Первая Ведогонь

Как ты поняла, у меня нет к тебе действительных претензий по деньгам, но я уже не первый раз тебе высказываю полное недоумение по тому, как ты действуешь. И я подозреваю, что я не один ощущаю тебя странненькой, когда дело доходит до денег. Хочешь, спроси людей. Но даже то, как ты проходила Остров, когда проводила финансовые дела через Училище, это сон.

В общем, задача не найти виноватого. Да и чего его искать, когда виновата всегда Горюха. Задача найти Горюху, которая до сих пор не хочет уходить. Вот и копай.

Да, Саша, есть беда с деньгами, помноженными на невнятность и кривизну. Тема для меня оказалась настолько большая, что пересматриваю всю свою жизнь. Как во мне оказалась Горюха.

Она точно проявляется в делах с деньгами, поэтому пока пересмотр жизни делаю с точки зрения отношения к деньгам. Думаю, что невнятность и кривизна связаны не только с деньгами, но какая-то связь с ними есть точно.

Когда я начинаю думать о деньгах, я становлюсь расплывчатой. Пыталась вспомнить Остров и финансовые дела по нему – и заметалась. Начала «скакать» по воспоминаниям – один Остров, Украйна [6] . Плохо вспоминается. Обрывки образов, за которые сложно ухватиться. Только направляю внимание на один образ, он тает. Трудно что-то уловить.

6

Украйной мы называем условно закрытые семинары, на которых проводим работы для уже подготовленных людей. То есть тех, кто овладел языком и понятиями, используемыми в наших психотренингах.

Ухватила. Вспомнила момент на Островной Украйне, когда был «Горюхин день» и ты несколько раз за этот день, когда разговор доходил до оплаты преподавателям дороги и расходов, напоминал мне, что я получу за Остров столько, сколько не получала никогда. Это правда – столько я даже не мечтала получить. Я даже не знаю, сколько.

Эти слова, что я «столько не заработаю», от тебя я слышу несколько раз – в течение нескольких лет. Это – мета сна.

Когда я их слышу, мне становится неприятно. Внутренне я сопротивляюсь этим словам. Почему? Мне их слышать унизительно. Я никак не хочу признаться, что я недостаточно зарабатываю. Я трачу большие усилия, чтобы доказать, что у меня все «в порядке». Как-то странно. Я зарабатываю неплохо. Но эти деньги я словно не воспринимаю. Они – как из другого мира. Блин, похоже, я зарабатываю во сне. Или зарабатываю, спя.

Боль и сопротивление, когда я слышу, что я плохо зарабатываю, отправляют меня в сон. В этом сне признаться, что я плохо зарабатываю – опасно. Чем? Мне трудно ответить. Я не хочу смотреть в этотвопрос. Если я признаюсь, что я плохо зарабатываю, что будет со мной?

Меня опозорят. Кто? Одноклассники. Опять школа – элитная школа. В ней было четкое разделение – на «состоятельных» и «несостоятельных». «Состоятельные» имели какие-то привилегии. Их любили. У них было больше возможностей. С ними больше дружили. Для меня оказаться несостоятельной – это потерять друзей, любовь, интересные дела.

Для того, чтобы иметь эти «ценности», мне надо прятать себя. Я так себя обхитрила, что даже не могу порадоваться своим успехам, похвастаться улучшением дел. Делаю втихаря, потому что знаю, что, если я похвастаюсь, обязательно найдется кто-то, кто скажет: «а у тебя рыльце в пушку». Вот, нашла эти слова. Откуда они? Из западка [7] ? Нет.

В четвертом классе мы с подружкой украли два календарика с выставки. Тогда я поняла, что «рыльце мое в пушку» – я поняла это состояние, – когда я не могла похвастаться новым календариком и, прежде чем хвастаться своей коллекцией календариков, я каждый раз должна была вспоминать про краденый календарик и убирать его из своего альбома – чтобы никто его не увидел. В конце концов, я забросила коллекционировать календарики, чтобы никто не увидел этот украденный.

7

Западок – это ограниченное пространство сознания человека, в котором хранится память о событии в жизни человека, в момент которого было потеряно осознавание человеком себя.

