Первое приключение

– Давайте займемся вашим постером, – сказала Дженис серьезно.

Линди открыла папку. Ей нравилось показывать яркие постеры. Кто бы их ни нарисовал – этим людям нравилась их работа.

– Это афиши, – то есть, их репродукции, – классических водевильных компаний. – Она развернула свой новый постер и расправила загнувшиеся уголки бумаги. – А этот мне не нравится…

Она придумывала афиши в течение почти двух лет, и никогда они ей не

нравились.

– Она должна сработать, это лучшее, что я смогла сделать. Мой папа придумывал каждый раз новую для каждого нового города. Они все были разные, но и за сотню метров можно было сказать, что они – нашей компании. К несчастью, – сказала она, – это тот талант, который я не унаследовала. – Она снова сощурилась на свою работу. – Может, с помощью компьютера можно как-то ее улучшить?

Дженис быстро сосканировала афишу Линди.

Линди застонала, когда она появилась на экране, большего размера, чем оригинал.

– Я хотела, чтоб она выглядела классической и современной одновремен

но, но вышло просто ужасно.

– Нет, не так уж плохо, – сказала Дженис. Она задействовала тактильную

панель. Буквы афиши выпрямились и стали походить на выполненные в стиле нео-деко.

– Оно никогда не получается так, как я ее себе сначала представляю.

– Мы могли бы что-нибудь взять за образец и подправить. Может, один из постеров вашего отца?

– Нет! – Линди сама смутилась собственной горячности. – Он должен быть другим. У нас другие представления.

Дженис снова взглянула на репродукцию рисунка Линди.

– Я уверена, с ней и так все прекрасно, – сказала она. – Но если вы переместите это вот отсюда вот сюда, а это – вот в этот в угол… – Она сделала все, как говорила. – И сделаете фон в виде мазков кисти, и немного подчистите вот эту линию…

Линди молча смотрела на новый вариант.

– Простите, – испуганно сказала Дженис. – Я все сейчас поправлю обратно… – Она потянулась к управлению, чтобы убрать изменения.

– Нет, подождите! – сказала Линди. – Дженис, это прекрасно. Как вы это сделали?

– У вас уже все это было. Только еще одно… Я не хочу лезть со своим мнением…

– Нет, давай.

– Разные существа видят цвета по-разному. Так что, если вы расширите цветовую палитру… – Она сделала изменения.

– Она теперь такая темная, – сказала Линди с сомнением.

– Она не была бы такой, если бы вы видели ультрафиолет или инфракрасные лучи. Но я могу высветлить средний спектр, – Так она и сделала. Если бы вы были, скажем, с Кореллиана, прежний вариант выглядел бы для вас так… – Компьютер выполнил перестройку цвета. Постер потемнел почти до черного. А теперь будет смотреться так, – Картинка посветлела, но отличалась теперь от оригинала.

– Я бы об этом даже не подумала, – сказала Линди. – Откуда вы все это знаете?

– Я жила в разных местах. Это не то чтобы я специально училась…

– Вам нужна работа? – спросила Линди.

– Что?

– Мне нужен дизайнер. Вы могли бы работать у нас в компании. Вы ведь, я думаю, не умеете жонглировать?

Дженис молчала так долго, что Линди даже подумала, что она может и в самом деле согласиться.

– Я думала, это вы дизайнер, – сказала Линди дрожащим голосом.

– Нет, я менеджер, – помимо всего прочего. Так что вы скажете? Вам нужна эта работа?

Дженис смотрела в пол.

– Я не умею жонглировать.

– Ну и хорошо! То есть, это шутка была. Так вы хотите у нас работать?

– Нет, – Ее тон изменился, она выглядела подавленной и испуганной. –

У меня контракт со Звездным Флотом на два года.

– О, – сказала Линди разочарованно. – Предложение остается в силе, если

вы передумаете. – Она любовалось постером Дженис. – Послушайте, вы обедали? Идемте перекусим, не хотите?

– Нет… то есть… извините, я не могу, я там оставила бумаги на столе капитана Кирка, простите, мне нужно идти.

– Ладно, – сказала Линди, в то время как Дженис поспешила к выходу. Наверное, я не слишком хорошо знаю Джима, подумала Линди. Я бы

никогда не подумала, что он выйдет из себя, если она прервется на обед.

Дженис Рэнд вернулась в каюту капитана. И вздохнула. Помощь мисс Лукариэн с ее постером на время перенесла ее далеко отсюда. Она призналась себе, что ей нравилась эта работа, до тех пор, когда она вдруг осознала, что разговаривает с менеджером так, будто была ей ровней. Лукариэн, правда, не казалась оскорбленной, но иногда люди скрывали свой гнев, – какое-то время, – чтобы потом дать ему волю и излить его на вас.

Дженис завидовала свободе Лукариэн, – свободе выбирать, что ей делать, и что носить, и как выглядеть, – нестесненной уставами, законами, предписаниями и правилами. Дженис на какой-то миг задумалась, что она могла бы, теперь, когда она была в Звездном Флоте, – далеко от мира, с которого она сбежала, – немного отрастить волосы. Потом покачала головой из-за своей собственной дерзости.

Она снова приступила к работе над файлами. Капитан Кирк в самом деле сильно напортачил, – она задумалась, а зачем он пытался проделать сам всю эту работу, – но, с помощью компьютера, ей удалось привести их в порядок, а информацию, ранее случайно рассортированную, – в такой вид, что ее можно было понять и сравнить.

Здесь, за капитанским коммом, у нее был доступ к куда большим возможностям, чем в офисе квотермейстера. Она свободно могла организовать свою работу как ей было удобно, она могла давать компьютеру голосовые команды. Квотермейстер позволял своим подчиненным работать только в тех узких рамках, которые он для них устанавливал. Ему не нравилось, когда кто-нибудь пытался предложить более быстрый или эффективный метод.

Однако она все же не использовала систему слишком свободно, боясь наткнуться на что-нибудь, что ей не положены было видеть или знать, и задействовать сигнализацию.

Она потянулась и потерла глаза.

– Старшина, все в порядке?

Дженис испуганно подскочила от неожиданности.

– Старшина! Это всего лишь я, – Капитан Кирк смотрел на нее немного растерянно.

– Простите, вы меня испугали, я вас не слышала!… – Она вцепилась в

край стола. – Извините, сэр, я… – Она замечталась, у нее не было извинений. – Простите, я виновата…

– Вы работаете так поздно, – должно быть, в файлах полный бардак.

– О, нет, сэр! – Вряд ли она могла сказать ему правду в лицо. К счастью,

она уже знала, как негативно он воспринимает критику. Другие, – опасные, – заставляли вас сказать правду, а затем наказывали за честность.

– Вы достаточно сделали на сегодня. Идите. Приходите снова завтра.

– Я… простите, я еще не закончила, сэр, но, правда, мне нужно только

всего еще несколько минут. Сэр. – Она вернулась к работе, желая, чтобы он не смотрел ей через плечо. Вскоре он отошел. Кожаное кресло скрипнуло и вздохнуло, когда он сел; зашелестели страницы книги, которую он перелистывал в поисках своей страницы.