Первая Мировая война
Шрифт:
Американский историк писал: "Годы правления Николая II были характерны быстрым промышленным ростом; происходила стремительная трансформация крестьянства в мелких хозяев, быстро распространялось образование, наблюдались новые, многообразные и оригинальные культурные процессы, осуществлялось приобщение целого поколения к политическому опыту посредством земств, муниципалитетов, думы и судов; и происходило грандиозное освоение Сибири"{18}.
Россия стала четвертой индустриальной державой мира, шестой торговой нацией. И все же не следует предаваться преувеличениям в отношении индустриального развития России. Ко времени революции 1917 г. общий капитал промышленных и торговых компаний (за исключением банков и железных дорог) составлял примерно 2 млрд. долл., что составляло одну девятую капитала, инвестированного в США только в железные дороги. Капитал лишь одной американской "Юнайтед Стил корпорейшн" равнялся совокупному капиталу всех индустриальных и торговых компаний
К 1914 г. пропускная способность российских дорог едва превосходила систему дорог Канады, население которой было всего 8 млн. человек. Урожайность зерна была в 3 раза ниже английской или германской, урожайность картофеля - ниже в 2 раза. Правительство выделило в 1913 г. 970 млн. рублей военному ведомству и только 154 млн. на здравоохранение и образование. При этом в России не было таких органов самоуправления, которые компенсировали бы недостаток центральных инвестиций. Страна была малообразованной, уровень грамотности в России составлял 30 процентов - как в Англии середины XVIII в. Из тысячи призывников в России значительно более половины были неграмотными (в Италии - 330 человек, в Австро-Венгрии 220, во Франции 68, в Германии - 1). Значительным было и отставание по валовому национальному доходу, не говоря уже о доходе на душу населения (о чем свидетельствует нижеприводимая таблица).
Национальный доход и доход на душу
населения в великих державах в 1914 г.
Национальный доход, Население, Доход на душу,
млрд. долл. США млн. человек в долл. США
США 37 98 377
Британия 11 45 244
Германия 12 65 184
Франция 6 39 153
Россия 7 171 41
Австро-Венгрия 3 52 57
Источник: Kennedy P. Rise and Fall of Great Powers. N.Y., 1987, p. 314
Российская индустриализация осуществлялась на основе больших иностранных инвестиций. К 1914 г. девять десятых угольной промышленности, вся нефтяная промышленность, 40% металлургической промышленности, половина химической промышленности, 28% текстильной промышленности принадлежали иностранцам{19}. Западный капитал и западный технологический и управленческий опыт были существеннейшим элементом российского развития. Россия превратилась в самого большого в мире должника, а западный капитал в критических эпизодах (скажем, в 1899 и 1905 гг.) проявлял очевидную самостоятельность в зависимой от него стране. Никто не мог с уверенностью отрицать угрозу потери суверенитета страны при такой экономической зависимости. Нездоровым симптомом было и то, что основной капитал шел в текстильную и пищевую промышленности, а не в отрасли передовой наукоемкой промышленности. 63% российского экспорта составляла сельскохозяйственная продукция, 11% - древесина. Россия жизненным образом зависела от импорта германских станков и американской сельхозтехники, иностранный долг навис над страной скудных ликвидных ресурсов.
Любое явление имеет абсолютное и относительное измерение. Россия между 1900 и 1913 гг. увеличила производство стали с 2,2 млн. до 4,8 млн. т., но бросок Германии был еще более впечатляющим - с 5,3 до 17,6 млн. т. По мнению американского историка П. Кеннеди, "ужасающим фактом было то, что производительная сила России по отношению к Германии не увеличивалась, а уменьшалась".
Отставание государства имело и военный аспект. Как мы сейчас знаем, офицеры российского генерального штаба не были в плену безудержного оптимизма: по основным аспектам военного могущества (численность тяжелой артиллерии, количество и качество пулеметов, уровень технической обученности, качество средств связи, количество и качество самолетов) Россия отставала от ведущих западноевропейских армий{20}.
Преодоление отставания было желанной и, казалось, осуществимой целью России. По оценке английского историка, "в 1914 г. Россия успешно шла по пути превращения в полнокровного партнера Европейского сообщества... На протяжении десятилетия, предшествовавшего революции, Россия переживала эру быстро растущего процветания; война с неграмотностью велась с большой энергией, интеллектуальные и культурные отношения с Европой становились все более тесными"{21}.
В крупных российских городах образовались большие колонии иностранцев, вкладывавших свои деньги и предпринимательское умение в российское развитие. Впервые помимо германских появились английские и прочие городские кварталы. В богатых домах требовались иностранные воспитатели и гувернеры.
За рубежами у России появились друзья. Их мнения о стране и народе были лестными. Скажем, англичанин М. Беринг видел лучшее из русских достоинств в следующем: "Русская душа исполнена человеческим христианским состраданием, которое теплее и интенсивнее по своему характеру и выражается с огромной простотой и искренностью - я не видел подобного у других народов, это качество более всего придает очарование русской жизни, сколь убогими ни являются ее внешние обстоятельства"{22}.
