Перу: от инков до наших дней
Шрифт:
Со временем Куско превратился в уникальный ансамбль храмов, посвященных божествам, которым поклонялись язычники-индейцы. Наиболее величественным сооружением был Храм Солнца, доступ в него разрешался лишь правителю — Сапа Инке (Единственному Инке) [14] . С этим чудом зодчества, залы которого украшали листовое золото и драгоценные камни, мог соперничать только Храм Луны супруги Сапа Инки. Между храмами находилась внутренняя площадь — Интипампа («солнечное поле»), на которой можно было созерцать сделанных из золота и серебра [15] зверей, птиц, насекомых, «посадки» маиса и других культур. В Храме Солнца помещался огромных размеров золотой диск, инкрустированный
14
Видимо, Инка — это сын Инти, бога Солнца. Термин «инки» по мере становления государства инков все чаще начинает обозначать людей, принадлежащих к господствующей касте, тех, кто правит порабощенными народами.
15
Инки не рассматривали редкие металлы как драгоценность и ценили их только за красоту. Золото добывалось в свободное от других, более важных, дел время.
Здания инкские зодчие возводили из тщательно подогнанных друг к другу каменных глыб, между которыми не проходит даже лезвие бритвы. Купальни, водоемы, водостоки и пр. зачастую вырубали прямо в скалах.
Великолепие Куско призвано было олицетворять величие и могущество Сапа Инки, мощь государства, границы которого из года в год расширялись. Особого могущества «империя» достигает при девятом по счету инкском правителе — Пачакутеке (1438–1471). Она теперь называется Тауантинсуйю, что на языке кечуа означает «четыре соединенные между собой страны света». Это грандиозное государственное образование доколумбовой Америки, протянувшееся с севера на юг на 5 тыс. км и насчитывавшее около 10–15 млн. человек [16] , перед испанским нашествием занимало значительную часть территории нынешних Боливии, Чили, Аргентины, южные районы Колумбии, Перу и Эквадор. В его пределах проживало около 100 индейских народностей и племен, в отношении которых господствующим племенем [17] проводилась политика ассимиляции, прежде всего в культурно-языковом отношении.
16
По некоторым данным, даже около 40 млн. человек. В Тауантинсуйю постоянно проводилась перепись населения в целях точного учета налогов, распределения земель и т. п. Результаты подсчетов отмечались узелками на специальных разноцветных нитях, подвешенных к шнуру-основе — кипу, склад которых в Куско был сожжен испанцами.
17
Таким господствующим в Тауантинсуйю племенем, видимо, было какое-то из племен кечуа. Правда, его название пока точно не установлено. Кечуа испанские монахи, вероятно, просто назвали одно из населявших Центральные Анды племен. Кстати, и сами инки именовали свой язык не кечуа, а руна-сими («язык людей»).
Подчиняя другие народности, инкская «империя» формально сохраняла общины покоренных индейцев, но обрекала их на жалкое существование. Советский исследователь В. А. Кузьмищев пишет: «В Тауантинсуйю действительно не было рабства в обычном понимании этого исторического явления, т. е. индивидуального рабства: в положении коллективного раба оказалась сама родовая община» [18] . Члены общины, несшие различного рода трудовые повинности в пользу завоевателей, не получали за это никакого вознаграждения. Они бесплатно возводили дворцы, оборонительные сооружения и мосты, прокладывали дороги, выполняли роль тягловой силы, перетаскивая гигантские каменные монолиты за несколько тысяч (!) километров.
18
«Латинская Америка», 1973, № 2, с. 147.
Жители тех районов, которые оказывали серьезное сопротивление, попадали в полную собственность представителей знати или самого Сапа Инки. Они превращались в «янаконов». Их насчитывалось несколько десятков тысяч человек (точная цифра пока не установлена). Практиковалось одаривание «янаконами».
По-видимому, инкское общество либо находилось на ранней ступени рабовладельческого строя, либо переживало переходный период от первобытнообщинного строя к рабовладельческому.
В административном отношении Тауантинсуйю делилось на четыре провинции. Во главе каждой стоял наиболее преданный императору родственник. Время от времени все четверо собирались на высший совет (апукана). Помимо них, Сапа Инка назначал в провинции своего рода инспекторов (тукурикук, т. е. «тех, кто все видит»), которые, разъезжая по государству, не только беседовали с имперскими чиновниками, но и выслушивали просьбы и жалобы населения, о чем затем докладывали своему повелителю. Главному тукурикуку подчинялись «наблюдатели», закрепленные за группами жителей в 40 тыс., 10 тыс. и т. д. человек. Император всегда знал, чем «дышат» его подданные.
