Первая кровь

— Егор! Там море!! — воскликнула Алла.

Я повернулся — она буквально прилипла носом к стеклу и смотрела примерно туда, куда указывал Самвел. Сейчас там был парк, но, видимо, она углядела полоску воды, когда мы проезжали одну из аллей. Я пожалел, что не поехал по серпантинной дороге. Да, трудно, но девушек надо радовать.

— …много, — как ни в чем не бывало закончил свою фразу наш водитель. — Но совсем далеко ходить не надо, там санатории, у них свои порядки, ну их. Немного отойдите от толпы и всё.

— А что, уже приехал народ? — поинтересовался я.

— Не очень пока, но едут и едут, а скоро вся страна тут будет. В эту квартиру уже через неделю записались хорошие люди, по полтора рубля договорился! — похвалился он. — Так что вы сильно не мусорите, — он запнулся. — Но если что, жена уберет. А народ еще поедет, до августа тут этот… как его… ажиотаж — во! — будет. А потом снова тишина и покой, — как-то грустно заключил он.

А я подумал, что этот Самвел вряд ли замешан в каких-то сильно незаконных операциях. Обычный деятельный армянин с шилом в пятой точке, который хорошо видит выгоду в обыденных вещах и умеет эту выгоду извлекать. У него наверняка полгорода знакомых, а вторая половина когда-то имела с ним дело и осталась довольна сотрудничеством, так что он легко затевает новые предприятия, поскольку знает, что всегда найдет помощников. Пока что он крутится на низовом уровне, но когда Горбачев разрешит кооперативы, этот Самвел будет в первых рядах оформлять нужные бумажки. Да и в девяностые он не пропадет, я почему-то был уверен в этом. Возраст только, но тут ничего не попишешь — все мы смертны.

Я незаметно для водителя выдохнул.

Он показал нам рынок, специально сделал крюк, чтобы Алла ещё раз полюбовалась морем — оказалось, что оно действительно рядом. Да и с квартирой Самвел не обманул, и расположение было козырным, и сама она неплохой. Пятиэтажная кирпичная «хрущевка» и второй этаж, что компенсировало отсутствие лифта. Впрочем, в нашем с Аллой возрасте отсутствие лифта не было большой проблемой.

Квартира мало чем отличалась от знакомых мне планировок — никакая прихожая, в которую хозяева сумели затолкать добротный шкаф, малюсенькая кухонька с пузатым холодильником «ЗИЛ», набором разнокалиберных столов и плитой, полуторная кровать в огромной комнате — и целая стопка раскладушек, которые сейчас пребывали в собранном состоянии. Ну и непременная стенка, из которой Самвел добыл комплект постельного белья.

— У вас тут прямо целое общежитие устроить можно, — указал я на раскладушки.

Мы уже обменялись ценностями — Самвел получил свою десятку, а я — мощный ключ, одиноко висящий на массивном кольце.

— Это на июль-август, — небрежно отозвался он. — Там люди семьями приезжают, бабушки-дедушки, тети-дяди, не считая детишек. Вот и приходится запас иметь.

— И что, они тоже за каждого человека платят? — поинтересовался я из банального любопытства.

— Не всегда, — ему явно не хотелось об этом рассказывать. — Но договариваемся.

Да понятно всё с тобой, жучара.

— Самвел, а с билетами действительно сможешь помочь? — спросил я, когда он уже собрался уходить.

Он ожидаемо напрягся, почувствовав, что выдоил нас не до конца.

— Могу, конечно, — с него можно было рисовать аллегорию обиды.

— У меня вот такой документ есть, может, с ним получится дешевле?

Я протянул ему «вездеход», который позволял получить билеты по «брони». Он внимательно изучил небольшой текст, чуть ли не обнюхал подписи — и, видимо, признал синие печати подлинными.

— С этим всё гораздо больше проще получится, — грустно сказал он. — Тут и помощь не нужна, дойдешь до горисполкома, там тебе печать шмяк-шмяк — и иди на вокзал, к администратору. Но если хочешь, то я сам всё это сделаю.

— За сколько? — в лоб спросил я, и он поморщился.

