Первая, вторая, третья

— Нет второй части, — заверил Захар, — я смотрел.

— Ладно, это уже кое‑что, — нажав на «сохранить» в своем телефоне, сказал Наговицын. — Будем искать владельца номера, он должен знать, где твоя невеста.

— А нам сообщите его имя? — спросил Захар.

— Сообщим, сообщим, — пообещал Стриж.

В автомобиле Михаил завел мотор, но не трогался с места — от увиденного в морге не мог отойти.

— Какая страшная смерть, — поделился он впечатлениями с Захаром. — Смерть, конечно, конец всему, но что эта девчонка испытала, когда ее терзали… Я почему-то только об этом думаю. М-да, каково будет ее родным?

— Это не люди, выродки, — высказал свое мнение Захар. — Интересно посмотреть на тех, кто их выродил. По мне — так всех надо казнить, вместе с родителями, которые произвели и воспитали уродов.

— Ну, ты и силен, — выезжая на дорогу, усмехнулся Михаил. — Случается, родители ни сном ни духом о проделках детишек…

— Ай, брось, — перебил Захар. — Знать, может быть, и не знают, но это не оправдание. Кто должен с детства знать, чем дышит твой отпрыск? Слушай, Мишка, надо ребят перебросить на Семигорку.

— Согласен. Но сначала давай адреса проштудируем, кто там с джипами «Lexus» обосновался. Раз Светлячок отправила сообщение, она жива, это главное.

— И мы ее найдем, — с верой в успех сказал Захар.

Чем больше Лисовский припоминал мелочей, тем больше они его озадачивали. Лизу он знал, как многих из вчерашней тусовки, то есть не очень хорошо, но достаточно, чтоб заметить в ней перемены. Разумеется, изменения он списывал на аварию, из которой Лиза вышла с серьезным повреждением, а травмы такого рода наносят удар по психике. Впрочем, в психике он тоже мало чего понимал, но думал так. И конвоир Лизы его насторожил, хам и наглец — сразу видно, он как будто приставлен к жене Родиона следить за каждым ее шагом. Однако и этому существует объяснение: Лиза неравнодушна к алкоголю, спиртное в ней вызывает агрессию, а на мозг после аварии градусы действуют угнетающе. Да, Лисовский тоже приставил бы к подобной жене конвоира. В общем, все бы ничего, но эсэмэска… Она затмила странности и их толкования, она явилась тем непонятным фактом, который при всех неизвестных переворачивает все с ног на голову. Лиза писала какому-то Захару… Кто он? При чем здесь плен? Почему писала адрес? Почему у нее нет телефона хотя бы для того, чтоб изъясняться с его помощью? Почему конвоир позволил себе отобрать трубку и прочесть сообщение? Почему сразу же увел Лизу, как провинившуюся школьницу? Что она такого натворила? Многовато приходится вопросов на один поступок.

Лисовский давно ехал по городу, ехал бесцельно, а когда упорядочил некоторые мысли, подчиняясь внезапному желанию краем глаза взглянуть на Лизу, направил машину в район Семигорки. Он проехал мимо Лизиного дома медленно, конечно, ничего не увидел, да и как увидишь за каменной оградой? Может быть, надеялся почувствовать Лизу биотоками, полагая, что они лучше мозгов поймут происходившее вчера? Но потянуло приехать сюда. И мелькнула идея…

— Алло, Леша, это опять Андрей Борисович тебя беспокоит. Скажи, а нельзя ли выяснить, кому принадлежит номер, на который Лиза отправила сообщение?

— Нет проблем, но опять только через начальство.

— Скажи, что я просил… Или нет, сам ему позвоню, а ты съездишь.

— В принципе, я сам могу переговорить с ним, он же меня к вам приставил.

— Тогда действуй. Очень нужно.

