Первая мировая

Согласно новой реформе военного министра Строева призывной возраст изменился и в восемнадцать лет призывники проходили службу в течении года в учебных полках на усиленном питании для достижения хорошей физической формы. Муштрой новобранцы занимались только первые два месяца, все остальное время изучая тактику перемещений на поле боя и преодолевая полосы препятствий, обучаясь стрельбе и простым приемам рукопашного боя с винтовкой. Затем призывники должны были отслужить еще два года в воинских частях, которые согласно планам Генштаба должны были не менее двух раз в год проводить учения длительностью не меньше трех недель. После службы в армии, вернувшись к мирной жизни бывшие солдаты оставались в резерве до достижения тридцати пяти лет, резервистов могли в любое время призвать для военных учений или для мобилизации в случае войны.

Реформа ввела военные комиссариаты, отвечающие за призыв и мобилизацию. Теперь паспорта стали регистрироваться не только в полицейских участках, но и в комиссариатах. После выхода нового закона о военной повинности из армии стали демобилизовывать мужиков, отслуживших более трех лет.

Перед этим с подачи Строева «Торговый Дом» совместно с государством образовал очередную акционерную сельскохозяйственную компанию «Урожай», которая занялась приобретением пахотных земель в стране и образованием на них сельскохозяйственных предприятий, на которых по задумке крестьяне бы работали за деньги. «Урожай» приобретал сельскохозяйственные орудия труда, лошадей, скот и строил для скота крупные молочные и мясные фермы. Рядом с фермами и полями спешно строили небольшие но уютные дома на трех сотках земли, которые сдавали в аренду желающим крестьянам. Вот на эти земли и завезли большинство демобилизовавшихся, по желанию сюда доставлялись и их семьи. Целью таких поселений помимо увеличения сельского хозяйства было и расселение бывших солдат так, чтобы можно было удобно их мобилизовать.

В дореволюционной России среднее количество детей в семье доходило до двенадцати-пятнадцати человек. Но выживали единицы. Попаданцы решили с этим бороться. На средства «Торгового Дома» в первую очередь на территориях «Урожая» строились больницы и родильные дома, где крестьяне могли получить медицинскую помощь бесплатно. Даже несмотря на ограниченное количество больниц для них категорически не хватало персонала. Олеся через императриц добилась разрешения обучения женщин в медицинских ВУЗах. Опять же за счет своего бизнеса в Саратове, Казани и Нижнем Новгороде начали строить медицинские средние училища, которые бы решили проблему с сестрами и фельдшерами, которых бы трудоустроили бы в свои больницы. Олеся добилась строительства училища для ветеринаров, которых так же катастрофически не хватало. Похвалившись императрицам, Олеся вызвала а них желание построить в столице женский медицинский университет за счет царской семьи и даже привлекли своих родственников Великих княгинь к своему почину, их мужья повздыхали, но все-таки раскошелились на строительство еще одного женского медицинского университета в Москве.

Евреи в Российской империи составляли пять миллионов триста тысяч человек. Они в ограниченном количестве призывались в российскую императорскую армию, но с запретом на занимание офицерских и др. руководящих должностей. Также и финны были освобождены от воинской повинности при населении менее трех миллионов человек. В сходном положении находились многие северные народности (якуты, чукчи, коряки, ительмены), народности Сибири, например — буряты, эвенки/тунгусы, многочисленные на Дальнем Востоке китайцы и корейцы.

Регистрация евреев и финнов в вновь созданных комиссариатах оказалась для них неожиданной. Строев решил перед самой войной провести среди этих народностей мобилизацию и, вооружив их старыми винтовками, создать из этих народностей национальные полки и отправить их воевать в авангарде русской армии, желая частично решить еврейский вопрос и проредить финнов, которые слишком хорошо устроились, получив себе большие права. Великое Княжество Финляндское пользовалось невиданной автономией. Русские ходили туда на заработки и стремились на ПМЖ. Финский язык и культура расцветали. Финляндия вошла в состав Российской империи с сохранением всех возможных прав и свобод, существовавших до этого. Это декларировал лично Александр Первый. Таким образом, в Финляндии сохранился основной шведский свод законов — Общее Уложение Шведского Королевства. Законодательным органом власти и верховным судебным органом Финляндии стал независимый от петербургской бюрократии Правительственный Совет, позже — Императорский финляндский Сенат, который проводил заседания на шведском языке. Императорский финляндский Сенат- это не парламент, а правительство Финляндии! Председательствовал в нём генерал-губернатор. После провозглашения независимости был разделён на Государственный Совет (то есть правительство), и Верховный суд. А парламентом был нерегулярно созывавшийся сейм. Шведский язык в Финляндии был не вторым, а первым! А русский с одна тысяча девятисотого года. соответственно, третьим. Попытка в одна тысяча восемьсот девяносто восьмом году распространить российский устав о воинской повинности кончился провалом — ни один призывник не явился на призывной пункт, и единственный финский батальон так и остался неукомплектованным, зато у финнов была своя армия.

Такое упорство горячих финских парней было сравнимо с упорным нежеланием расплачиваться русскими рублями, дело дошло до того, что им разрешили рассчитываться шведскими кронами — а кончилось, введением собственной валюты — марки. Крестьяне в Финляндии еще до присоединения к России жили лучше, чем российские и даже продавали хлеб в Швецию. Благодаря тому, что Великое Княжество Финляндское ничего не платило в казну Российской Империи, благосостояние народа там, конечно, существенно улучшилось. Туда большим потоком пошли крестьяне-ходоки из близлежащих губерний: и русские, и финны.