— Пятерка, — нехотя огласил он свой прейскурант. — И эту бумагу я заберу. Вам купе или плацкарту?

Конечно, оставался вариант, при котором через пару дней Самвел виновато разведет руками, сошлется на то, что козырный туз не сыграл из-за расклада, и предложит вернуться к своему первому предложению — то есть хорошенько переплатить за те же самые билеты. Но придется довериться.

— А СВ есть? — набрался я наглости.

— Есть, конечно, обижаешь. Но они дорогие, по четвертному…

Я быстро прикинул в уме, что какая-нибудь ссаная плацкарта до Москвы обойдется в шесть рублей и вспомнил, что примерно за столько собирался доехать до Шахт и вернуться обратно. Но СВ меня манил — целые сутки наедине с Аллой, что позволит обсудить если не всё, то многое, могли очень сильно повлиять на моё будущее. И я решил, что экономить бессмысленно — сгорел сарай, гори и хата.

— Подходит, — я отсчитал полтинник десятками, добавил пятерку и отдал деньги Самвелу. А потом напомнил: — Нам нужно пятого в Москве быть, но я расписания не знаю и сколько поезд идет…

— Э, не обижай, дорогой, — с моими деньгами в кармане Самвел вёл себя гораздо увереннее. — Всё помню, всё устрою в лучшем виде! Завтра ждите в гости, я к вечеру заеду.

К вечеру так к вечеру. Самвел ушел, я бросил сумку на пол и грузно опустился на кровать. На меня накатила такая дикая усталость, что захотелось лечь и умереть прямо тут. Но это было бы неправильно по отношению к моей спутнице.

— Ал, пошли на море, — сказал я. — Надо же глянуть, что тут и как. И Михаилу Сергеевичу надо позвонить, рассказать, что мы доехали. Вдруг он волнуется.

Алла тоже устала, это было хорошо заметно по её лицу. Никаких набрякших век или мешков под глазами, боже упаси — она была достаточно молода и свежа, чтобы ничего подобного с её лицом не случалось. Просто её реакции чуть запаздывали. Но она не стала упираться, а заодно ещё раз показала мне, что теперь я вхожу в её очень-очень близкий круг. То есть она не ушла с купальником в ванную комнату, а переоделась прямо при мне. Но и я тоже отказался от ложной скромности — стесняться нам и вправду было уже нечего, мы с ней стали почти как муж и жена.

Меня эта ситуация, правда, немного нервировала, поскольку ещё неделю назад женитьба не значилась в моих планах, но сейчас мне нужно было либо однозначно расставлять все точки над «i» и рвать любые отношения с этой симпатичной девушкой, либо мужественно двигаться в направлении ЗАГСа. Обижать Аллу мне не хотелось, она этого не заслуживала, а потому вариант оставался только один. Ну, Казах, предсказатель чертов! Я тебе тоже что-нибудь нагадаю, а потом подстрою так, что оно исполнится.

Вывеску «Почта-телеграф» я видел совсем недалеко от дома, в который мы заселились. Правда, местные технологии здорово отставали от привычных мне, до мобильников это поколение советских людей ещё не дожило. Но всё оказалось чуть быстрее, чем можно было ожидать — я просунул в окошечко оператору бумажку с двумя московскими номерами, на Хользунова и на Соколе, и уже минут через пятнадцать меня позвали к аппарату. Алла, разумеется, увязалась следом, не упустив случая потереться об меня в тесной кабинке, но я и не возражал. Пусть её.

— Егор, добрый вечер, — Михаил Сергеевич говорил как обычно — настойчиво, нажимая на произносимые слова, что делало их немного весомее. — Спасибо, что позвонил. Самвел уже сообщил, что вы добрались и даже похвалился, что сумел вас пристроить, — господи, и когда этот хитрый армянин успел? Он ушел от нас полчаса назад. — Решили взять небольшой отпуск?

— Да, грешновато упускать такую оказию, когда ещё окажемся на море? Летом я к родителям поеду, на родину, а там с морями туго, — как можно небрежнее ответил я. — Так что ваше предложение о солнечных процедурах после поездки нашло горячий отклик в наших сердцах.