Первинка

В последнее время Собака часто убегала из дому. Где она бродила, Миколка не знал. Утром она возвращалась домой, и пахло от неё лисами и ещё чем-то. Она ложилась у сарая и спала, насторожив уши.

А снился ей, наверно, Миколка. Танки идут по дороге — она спит, летят самолёты — спит, плюхает в колодец ведро — спит. А выходит на порог Миколка — сразу просыпается, встаёт, глядит, что делать надо.

Она часто притаскивала домой разные вещи. Часы как-то притащила стенные, с белыми стрелками, с гирей. Китель притащила зелёный, немецкий, с пуговицами и орденом. Дырявый валенок вчера принесла, как раз Миколке на правую ногу, будто знала, что на левую есть.

Собачура подняла вдруг голову, заскулила тихо и побежала через сад к хате, от хаты на выгон.

Лаяла собака, объявляя всем, что идёт хозяин с войны да ещё и белого коня ведёт за собою, чтоб землю пахать.

Выбежала навстречу мать, огородом ковылял дед Ратушняк. Издали бежали женщины, кричали и плакали, плакали и бежали женщины, к которым ещё не пришли мужья. А когда отец взял на руки Миколкиных брата и сестричку, когда прижал к себе Миколку, когда мать прижалась к отцовской спине — Собака легла на землю и стала глядеть на свои грязные, облепленные репьями лапы…

А через открытую дверь сарая глядела на отца Первинка.