Первая стена

Загудел вокс, отвлекая его от грёз:

— Повелитель Железа, защитники отступают в полном порядке, пока мы медлим с преследованием. — С некоторым удивлением он узнал голос Форрикса, которого считал погибшим где–то посреди космического порта. — Дорн тянет время.

— Ты хотел бы этого, не так ли, брат? — заявил Пертурабо, не желая отвечать триарху. — Пойти по мелочной дороге, а не решить всё как полководцы. Драка в грязи, может быть, и подойдёт тебе, но мне этого мало.

— Драки — это для тебя, а я — мастер меча.

Колкое замечание снова достигло цели, но Пертурабо не поддался на оскорбления брата. Он снова представил себе видение, которое поддерживало его.

— Я раздавлю тебя, Дорн. Сокрушитель наковален разобьёт твои доспехи и переломает тебе кости, прежде чем мы закончим. Но это не докажет ничего, кроме моего физического превосходства. Перед тем как покончить с тобой, я сравняю с землёй всё, что ты возвёл. Я опрокину твои башни и разрушу твои стены. Я проложу путь магистру войны к нашему отцу, и ты увидишь, как всё, чему ты доверял, будет разорвано на куски.

— Когда у тебя не останется ничего, кроме обломков твоего честолюбия, и я буду торжествовать среди глупости твоей неполноценности… Когда весь плач мира не спасёт тебя и всё, что тебе останется — горевать о кирпичах и отчаяние о растворе… Когда ты посмотришь на меня и познаешь, что тебя победил Повелитель Железа, и примешь правду о своём высокомерии… Только тогда моя победа будет полной, и я положу конец твоим страданиям.

— Смелые слова человека, который послал приспешников сражаться вместо себя. — Дорн вытянул руку, показывая на космический порт и окрестности. — Миллион душ это за несколько километров земли. Ты всегда был расточителен, Пертурабо. Тебе не хватает изящества.

— Когда Терра сгорит и труп Императора превратится в пепел, мы увидим ценность изящества!

— Лорд, силы Имперской армии тоже выходят. Если мы не установим контроль над небесными мостами в самое ближайшее время, мы снова столкнёмся с ними у Львиных врат.

Пертурабо с рычанием оборвал связь с Форриксом.

— Это только первая стена, — сказал Дорн.

Облачённый в золотые доспехи гигант повернулся и зашагал по мосту к ожидавшему его десантно-штурмовому кораблю. Вокс затрещал от передач различных командиров, сообщавших Повелителю Железа, что «Громовой ястреб» у них на прицеле. Он не обращал на них внимания и смотрел, как корабль взлетает на лазурных шлейфах.

Не имеет значения, сколько человек уцелеет для следующей битвы, их никогда не будет достаточно. Кирпич за кирпичом он снесёт дворец. Космический порт занял слишком много времени, но скоро магистр войны получит титанов, и тогда

Пертурабо покажет Дорну, что такое осадное искусство.

Пертурабо отправил последнее сообщение:

— Увидимся на следующей стене, брат.

Амон сражается с демоном.

ТРИДЦАТЬ ТРИ

Следующая стена

Суровый совет

Странное появление

Космический порт Львиные врата, промежуточные мосты, двадцать четыре дня после начала штурма

У Железных Воинов не ушло много времени на создание нового фронта, они провели грандиозные осадные работы вокруг доков и станций на мостах захваченного космического порта. Некоторые из них даже возвели бункер вокруг места последнего деяния Лайака и развесили на стенах внутри трофеи погибших врагов. Портал закрылся, но кратер остался в виде выжженного в феррокрите тёмного силуэта. Абаддон понял, что это своего рода святилище, возведённое в честь мученичества, которое он никогда не примет.

Ему предоставили командный пункт, построенный среди орудийных окопов и вышек связи. Стоя впереди, всего в нескольких шагах от края монорельсовой станции и десятикилометрового обрыва, Абаддон видел все Львиные врата и массивную стену, которая простиралась от невероятно огромных башен. Его пост казался карликом по сравнению с гораздо большим зданием примерно в километре к западу, штаб-квартирой Пертурабо, уже прозванной Цитаделью Железа.

Абаддон не собирался задерживаться здесь; он чувствовал необходимость вернуться на «Дух мщения», чтобы снова увидеть своего повелителя. Слова Лайака беспокоили его, особенно двойственное отношение к исходу войны. Были ли покровители Гора столь же безразличными к результату, и объясняло ли это, почему магистр войны отказался лично участвовать в битве? Абаддону нужно было самому увидеть, что можно сделать, чтобы побудить своего повелителя к действию.

Новости со всего Дворца были разными и внушали некоторый оптимизм. Кхарн и большая часть его Пожирателей Миров покинули Львиные врата и направились на юг вдоль Вечной стены, чтобы воссоединиться со своим примархом. Хотя он не получил подтверждение, ходили слухи, что Магнуса видели в его легионе, он впервые появился на поле битвы. Мортарион отступил к внешним рубежам, пока его потрёпанный легион перегруппировывался после месячных атак. Фулгрим и Дети Императора направились из Дворца на юг. Они захватили десятки тысяч пленных и отказывались отвечать на любые запросы от первого капитана или Пертурабо. Возможно, Гор заставит их подчиниться.

Сильные ветры разогнали облака и токсины, поэтому с выступов Небесного города можно было видеть землю далеко внизу. С такой высоты казалось, что поверхность Терры извивается цветным ковром со вкраплениями металлических пятен, а в других местах — подтёками более тёмного оттенка. На самом деле это была неисчислимая и безразмерная орда демонов, их великие полководцы и князья возглавляли атаку на массивные стены Дворца.

Духовная война слилась с физической войной, но Гор отклонил призывы Абаддона присоединиться к воинам на поверхности. Казалось, он продолжал ждать какого–то провозглашённого часа, к большому огорчению Абаддона. Глядя на прилив Нерождённых, первый капитан поморщился.

Оглушительный шум вернул его внимание к ближайшему окружению и станции за спиной. Обернувшись, он увидел, как открываются огромные двери конвейера, и дюжина расположенных внутри фонарей прорезает лучами сумрак.

Из тени выступил «Владыка войны», в пятнадцать раз выше Абаддона, увешанный знамёнами побед. Броня титана сияла, как панцирь жука, янтарный нагрудник, поножи и брюшные пластины украшали широкие огненные полосы. Рогатая, гротескно кошачья морда смотрела из–под надстройки, где должен был находиться командный пост принцепса. Из спины торчали многоствольные пусковые установки, покрытые коркой костяных наростов, левая рука представляла собой мерцавшее неземным бледным светом орудие, а правая — коготь в костяной оболочке, который распрямлялся и сгибался в медленном ожидании.

Сделав ещё один шаг, от которого по предмостным укреплениям взметнулась пыль, бог-машина Хаоса открыл пасть и проревел вызов защитникам, призыв подхватили воинственные сирены двух других титанов, показавшихся за его спиной.

Легио Фуреанс стали первыми прибывшими титанами магистра войны.

Святилище Сатьи, Санктум Империалис, двадцать четыре дня после начала штурма

Амон смотрел на осаждённый город из окна святилища Сатьи, на далёкие волны осаждающих, которые накатывались на стены, и на бушевавшую над ними бурю. Он видел пожары на вершине космического порта Львиные врата и реактивные струи десантно-штурмовых кораблей, обстреливавших с переменным успехом Последнюю стену на юго-востоке.