Лисовский поехал дальше на скорости черепахи, которую отправили за водкой, а она купила и напилась по дороге назад. Проезжая мимо стоявшего на обочине автомобиля, невольно обратил внимание на опускающееся тонированное стекло, ведь в месте, где полный штиль, всякое движение привлекает глаз. За рулем сидела женщина, она выкинула сигарету и подняла стекло. Лисовский на автомате проехал мимо, потом остановился и оглянулся, не поверив своим глазам. В авто вчерашняя хозяйка бомонда? Она-то что здесь делает?

Влада часа три торчала в машине, обычно ожидание безумно утомляет, но только не ее. Спонтанно, как часто случается с женщинами, возникла мысль понаблюдать за домом Роди. А если точнее, ей непреодолимо захотелось еще раз увидеть Лизу, следовательно, понять, насколько далеки ее заблуждения насчет жены любовника. Вероятно, Влада выдавала желаемое за действительное, в ее красивой головке царил непередаваемый хаос после общения с женой любовника, при всем при том идея подловить Родиона, привязать его намертво к себе трансформировалась в манию.

И вдруг из ворот выехала учебная машина, проехала мимо. Тут-то у Влады окончательно ум за разум зашел, она просто вытаращила глаза, растерянно вымолвив:

— Боже, этого быть не может.

12

Вернувшись во второй половине дня, Родион отправился к монитору, за которым сидел Марат. Обернувшись, Марат доложил:

— Часа два стояла под душем, я уж подумал, придется закапывать ее. Заглянул в душевую — стоит. Наверное, смывала с себя отпечатки наших рук. Теперь лежит. Ничего не ела.

— Удавлю тварь капризную, — зло процедил Родион. — Как только все закончится, удавлю собственными руками.

— Зря не дал нам ее трахнуть, баб ломают только так: пилят до тех пор, пока не взмолится, после этого из них веревки вьют. Боль, омерзение и унижение — лучший способ дрессуры молодых и строптивых кобыл.

— Ломая, можно и сломать, — мрачно сказал Родион. — Думаешь, мне не хотелось ее проучить? Только после вашего распила она отходила бы неделю, а он прилетает завтра вечером. Да, завтра, завтра! Звонил мне. Так что не зря отменил экзекуцию.

— Фью! — присвистнул Марат, крутанувшись в кресле и очутившись лицом к Родиону. — Он называл другое число — у нас в запасе оставалось несколько дней.

— Закончил дела раньше.

— И что теперь? Лиза не готова…

— Будем готовить в оставшееся время.

— Не боишься? Ее бойфренд Захар получил ориентиры, думаю, уже рыскает по нашему району.

— Не точные ориентиры получил, благодаря тебе, ты вовремя трубку вырвал. М-да, не хотелось бы прибегать к крайним мерам, но если его рожа появится поблизости, уберем.

— А я считаю, убирать надо до появления.

— Да и я так считаю. Но при спешке допускаются ошибки, нам они сейчас ни к чему. Сам рассуди: сначала невеста пропала, потом жених окочурился… нет, давай для начала хорошенько обмозгуем. Так. Пойду навещу «жену». — Он дошел до двери, но повернулся к Марату. — Жорику скажи, пускай по очереди с Тарасом посидят на хвосте жениха.

А Светлана только сегодня поняла: ничего они ей не сделают, она нужна им позарез. Но не стоило обольщаться, это пока нужна, что будет потом — прогнозировать излишне, понятно и так, что ей не простят последней выходки. Светлана тоже сожалела о ней, так как эти ублюдки получили номер Захара, оставалось молить бога, чтоб они не подобрались к нему.

Вчерашний ужас прокатывался по телу ознобом, стоило припомнить, как она голая билась в руках мерзавцев, а скотина Гена расстегнул ширинку. Ее тошнило. Тошнило и после того, когда Родион приказал оставить ее, тошнило после их ухода, ночью и утром. Кусок в рот не полез — тошнило, даже от воды… Роди прекратил садизм не потому, что добрый, а потому, что Светлана очень нужна ему, очень. Вопреки его ожиданиям она не сломалась, хотя пусть думает именно так, Светлана готовилась поломать его планы, вся эта мразь должна находиться за колючей проволокой до конца своих дней.