Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон
Шрифт:
Челленджер как раз демонстрировал свою кофемолку, размалывая зёрна. Но вождя это не особенно впечатлило.
Что? Нет? – разочарованно пробормотал профессор.
Джакоба решительно мотнул головой.
Тогда Челленджер извлёк из рюкзака устройство для затачивания ножей. Но и оно не вызвало восторга у Джакобы.
Неужели мы уйдём с пустыми руками? – хныкнула Финн. Она, Мелоун и Марс стояли в дальнем углу хижины, их и вождя с профессором разделяло несколько крупных шагов.
Нэд раздосадованно цокнул языком, потом сказал:
Надо было взять с собой Маргарит.
Это точно, она бы Джакобу мигом
Марс, сощурившись, поглядел на Джакобу, а потом негромко спросил у репортёра и арбалетчицы:
В вашем мире все такие упёртые и несговорчивые?
К счастью, нет, - усмехнулся Нэд. – Джакоба – редкий экземпляр.
Наверняка просто набивает цену, - прошипела блондинка.
Ясно, - протянул Марс, у которого определённо возникла какая-то идея.
Джакоба продолжал упираться, доказывая Челленджеру, что принесённые изделия не представляют ценности. Причём изъясняться на чужом языке, даже зная его, было ниже достоинства вождя, посему индеец в основном жестикулировал и лишь изредка выпаливал что-то неодобрительное.
Но нам действительно нужны нитки и хоть какая-нибудь ткань! Возможно, мы сумеем предложить Вам что-то ещё, - не унимался Челленджер.
Джакоба уже собрался промычать что-нибудь презрительно-отрицательное, но тут глаза вождя стремительно полезли на его лоб, вдогонку за взмывшими туда же бровями.
Марс преспокойно стоял на своём месте, расслабленно прислонившись к стеночке, и ненавязчиво так поигрывал пятью сияющими золотистыми искорками-огоньками, секунду назад сорвавшимися с кончиков его пальцев. Огоньки сверкали, переливались, кружились и плавно подпрыгивали над ладонью олимпийца.
Марс ни в коем случае не угрожал, нет. Он вообще словно не замечал приковавшегося к нему всеобщего внимания. А потом будто очнулся, посмотрел на всех, особенно на вождя, невинными-невинными глазами и спросил:
Что?..
Из деревни друзья выходили с мешком, битком набитым нитками и тканью.
Какое у Джакобы было лицо! – восторгалась Финн, пока путники отдалялись от деревни, углубляясь в джунгли. – Это было здорово, Марс!
Страж скромно улыбнулся.
Но не совсем разумно, - тут же добавил Челленджер.
Ещё как! – слишком уж горячо поддержал профессора Мелоун. – Да, благодаря тебе Джакоба сейчас прямо-таки воспылал желанием одарить нас всем необходимым, он вообще чуть не отдал нитки и ткань бесплатно. Но что будет потом? Нам ведь с ним ещё общаться и общаться! Думаешь, он не припомнит нам сегодняшний случай?
Слегка растерявшись, Марс вымолвил:
Думаю, припомнив сегодняшний случай, Джакоба будет только сговорчивее.
А если нет? Вдруг он вообще теперь не пожелает с нами знаться?!
Мелоун, по-моему, Вы несколько сгущаете краски, - осторожно проговорил Челленджер.
Журналист раздражённо пожал плечами и прошагал вперёд, оставив позади товарищей и Стража.
Пиршество друидов не отличалось богатой культурной программой. По крайней мере, Маргарит была в этом твёрдо уверена. Поесть, попить, попеть – вот всё, к чему свёлся праздник. Наступил вечер, сумерки сомкнулись над головами празднующих, но не было похоже, что хоть что-то изменится.
Кру стояла в стороне, возле какого-то дерева, наблюдала за происходящим
и строила предположения по поводу того, как она всё-таки тут оказалась, и как, чёрт подери, вернуться обратно.Госпожа…
Если б голос был чуть громче и решительнее, брюнетка непременно вздрогнула бы. Но он был слабый, робкий, жалобный.
Возле наследницы стояла невысокая женщина, лет, наверное, тридцати пяти. Может, сорока. На ней было добротное плотное платье серо-коричневого цвета; поверх русых волос платок-повязка, чтоб локоны не лезли на лицо и не мешали в повседневной работе. А работать этой женщине приходилось много, это было видно сразу. Вообще, у неё на лице было написано: работящая. А ещё: честная и беззлобная.
Госпожа, - неуверенно повторила незнакомка. Казалось, она хочет для пущей убедительности дотронуться до руки Маргарит, но никак не может решиться.
Что такое?
Я хотела сказать… попросить… попросить за моего сына. Я – мама того мальчика, которого Вы схватили нынче днём.
Маргарит редко испытывала приливы угрызений совести, но сейчас наследница готова была провалиться сквозь землю.
Мне жаль, - только и смогла промолвить брюнетка.
Госпожа, мой сын ни в чём не виноват! Он не лжёт, я могу подтвердить его слова!
Не лжёт насчёт чего? – не поняла Маргарит.
Женщина удивилась.
Как? Разве он не рассказал Вам?
Я ничего не знаю. И я готова выслушать тебя.
Мама мальчика огляделась по сторонам и, убедившись, что их некому подслушивать, быстро зашептала:
Мы из соседней деревни. Простые мирные люди, никому зла не желаем. Иногда Ваши люди берут у нас какие-нибудь продукты. Или мы приходим к вам за лекарственными снадобьями. Мой сын вчера пошёл за лекарством для своего младшего братика. И случайно услышал то, чего услышать был не должен. – Женщина быстро облизала губы и опять нервно огляделась. – Бокра. Он замышляет что-то нехорошее. Хочет вас в чём-то обвинить. Сын толком не понял в чём, но суть уловил. Прибежал ко мне и рассказал. Он не знал, что Бокра его заметил. Заметил и оговорил перед Вами…
Ясно. – Маргарит сделала глубокий вдох. Затем напряжённо потёрла лоб. – Как тебя зовут?
Клара, госпожа.
Вот что, Клара. Я хорошо разбираюсь в людях. И вижу, что ты не лжёшь. – Брюнетка взяла собеседницу под руку и решительно зашагала… куда-то. Через пару секунд Кру остановилась и спросила: - Ты не знаешь, в какой стороне у нас темница?
Не было никакой темницы. Подростка просто засунули в клетку, охраняемую двумя друидами-стражниками, на отшибе деревни. Причём в этой клетке мальчик не мог даже выпрямиться в полный рост. … Отблески полыхающего рядом костра бросали блики на худое лицо, черты которого потеряли всякую детскость – её вытеснил страх.
Маргарит выступила вперёд, Клара осталась чуть позади.
Отоприте клетку! – властно приказала наследница, прежде чем друиды успели выказать уважение.
Мужчины так и замерли в полупоклоне.
Морриган, - неуверенно начал один. – Ты всё ещё под властью чар…
Думаешь, на меня можно так просто навести чары? – презрительно хмыкнула брюнетка, основательно войдя в роль великой жрицы. – Я сама могу навезти чары и проклятье на кого угодно. И вы оба в этом убедитесь, если сейчас же не откроете клетку!