Перуновы дети

Зелёные лианы дикого винограда, плюща, хмеля увивают тенистые дворы, обращённые к улицам входами с арками, на которых встречаются знаки-надписи, а порой и целые картины, по которым можно судить о проживающих здесь людях.

Вокруг всё ухожено, поскольку помощники Свароговы – Лад да Ряд – следят, чтобы в граде было спокойно, мирно и ладно.

Ослепительно блещет на солнце вершина Золотой горы, которая видна с любого конца острова. Гора воистину «золотая», потому как много в ней разных полезных веществ: и злато, и серебро, и медь, и самоцветы, которые добывались, обрабатывались и широко применялись в ойразских градах, служили средством обмена и торговли с Большой землёй.

Море своей блистающей синью привораживает мысленно блуждающего по древним улицам Светозара. Он «пробегает» мимо городских бань-мовниц, чья арка у входа украшена цветными изразцами, изображающими поливающих друг друга из кувшинов весёлых обнажённых людей; изразцы такого глубокого сине-зелёного цвета, что похожи на кусочки самого моря. Вот арка лекарни, целитель держит в руках сосуд с мазями и какие-то предметы, назначение которых Светозару непонятно. Овощные лавки, гончарные изделия, пряности, дары моря. Наконец: бескрайняя водная ширь, солёный упругий ветер. Взор стремится вдоль набережной, туда, где гордые корабли, будто сказочные белокрылые птицы с высоко поднятыми носами-клювами, уплывают вдаль, к Сварожьему поясу – линии схождения неба с землёй. И летят они между волнами и облаками в дальние страны и неведомые края.

Другие птицы-лодии, сложив белоснежные паруса и спокойно опустив в воду ноги-вёсла, колыхались у каменных и деревянных причалов, принимая в свои чрева либо выгружая на берег товары и рыбу. Велико хозяйство у батюшки-Перуна – и ратное дело в порядке держать, и морскими заботами ведать. А Радогощ и Свято за празднованиями следят, веселие – тоже дело нужное. Особенно когда Полевик, Зернич да Житнич урожай вырастят, Дождич его польёт, Овсень его уберёт, Венич в снопы повяжет, Рыбич рыбы наловит, Пчелич мёду достанет, Ягоднич с Плодичем – фрукты и овощи, да пригласят Огнебога-Семаргла костры возжигать священные, чтоб после трудов праведных люди угощались, пели, своих щедрых богов славили, плясали и радовались.

В это время из-за мыса по идущей вокруг всего острова мощённой камнем дороге выкатилась невиданная повозка, блестевшая на солнце округлыми медными боками, похожая на огромный котёл. Повозка двигалась без лошадей или какой другой тягловой силы, сама по себе! Остановившись, она загудела, крышка сверху сдвинулась, изнутри выглянул человек и что-то крикнул на стоявший у причала корабль. Оттуда согласно ответили, крышка закрылась, а из чрева медного зверя высунулась огромная рука-клешня, которая ухватила лодию за выступающий брус на носу, слегка приподняла, и чудище, пятясь, потащило судно на песок. Выскочившие мореходы подложили под бока брёвна и стали осматривать прохудившуюся доску, нуждавшуюся в замене. Оказалось, что эта самоходная чудо-повозка, этот медный гигант каждый день обегал остров, охраняя его от незваных пришельцев, и в случае угрозы с моря метал во вражеские корабли огромные камни и жёг их Перуновым огнём.

Подивившись на подобное чародейство, любопытствующий дух Светозара устремился теперь к подножию горы, на зелёном склоне которой высилось храмоподобное сооружение, в нём сам царь Сварог мудрый с другими царями решали дела государства Ойразского. Рядом в высоких зданиях, залитых солнцем через большие световые колодцы, слышались молодые голоса, иногда смех, чаще – сосредоточенное молчание, здесь постигали науки юные сыны и дочери островитян, а также других земель, что находились на морском побережье и управлялись помощниками Сварога. А ещё выше, на одной из удобных площадок, стояла башня с куполом. В этом здании, увенчанном необычной башней, Верховный Кудесник – Звездич, человек с искрящимися глазами, – повествовал затаившим дыхание молодым людям о звёздах и светилах, как и в каком порядке происходит их движение, показывая над собой то одно, то другое созвездие, искусно выложенное на карте звёздного неба, занимавшей всю внутреннюю поверхность башни-полусферы.

