Первая любовь

— Пытается увести у Люды Руслана? — перебила племянницу Нина Петровна.

— Как вы догадались? — растерялась Ольга, надеявшаяся, что разговорами о Вике ей удастся отвлечь тётю от неудобных вопросов про Люсю.

— Я что, только вчера на свет появилась, что ли? — рассердилась женщина. — Вокруг богатых мужчин во все века увивались хищницы, которые хотели для себя красивой, лёгкой жизни. Ты мне лучше, Оля, скажи, где Людмила?

— Её нет дома, — потерянно прошептала Ольга.

— А где Милана с Мартином? — вдруг опомнилась Нина Петровна. — Почему я их не слышу?

— Ну что вы меня мучаете, тётя Нина? — Оля чуть не расплакалась. — Я обещала Люсе, что не выдам её ни при каких обстоятельствах. Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чём. А как только Люся выйдет со мной на связь, я вам сразу позвоню.

— Ольга, прекрати истерить! — строгим тоном приказала родственница. — Рассказывай всё, как есть. Как ты не понимаешь, что я должна знать правду? Ведь речь идёт о моих внуках и дочери! У меня сердце кровью обливается при мысли, что у Людмилы какие-то проблемы. Ты и сама знаешь, Люся — не в меру гордая, в жизни никого ни о чём не попросит!

— Может, мы потом поговорим, тётя Нина? Всё-таки, если честно, разговор не телефонный.

— Потом может быть поздно! — сказала, как отрезала, женщина. — Я слушаю тебя, Оля!

— А вы меня, тётя Нина, Люсе не сдадите? — с опаской спросила Оля. — Она же разговаривать со мной потом не будет, скажет, что я предательница. Но Люда для меня не просто сестра, а ещё и подруга. Я не хочу её терять.

— Не переживай, Оля, я — могила! А, главное, пойми: я же спрашиваю не ради любопытства. Мне за моих внуков и дочку страшно. Люся — она такая эмоциональная! Боюсь, как бы из-за своего характера она дров не наломала.

— Ну, смотрите, — вздохнула Оля и попросила: Только, тётя Нина, вы тоже не переживайте, ладно? Да и ничего страшного, в принципе, не случилось.

— Говори-говори, Оленька, — подбодрила её родственница. — Раз сказала “А”, теперь нужно говорить “Б”. И не забывай: ты делаешь это ради двоюродной сестры, которой, может, в эту самую минуту нужна помощь.

— В общем, Люся с детьми сейчас в Германии, — выпалила Ольга. — Поэтому, я думаю, связь не всегда ловит, — попыталась она успокоить женщину, хоть и сама своим словам не верила.

— В Германии?.. — переспросила Нина Петровна и вдруг огорошила племянницу. — Людмилу что, Антон Пельтцер нашёл?

Скелеты в семейном шкафу Пельтцеров

— Отт-ккуда вы знаете, тётя Нина, про дядю Антона? — немного заикаясь от неожиданности, спросила Ольга.

— Антона Пельтцера в нашем райцентре каждая собака знала, — горько усмехнулась в ответ женщина.

— Я имела в виду другое, — смутилась Оля.

— Догадываюсь, — впечатление, будто бы Нина Петровна находилась в какой-то прострации.

Хотя, возможно, её замедленная речь объяснялась тем, что она вспомнила свою молодость, когда Нина — красивая, тоненькая, кареглазая шатенка с распахнутыми навстречу счастью глазами, верила, что у неё всё впереди.

И, действительно, умная яркая девушка выделялась среди своих сестёр в их дружной семье и была её надеждой. Нина и сама верила, что сможет многого добиться, мечтала переехать в Москву, чтоб поступить там в институт, а по его окончании остаться в столице и перевезти туда всю свою семью.

Возможно, у Нины всё и получилось, если бы на её пути ни встретился Антон Пельтцер. Высокий сероглазый парень с обаятельной улыбкой, балагур, душа любой компании, он с первых минут вскружил ей голову.

Ради Антона она отказалась от мысли уехать в Москву и поступила в местный пединститут. Нет, быть учителем Ниночка не собиралась. Но в годы её молодости особого выбора учёбы и не было. Парни, как правило, получали техническое образование, а девчонки, во всяком случае, у них в райцентре, поступали в педагогический. Некоторые шли в медицинский вуз.

Нина училась в областном центре, на каникулы приезжала домой, и к ним тут же приходил Антон. Правда, родителям выбор дочери не нравился. Об Антоне Пельтцере шла нехорошая молва, что он, дескать, не пропускает ни одной юбки. Но Нина погрузилась в свою любовь, как в омут, с головой и не хотела ничего слышать.

А потом она забеременела. И тогда же Антон заявил, что собирается уехать в Германию на ПМЖ. Он предложил и Нине поехать вместе с ним, но предложил как-то холодно, без того задорного огонька, который свёл её с ума, когда они только познакомились.

Антон, вообще, в последнее время вёл себя странно. Впечатление, будто Нина ему надоела. Узнав, что она ждёт ребёнка, Антон нахмурился и обронил, что это не вовремя. Раздираемая сомнениями девушка не знала, что ей делать.

И тут добрые люди донесли, что Антон загулял сразу с двумя девушками: с приехавшей в райцентр на летнюю практику медсестрой и с близкой подружкой Нины Мариной, которая после школы осталась в родных краях, чтобы ухаживать за своим престарелым отцом.

Ниночка не могла поверить в предательство любимого человека и подруги, с которой они с первого класса дружили, и которой она привыкла во всём доверяться. А потом нечаянно увидела Антона и Марину вместе.

С горя девушка хотела наглотаться таблеток, но мама заподозрила неладное и спасла дочь, которая весь день ходила сама не своя, а потом, пряча что-то в кармане, ушла в сарай.

Когда спустя пару дней Антон вспомнил о Нине и пришёл к ней в дом, она передала через сестру, что между ними всё кончено. Со слов сестры, парень, кажется, не очень огорчился. Во всяком случае, никаких попыток увидеться с Ниной он не предпринял. Судьба ребёнка Антона, похоже, тоже не волновала.

Конечно, Нина и раньше замечала, что её любимый — человек довольно эгоистичный. Но, как все влюблённые, она отгоняла от себя эти неприятные мысли и надеялась, что рано или поздно Антон изменится.

Теперь равнодушие Антона к их ребёнку девушку просто потрясло. Она вдруг поняла, что больше не хочет его знать. Избавляться от малыша Нине и в голову не приходило. Ребёнок-то ни в чём не виноват! Как-нибудь поставит его на ноги. В конце концов, Нина — не первая и не последняя мать-одиночка.

Конечно, во времена её молодости, да ещё в райцентре, незамужнюю девушку осудили бы все, кому не лень. Но Нина успокаивала саму себя тем, что сейчас не средневековье, и люди не забросают её камнями, а мама с папой поймут. Об Антоне она старалась не думать.