Мировой престиж приобрела интеллектуальная
жизнь страны. Законодатель литературных вкусов англичанин Мэтью Арнольд пришел к выводу, что в области литературы французы и англичане в конце XIX в. потеряли первенство, переданное стране, "демонстрирующей новое в литературе... Русский роман ныне определяет литературную моду. Мы все должны учить русский язык"{23}.Последовало признание русской музыки и балета, русской интеллектуальной жизни и науки.
Поворот Германии от России
Из Версаля в 1870 году только что коронованный император Вильгельм I телеграфировал царю Александру II: "Пруссия никогда не забудет, что именно благодаря Вам война не приобрела большего масштаба"{24}.
Для Германии оборотиться против России, говорил Вильгельм I, будет равнозначно измене. Этот курс соответствовал германской геополитике. Германский император Вильгельм, если верить историческим источникам, до своей смерти (9 марта 1888 г.) являлся убежденным сторонником германо-русской дружбы - он завещал ее наследнику, находившемуся у его одра{25}. Почти целый век Германия и Россия провели в состоянии взаимопонимания. Князь Бисмарк признался кайзеру Вильгельму II, что его главной внешнеполитической задачей является предотвращение союза дружественной России и не всегда дружественной Англии{26}.
Набирающая мощь Германия все меньше нуждалась в русской дружбе. 6 февраля 1888 г. Бисмарк провозгласил в германском рейхстаге: "Мы больше не просим о любви ни Францию, ни Россию. Мы не просим ни о чьем одолжении. Мы, немцы, боимся на этой земле Господа Бога, и никого более!"
Рейхстаг взорвался овацией, старый фельдмаршал Мольтке рыдал.
С окончанием эры Бисмарка перед Германией стояли четыре возможных пути.
Первый - продолжить традицию великого канцлера, основанную на поддержании хороших отношений с двумя величайшими странами "моря и суши" Великобританией и Россией, стараться не пересекать их пути, а тем временем развивать бесподобную германскую науку и промышленность.
Второй путь предполагал создание великого океанского флота (что неизбежно антагонизировало Британию) и поощрение движения России в тихоокеанском направлении. При этом два европейских соседа, Германия и Россия, как бы совместно отбирали у Британии господство над обоими океанами (Германия - над Атлантическим, Россия - над Тихим).
Третий путь предполагал восстановление "Союза трех императоров", сближение германского и славянского элементов в Европе против англосаксов.
Четвертый путь - двинуться к теплым морям на турецком направлении, расширить свое влияние на Ближнем Востоке, действуя при этом по возможности совместно с Британией против России.
Кайзер Вильгельм II и его окружение в конечном счете пренебрегли первыми тремя дорогами. Первый путь, с их точки зрения, "закрепощал" динамическую мощь Германии и предполагал своего рода "отречение" от мировой политики во вступившем в фазу империализма мире. Все же первый путь в значительной мере преобладал в первые годы царствования Николая II и Вильгельма II. Второй путь сдерживал создателей мирового флота, сгруппировавшихся вокруг адмирала Тирпица. Кайзер начал его реализацию, начав в начале века строительство океанского флота и поддерживая Россию против Японии. Третий путь получал преобладание лишь спорадически (Бьерк) и не имел постоянной линии. Возобладал искаженный вариант четвертого пути: на Балканы Германия двинулась опираясь не на Британию, а на стремящуюся укрепить германский элемент своей многоплеменной империи Вены. Наследник Бисмарка канцлер Каприви был решительным сторонником австрийского направления, именно он был "архитектором" тройственного союза Германии, Австро-Венгрии и Италии. Он не усматривал в союзе с Россией перспектив для Германии, которая хотела консолидировать Центральную Европу, держать в состоянии постоянного напряжения Францию и отвратить от европейских дел Россию.
Отказ продлить "Союз трех императоров", был, по мнению английского историка М. Бальфура, "ударом по лицу" России{27}. Шувалов записал в дневнике: "Очень болезненное для нас решение"{28}.
Победила та линия германской политики, которая основывалась на максиме, что сотрудничество между Германией и Россией, между тевтонами и славянами стало исторически неуместным.
Берлин отказался возобновить так называемый Договор о подстраховке, сохранявший дружественность России и Германии Немалое число германских историков ставит взаимосближение соседей Германии в вину канцлеру Б. фон Бюлову, который "привязал превосходный германский фрегат к утлому судну Австро-Венгрии", главным достоинством которой была полная зависимость от Берлина. Такие историки, как Э. Бранденбург, считают Бюлова виновным в отклонении предложения английского министра колоний Дж. Чемберлена о разрешении противоречий и мире (этот отказ в конечном счете способствовал вовлечению Великобритании в орбиту франко-русского союза). Началось провоцировании России германским сближением с Турцией и безмерной поддержкой Австрии на Балканах{29}. Бюлова винят в предательстве идейного наследия Бисмарка, категорически отвергавшего политику силового выяснения отношений с Россией.