В правящую верхушку входили и местные вожди (кураки), признавшие власть Сапа Инки и служившие ему верой и правдой. Что касается остальных инков, то они подразделялись на инков
«по крови» — потомков первого инкского предводителя Манко Капака и на инков «по привилегии». Последние получали такой титул за верную службу. Им разрешалось, равно как и аристократам по происхождению, носить в ушах массивные серьги-подвески из золота. Это приводило к заметной деформации ушных раковин, и испанские конкистадоры безошибочно находили впоследствии местных патрициев, которых они называли орехонес («ушастые»).На вершине иерархической лестницы стоял сам Сапа Инка, в чьих руках сосредоточивалась вся законодательная, исполнительная, судебная и военная власть. Он был хозяином имущества, в том числе и земли, своих подданных. Даже жену общинник-крестьянин получал как великий дар самого «императора». В известной степени последний считался с мнением жрецов, однако жречество представляло собой касту, достаточно преданную Сапа Инке и заинтересованную в его сильной власти.
Члены семьи Сапа Инки могли вступать в брак только между собой, дабы «не осквернять род», берущий свое начало от бога. Инка имел гарем из так называемых аклакуна (избранниц, или женщин-рабынь). В знак особой милости он мог пожаловать любому жителю, помимо жены, еще одну или несколько женщин, которые, в отличие от законной жены, никакими правами не пользовались. После смерти хозяина иногда некоторые из «дополнительных» жен приносились ему в жертву для прислуживания в загробном мире.
Семье в Тауантинсуйю придавалось большое значение: считалось, что человек приобретает в семье, этом миниатюрном государстве, навыки управления. Семейные пары подбирались при участии властей, хотя и не без согласия родителей. Возрастной ценз для невесты устанавливался в 18 лет, а для жениха — 24 года, дабы супружество не превращалось из серьезного дела в баловство.
Дети инков воспитывались в спартанском духе. Чтобы не изнежить ребенка, мать не брала его на руки даже для кормления грудью: она только наклонялась над лежащим в высокой колыбели младенцем. Со дня рождения детей ежедневно обливали холодной водой в целях закаливания. В девятилетнем возрасте мальчика уже посылали на первую охоту. Укреплению семьи во многом способствовала религия, проповедовавшая почитание отца как «начала всех начал».
Содействуя усилению власти Сапа Инки и упрочению положения главы семейства, служители культа не забывали и о себе. Треть полученного урожая крестьянин-общинник должен был отдавать Сапа Инке, другую — в качестве подношения храмам. Мужчины-общинники бесплатно строили культовые здания, обрабатывали принадлежавшие жрецам поля. Из женщин-красавиц набирались аклья (служительницы, жившие в храмах и ткавшие одежды и дорогие ткани для жрецов и придворных Инки). Испанцы называли их «девами Солнца». Потерявшую невинность аклья заживо зарывали в землю, а соучастник «в грехе» приговаривался к смертной казни вместе с родственниками и даже соседями. Дом такого человека сносился, а посевы — уничтожались.
Огромная армия священнослужителей следила за своевременностью и точным жертвоприношением богам. Инки поклонялись земле (Мама Пача), воде (Мама Коча), но прежде всего Солнцу. Ему был посвящен самый важный праздник — Инти Райми. Во время этого торжества, проводившегося в самый короткий день года (в июне), представители всех провинций Тауантинсуйю просили Солнце не покидать землю.
Несмотря на общую политику ассимиляции покоренных племен и стремление к унификации религии на территории всего государства, инки зачастую разрешали другим народам поклоняться их божествам. Они даже ввели в пантеон своих богов крайне популярного среди покоренных ими племен Косты-Пачакамака («Создателя»).
Другим важным институтом, стоявшим на страже интересов правящей инкской верхушки, была армия, основными подразделениями которой командовали ближайшие родственники Сапа Инки.
Часто Сапа Инки сами водили войско в длительные походы. Большим полководческим талантом обладал, например, Инка Уайна Капак (1493–1525).
В армии царила суровая дисциплина. Во время походов солдаты не имели права не только что-либо трогать на окрестных полях, но даже ступать на них. Нарушителей жестоко наказывали, а иногда казнили. Аналогичная участь ждала изменников, трусов и дезертиров, причем приговор распространялся и на ближайших родственников осужденного.
Армия была призвана не только завоевывать новые земли и народы, но и держать в повиновении уже покоренные племена, которые неоднократно на протяжении всей истории инкского государства поднимали восстания против своих завоевателей. События одного из них, продолжавшегося несколько лет, нашли отражение в народной драме «Ольянтай» [19] .
Держать в повиновении население государства призвано было и законодательство, весьма, надо сказать, суровое. Самым большим преступлением считалось «экономическое», т. е. наносившее ущерб материальным интересам инков. Между прочим убийство человека они также причисляли к этой категории: ведь преступник посягал в лице убитого на одну из единиц, производящих материальные блага или ценности.
19
См.: Культура Перу, с. 38.