Перуновы дети

Светозар вложил в непослушные ладони горсть земли, отец Велимир прижал её к груди и стал что-то шептать, а затем чётко и внятно произнёс:

– Помни всё, Светозарушка… Мири людей, не давай им без нужды за оружие браться, а только… при крайней… необходимости. Будьте счастливы… с Ивицей…

Старик ещё подвигал губами, но уже беззвучно, и закрыл глаза, словно уснул. По телу лёгкой волной пробежала судорога, а затем оно стало спокойным и умиротворённым, будто просветлело изнутри. И Светозар понял, что отец Велимир покинул землю…

Отец Велимир умер не от меча вражеского, не от напасти злой или огня пожарищного, он ушёл оттого, что был стар, и всё, что мог сделать в этой жизни, исполнил. Нынче такая смерть – редкость, думал Светозар, вышагивая рядом с телегой, на которой лежало бездыханное тело волхва.

Цепи, ботала, бляхи, другие железные и серебряные предметы, висевшие на погребальной повозке, вызванивали в такт медленному шагу коней, хорошо смазанные колёса почти не скрипели. Жреца хоронили по старому степному обычаю, существовавшему у южных русов с прадавних, ещё скотоводческих времён.

– Дон-н-н, дон-н-н, – звенело железо.

– Трр-а-к, тр-ра-к, – глухо звякали цепи.

– Дз-и-нь, дзинь-нь, – мелодично отзывались серебряные бляхи.

Люди, услышав печальные звуки, бросали свои дела и выходили к дороге, чтобы проститься со жрецом, который лечил их, судил и мирил под Дубом, хранил старину, помогал во все дни радостей и печалей, справлял требы богам на всех празднованиях и тризнах.

Почтительно кланялись люди, провожая волхва в последний путь. Медленно двигалась повозка. Осторожно, будто чуя ответственность, переступали кони, провозя старого Велимира по его земле, чтобы он в последний раз посмотрел на неё и чтобы люди, в свою очередь, простились с ним.

Заунывный перезвон исходил, казалось, от самой Вечности, напоминая о скоротечности земной жизни, о Яви, неизбежно перетекающей в Навь. И река эта устремляется назад, в прошлое, унося с собой всех, кто ненадолго прикоснулся к миру явскому. Течёт синяя река, стремительная, как Время, уплывают люди по ней на Тот Свет и там живут, землю рают, пшеницу сеют и вено венят на полях страдных. Но попадает туда лишь тот, кто жил по Прави, следуя Поконам Свароговым. А пренебрегавший ими исчезнет в Нави-реке без следа, проскочив между мельничными жерновами Времени, потому как из пустоцветного колоса и молоть нечего.

Люди понимали, что отец Велимир, живший по Прави, скоро будет в Ирии, и просили его не забывать о них, помогать добрым советом. Также просили передавать поклоны своим родным, которых здесь, на земле, помнят и чтут. На дорогу перед повозкой ложились купальские цветы, устилая последний путь мудрому волхву и кудеснику. Так похоронная процессия объехала всё селение, приглашая на страву по умершему.

Когда народ собрался, в земле уже была вырыта яма. Сани, то есть верхнюю часть телеги, в которой лежал покойный, сняли с колёс, обложили цветами, душистыми травами, обсыпали по традиции зерном.

Потом старейшина сказал речь, поблагодарил умершего за все благие дела, пожелал, чтоб земля была покойному пухом. Светозар тоже хотел сказать несколько слов, но не смог, из очей побежали долго сдерживаемые слёзы. Началось прощание.

В последний раз взглянул Светозар на умиротворённое лицо умершего. Смахнув слезу, поцеловал в холодный лоб. Сани закрыли досками, обернули берестой и осторожно опустили в яму. Туда же положили колёса – пусть едет старый Велимир дальше на своей телеге, на которой он исколесил столько дорог, которая была ему домом в нелёгком походе, верно служила убежищем и постелью и теперь отправлялась вместе с ним на Тот Свет.

Комья чёрной земли стали засыпать домовину.

В бесконечной череде звеньев неразрывной цепи от дедов до внуков и правнуков, от богов великих и грозных к людям обычным: пахарям, ковалям, скотоводам – не стало нынче одного звена. Это место, как пожелал сам Велимир, должен занять он, Светозар, и иметь достаточную крепость и силу, дабы эту связь удерживать.

Когда был насыпан курган, Светозар взошёл на вершину, держа в руках молоденький дубок. Два подлетка принесли большой двуручный кувшин с родниковой водой. Светозар лил прохладную влагу в тёплую рыхлую землю и говорил, словно беседовал с Велимиром:

– Прими, отец, сей юный саженец, поддержи его силою своею, которая ныне с силой Матери нашей Сырой Земли едина. Пусть он потянется вверх к ярому Солнцу, укрепится и зашелестит тенистою кроной. Пусть поселятся на его ветках птицы вешние и будут петь тебе радостно. А мы, живущие, будем приходить к тебе и к Дубу твоему, чтобы вместе творить дела праведные и суды вершить справедливые.

И лилась холодная вода в тёплую землю, и укреплялись корни, и расправлялись молодые листья, подставляя зелёные ладони свету Хорса и животворящему дыханию Даждьбога.

Затем Светозар воздел руки к небу и сотворил молитву богам Света:

– Славим тебя, Даждьбоже! Будь нашим Покровителем и Заступником! Ты плодоносишь на полях и даёшь траву для скота, и во все дни преумножаешь наши стада и множишь зёрна жита, чтоб сотворять медовуху и начинать бога Света славить – Сурожа, когда он одолеет зиму и повернёт на лето.

Славим Огнебога-Семаргла, грызущего дерево и солому и развевающего огненные кудри утром, днём и вечером. Благодарим его за сотворение еды и питья! Его единого мы сохраняем в пепле, а потом раздуваем, чтобы горело… [31]

31

«Велесова книга», дощ. 31.

Слава Перуну громоразящему! Слава Купале пречистому! Слава Хорсу златорунному! Слава богам нашим!

– Слава! – повторяли за Светозаром люди.

Многим показалось, что во время молитвы от рук молодого волхва потянулись вверх трепещущие голубоватые нити, и они поняли, что это – знак богов, благословляющих нового избранника.

Накрыли столы для стравы. Ивица подошла к Светозару, задумчиво стоящему у подножия свежего кургана. Как это часто случалось между ними, они ничего не сказали друг другу, молодая жена только тронула его за руку. Взглянув на неё, Светозар просветлел лицом, кивнул, пожал её руку и пошёл к столам.

У кургана остались два глубоких следа, как будто человек, стоявший здесь, держал на плечах неимоверную тяжесть.

Дед Славута, который был старейшиной, поднялся и сказал:

– Благую смерть послали боги отцу Велимиру. Пусть же и нас не минет милость богов наших. Будем три дня править тризну сему старцу великому, сурицу пить хмельную и песни петь перед курганом его. А юноши будут бороться, удалую силу показывать, чтоб отец Велимир, на нас сверху глядя, порадовался…

Так достойно проводили отца Велимира в мир иной. А молодой Светозар Яромирович был провозглашён новым волхвом.