949, p. 300–301).В те годы пролетариат Перу еще не был той силой, в которую превратился впоследствии, и созданная Мариатеги пролетарская партия пока еще делала первые шаги. И тем не менее Хосе Карлос твердо верил, что именно она сплотит вокруг себя все передовое и революционное в Перу. В разработанных им Программных принципах партии, которая вскоре после смерти Мариатеги была переименована в коммунистическую, указывалось, что ее идеологической платформой является марксизм-ленинизм.
Умер Мариатеги на рассвете 16 апреля 1930 г. 17 апреля к дому на улице Вашингтона потянулись люди. Рабочие, студенты, писатели, журналисты — все, кто знал или только слышал о великом перуанце, спешили отдать ему последний долг.
Греб «Амауты» — своего учителя — рабочие несли на руках до самого кладбища, а оно находилось не близко.
Во время следования процессии по городу трамвайщики на пять минут остановили движение составов.
На кладбище состоялся митинг. Неожиданно в руках одного пожилого рабочего появилось красное знамя. Собравшиеся — как будто они только этого и ждали — запели «Интернационал». Год спустя, отмечая первую годовщину со дня смерти своего вождя, трудящиеся Лимы прошли по улицам столицы с красными знаменами и пением пролетарского гимна…
Как-то Хосе Карлос заметил: «Моя жизнь — это стрела, которая должна достичь цели». Его «стрела» с самого начала взяла правильный курс.
Глава 7. Дорога в тупик
Победа сил прогресса над фашизмом во второй мировой войне не могла пройти бесследно и для Латинской Америки, где послевоенный период, особенно его начальный этап, был отмечен острой политической борьбой и успехами демократических сил. Под их натиском пали реакционные диктаторские режимы в ряде стран континента. Еще в мае 1944 г. был свергнут диктаторский режим Арройо дель Рио в Эквадоре, в 1945 г. — в результате победы буржуазно-демократической революции, покончившей с диктатурой Убико, в Гватемале была принята конституция, предусматривавшая проведение аграрной реформы и расширявшая социальные права трудящихся. Аналогичные статьи содержала и конституция, принятая в октябре того же года в Венесуэле. В Бразилии коммунисты добились значительных успехов на выборах в ноябре 1945 г. Процесс активизации народных масс наметился и в Перу. В стране был создан Национально-демократический фронт, выдвинувший на очередных выборах две кандидатуры: видного адвоката и писателя Хосе Луиса Бустаманте и бывшего министра юстиции в военной хунте Санчеса Серро — Риверо.
Большинство получил Бустаманте. 28 июля 1945 г. он стал президентом при широкой поддержке многих политических организаций, в том числе находившейся до того времени в подполье апристской партии. Но, поддерживая нового президента, АПРА, как всегда, преследовала лишь свои узкопартийные интересы, стремилась к власти. На выборах 1945 г. она добилась большинства мест в конгрессе и практически взяла в свои руки контроль над деятельностью правительства. Президент был зажат в апристские тиски. Стремясь к безраздельному господству, апристы провоцируют народные массы на антиправительственные выступления, устраивают политические убийства. Так, в январе 1947 г. был убит главный редактор газеты «Пренса» Франсиско Гранья. Подобные акции лишь дают повод властям отменять конституционные гарантии и вести наступление на организации трудящихся. В феврале 1948 г. президент обращается к нации с драматическим посланием, в котором разоблачает антинациональную политику апристов, проникших к тому времени во все правительственные учреждения.
В ответ на этот шаг апристы поднимают 3 октября 1948 г. в порту Кальяо мятеж. В нем участвуют не только моряки под командованием офицеров — членов АПРА, но и гражданские активисты партии. Мятежники, атаковав казармы и здание полиции, захватывают Морской арсенал и телефонную станцию. Правительственным войскам с большим трудом удается подавить мятеж. На следующий день правительство соответствующим декретом объявляет АПРА вне закона.
Напряженная и сложная политическая обстановка в стране создала благоприятные условия для захвата власти правыми силами. Спустя три недели после подавления мятежа в Кальяо генерал Мануэль Одриа, незадолго до того ушедший с поста министра внутренних дел, возглавил в Арекипе антиправительственное движение под названием «Национальное восстановление». Через несколько дней Бустаманте покинул свой пост и страну, а генерал Одриа без единого выстрела занял президентский дворец и стал главой правящей хунты и неограниченным диктатором [101] .
101
Это было классическое латиноамериканское «пронунсиамиенто» (государственный переворот), сметающее па своем пути все принципы и законы офицерской чести в угоду жажде власти. Например, на экстренном заседании кабинета министров ночью 28 октября командующий 2-й дивизией, расквартированной в Лиме, генерал Зенои Нориега заверил президента в верности «конституционной власти». Несколькими часами позже, получив от генерала Одриа обещание высокого назначения в случае успеха мятежа, тот же Нориега подписал в числе других высших офицеров ультиматум, в котором столичный гарнизон предлагал президенту сложить свои полномочия п передать власть военной хунте.