Что касается возможностей для финнов в России, то уже к моменту присоединения в российской армии действовал финляндский полк, который в стал Императорским лейб-гвардии гвардейским полком, очень заслуженным. Он состоял, конечно, из представителей так называемой «Старой Финляндии», но и новые финны могли строить карьеру в Империи. В личном составе финляндского полка было столько офицеров и унтер-офицеров, что последних ставили в строй, как солдат.

Финляндский генерал-губернатор Николай Бобриков подал Николаю Второму записку о том, как поменять порядки в слишком уж «суверенной» автономии. Царь издал манифест, в котором напомнил финнам, что вообще-то они входят в Российскую Империю, и то, что им сохранили внутренние законы, «соответствующие бытовым условиям страны», не значит, что они не должны жить по общим законам. Бобриков начал реформы с введения общей воинской повинности в Финляндии — так, чтобы финны служили за пределами страны, как все подданные, Сейм выступил против. Тогда император решил вопрос единолично, еще раз напомнив о том, что Финляндия подчиняется генерал-губернатору, который проводит там политику империи. Сейм назвал такое положение дел неконституционным. Тогда были изданы «Основные положения о составлении законов» для Великого Княжества Финляндского, по которым Сейм и прочие структуры княжества имели в законотворчестве лишь совещательную роль. В одна тысяча девятисотом году русский язык был введен в делопроизводство, а общественные собрания были поставлены под контроль генерал-губернатора. В итоге через четыре года Бобрикова убил сын финляндского сенатора Эйген Шауман — он подкараулил в здании Сената Бобрикова, направлявшегося на заседание, и трижды выстрелил в него из браунинга, смертельно ранив. Сам Шауман застрелился сразу же после покушения.

Строев решил положить конец финской вольнице, для начала добившись отправки в Польшу на границу с немцами гвардейского Финляндского полка, мотивируя это опасностью польских восстаний. Убрав из столицы финнов, которые могли бы выступить в поддержку своих земляков, Строев отправил полк спецназа ГРУ для обеспечения мобилизации финнов призывного возраста и отправки их в Среднюю Азию для последующего размещения в составе русских военных полков. Андрей рассчитывал, что приучив финнов к службе в русской армии, перед войной навстречу немецким войскам сможет выставить достаточное количество призывников.

Глава 4

Барон Маннергейм, изменявший своей жене, вынудил ее продать имения и, забрав дочерей и документы на имение Априккен, уехать во Францию. Барон остался один с офицерским жалованьем и весьма большим количеством долгов, в том числе карточных. Старший брат Густава участвовал в борьбе за изменение имперских законов в Финляндии, из-за чего он был выслан в Швецию. С бароном встретился немецкий агент и предложил ему закрыть все его долги в обмен на организацию восстания в Финляндии, в которой началась принудительная мобилизация призывников. Ротмистр не долго думая согласился и, получив от немца марки, подал прошение уволить его с должностей командира учебного эскадрона и члена учебного комитета Офицерской кавалерийской школы, оставшись правда в списках Кавалергардского полка.

Отправившись в Финляндию, Густав перешел границу с Швецией, где тут же взялся за набор добровольцев для борьбы с русскими, обещая после начала восстания финнов изгнать русских из Финляндии и восстановить Шведское правление в этой стране, которое длилось семь столетий до одна тысячи восемьсот девятого года. Этнические шведы активно заселяли малонаселённые островные и прибрежные регионы Финляндии, сохранившись там до сих пор.

Вместе со своим братом Густав смог набрать почти две тысячи добровольцев, которых он вооружил на средства немцев. Шведы перешли границу и, двигаясь в сторону Хельсинки, попали в засаду, организованную спецназом ГРУ. Командовавший спецназом Чуб, заранее договорился с пограничной стражей пропустить вооруженных шведов, не раскрывая, что их обнаружили и своевременно направив гонца.

Место для засады было выбрано идеально — дорога шла между болотом и непроходимым лесом, на опушках которого повалили деревья, создав «засеки». Походная колонна шведов была накрыта огнем артиллерии. Маннергейм пытался организовать растерявшихся шведов, но осколком ему снесло полголовы. Разгром закончила кавалерия, рубившая остатки деморализованных и большей частью контуженных шведов.

Новый закон о военной службе предусматривал наказание уклонистам от службы направлением в дисциплинарные батальоны со сроком службы десять лет. Не дождавшись явки в комиссариаты призывников, спецназ открыл охоту на всех мужчин призывного возраста в Финляндии. Их хватали прямо на улицах населенных пунктов, проводили обыски квартир и домов, сгоняя в подобие концентрационных лагерей — поля огораживали колючей проволокой и ставили наспех сколоченные вышки. Где бы не прятались финны, их обязательно находили, войска с собаками прочесали даже лесные хутора, оставив только мужчин младше восемнадцати и старше пятидесяти лет (Строев выбил из царя поправку к закону о призыве специально для Финляндии — финнов разрешено было призвать в армию старше тридцати пяти лет, исходя из того, что они вообще не служили и должны отдать долг стране). Все сформированные дисциплинарные батальоны отправили служить в Среднюю Азию.