Этот механизм работает – если в моих делах что-то нечисто, я перестаю эти дела делать. По сути, я отказываюсь от своей мечты. Написала и увидела, что из этого мира, где я «набилась», я ухожу в другоймир – я творю себе другие миры. Но точкой начала этих миров является боль в моем сознании. И значит – какой бы мир я не сотворила, в нем будет боль.

Горюхе

Хорошо, просто продолжай работать. И помни, это не разборка с тобой, ты послужила материалом для творения образа сна наяву. Это тебе наказание, но это и большой подарок, потому что на тебя собрано огромное внимание. И под ним придется как-то жить. А вот этого «как-то» разум не терпит. Он теперь непроизвольно начнет совершенствоваться.

Вот и вкалывай, и не упусти такой подарок. В следующий раз я просто промолчу и не буду тебя поминать ни правильно, ни с ошибками. И не забывай, сим-то про сон, а не про деньги.

Скоморох

3.

Подготовка к Ведогони

7.11.04

от Горюхи-4

В общем, такое бабское счастье я стерпеть не мог, и велел ее поворошить, задать вопрос: а как были израсходованы средства, которые она израсходовала не по назначению. Судите сами: если был зарегистрирован фонд, а он был зарегистрирован обычным правом нашего троерусского народа, значит, расходование средств фонда было возможно только в соответствии с его Уставом. В соответствии с заявлением самой Горюхи, в Уставе Фонда значилось только то, что распоряжаться им могу лишь я.

Вопрос «как были израсходованы средства, которые я израсходовала не по назначению», на меня действует сильно. Я даже не могу сразу понять этот вопрос – я перечитываю его несколько раз.

Причем, после той разборки в мае, когда я сообщила Санычу, что потратила его деньги на диски для Уруча, деньги в «коробочку» были возвращены и спокойно лежали до недавнего времени, пока я их не переправила Найдене для Саныча. Лежали они потому, что Саша на майской Украйне нам с Крыжом (мы делали попытку передать деньги «на Академию» Санычу) сказал, что пусть этот фонд будет накопительным. Это, конечно, я так поняла. Может, что и не увидела.

Меня поражает то, что вопрос про израсходование мною денег не по назначению «работает» для меня даже тогда, когда ошибка вроде бы исправлена. Я специально оговариваюсь «вроде», так как подозреваю, что этот вопрос задевает еще нечто во мне, что и откликается на него.

Что же это за слой?

Я сразу начинаю чувствовать себя уязвимой и стараться уйти от ответа, отвести глаза или замести следы. От чего? Вот тут я начинаю крутиться – я себя начинаю подозревать в мошенничестве. Есть две части – есть мошенничество и есть подозрение себя в мошенничестве. И различить пока мне это трудно. Различение есть, но оно очень тонкое.

Пока прерву эту мысль.

Помните, какие странные нарушения разумных последовательностей действий и мыслей происходят во сне, и при этом вы их там спокойной принимаете. Будто у нас с вами в самых глубинах сознания живет защитный механизм, позволяющий приспособиться и выжить в самых неожиданных мирах, где законы совсем не соответствуют законам нашего мира. И ведь все эти нарушения – тоже меты сна. Но меты совсем другого порядка.

Если я могу расходовать непринадлежащие мне деньги, то, значит, это допустимо у меня. Во сне? И значит ли это, что мое умение расходовать чужие деньги – в этом сне является защитным механизмом приспособления и выживания в каком-то мире? В каком? И что за законы этого мира, по которым я живу?

Что за мир, где выживают за счет других? Где можно спокойно залезть в карман любимому человеку?

Для меня это мир детства – карман любимого и любящего папы – мой карман, откуда можно всегда взять деньги на мороженое и подарок маме. А сумка мамы – это место, откуда берутся деньги на подарок папе.

А когда я подросла, и меня стали отпускать в туристические поездки, мне родители выдавали деньги на поездку. И на эти деньги я покупала им подарки. Подарки моим любимым людям. И они были счастливы – ведь подарки были проявлением моей любви к ним. Из той же суммы я, конечно, не забывала и себя – ведь праздник на то и праздник, чтобы доставалось всем. Деньги в этом мире – не главное. Меня ограждали от вопросов, связанных с деньгами, говорили – еще успеешь заработать, еще поймешь, сколько что стоит, главное – будь заботливой, доброй, нежной – и у тебя все будет…