– Отсюда, – Звездич указал на созвездие Льва, – когда-то великий Даждьбог прилетел к нам на Железной птице с хвостом, сияющим подобно Солнцу. А потом превратилась она в камень Бел-Горюч, и раскрылся Камень небесный, как свиток, и вышли из него боги живые. Собрались тогда все волхвы, и князья, и старейшины Родов и пришли научиться у богов мудрости и тайным знаниям. И стали боги живые правителями у людей. А Даждьбог женился на прародительнице русов Майе-Златогорке, и от них родились мы – Ойразы-Арии – дети и внуки богов своих, научивших нас ведать Правь, Явь, Навь, жить счастливо и справедливо, и тому мы детей своих и внуков также учить должны…

Юноши и девицы прилежно записывали, а также зарисовывали Железную птицу, Небесный камень, Самоходную повозку и прочие чудеса, о которых рассказывали своим ученикам живые боги.

Только теперь Светозар обратил внимание, что люди, носившие имена богов живых, отличались от остальных высоким ростом и гордой статью. Все правители Ойразов-Русов были крепки и могучи, подобно кипарисам, светловолосы и голубоглазы.

Светозар нетерпеливо перевернул дощечку, спеша читать далее.

И вздыбилась земля Ойразская, море кругом закипело. И всякий зверь на землю падал, не мог стоять, И много коней, коров ноги поломало. Тогда царь Сварог приказал лодьи готовить И бросать всё, кроме самого нужного. И чтоб молодых жеребят брали, и детей, Стариков и жён в лодии сажали, а остальное бросали…

Люди бежали к морю, земля ходуном ходила под ногами. Портики, колонны и арки рушились и, падая, разбивались. По стенам домов пошли трещины, словно огромный спрут вылезал из земных недр, раскидывая повсюду чёрные извивающиеся щупальца. Лошадь со сломанными ногами пыталась встать, ржала и мотала головой; в её огромных, ставших непроницаемыми от боли и страха глазах дрожали крупные слёзы. Повсюду слышался плач, гул, треск и рёв. Люди выскакивали из домов, чтобы не оказаться заживо погребёнными под обломками жилищ, бывших ещё недавно такими надёжными и уютными. Хватая первое, что попадётся под руку, выводили детей, стариков, скотину и спешили к морю, неверно ступая по зыбкой дороге. Будто неведомое живое существо, огнедышащий дракон там, в Земле, играл мышцами под тонкой кожей почвы, намереваясь подняться и стряхнуть всё и вся в бездну.

Камни мостовой вспучивались на виду, повозки запруживали улицы. Пёстрые ручейки текли к пристани, где, несмотря на крики и обилие перепуганных людей, не было паники. Царь Сварог с воеводой Янушем отдавали быстрые и чёткие приказания. Януш, как и остальные воины, находился в полном боевом облачении. Его высокий шелом и копытная броня сверкали при каждом движении. Вот он взмахнул рукой, и отряд воинов с большими – в человеческий рост – щитами выбежал на главную дорогу и стал рассекать надвигающийся из города вал людей, повозок и животных. Крепко упёршись ногами в землю и выставив щиты, они сдерживали напор, в то время как другие быстро разделяли живую реку на отдельные ручейки и направляли людей к разным пристаням.

– Скот сюда гони! Жёны, дети, старые люди – налево, собирайтесь у крайней пристани! Мореходы! Все мореходы – сюда! – кричал высокий молодой воин таким зычным голосом, что его слышали, несмотря на невообразимый шум и вопли.

И обветренные крепкие мужчины бежали по одному из проходов к правому причалу, на ходу сбрасывая одежду, кидались в воду и плыли к своим судам. Цепляясь за спущенные верёвочные концы и вёсла, они ловко карабкались на борт и стремглав включались в работу: поднимали якоря-анки, отвязывали от бортов запасные брёвна и доски, сооружали из них загоны для скота и дополнительные места для людей. Жилистые гребцы садились на вёсла. Несколько коротких минут – и ладья, как гигантская водомерка, взмахнув лапами-вёслами по неспокойному морю, подбегала к причалу, где на неё с двух концов ставились деревянные сходни. Полуголые, потные и разгорячённые погонщики направляли животных на корму. Крича, ругаясь, умоляя и хлопая бичами, они подталкивали обезумевших от страха коров, коней и овец. Некоторых приходилось затаскивать силой либо вовсе вносить на руках.

– Молодняк! Молодняк отбирай! – кричал кормщик. – По наказу царя токмо молодняк и коров брать! Куда? Осади! – махал он рукой старику, пытавшемуся втолкнуть на сходни своего быка. – Живей, живей поднимайся! – кричал он уже в другую сторону, где и без того торопливо бежали женщины с детьми и ручными пожитками. Мореходы, руководимые кормщиком, следили за порядком, помогали на сходнях. Кто-то из погонщиков вскрикнул от боли, поскользнувшись на мокрых досках и угодив под копыта, кто-то, не удержавшись, полетел за борт судна и судорожно грёб, цепляясь за спущенное ему весло. Многие, не дождавшись подхода судна, бросались в море и плыли, облепляя лодии со всех сторон. Мальчонка лет шести жалобно звал мать. Его подхватили, понесли, он вырывался и кричал: «Пусти! Где моя мама?»